его в убийстве.
— Нет, не я.
— Тогда, может, Боб виноват? — Теперь он широко ухмылялся, давая понять, что вопрос был шуточным. — Знаешь же, что говорят об убийце на месте преступления.
— Не смешно. — Я швырнула в Рича свернутой в комок салфеткой, и она безвредно отскочила от его плеча. — Боб никогда не простит тебе этого намека.
— Боб любит меня.
— Боб всех любит. Не думай, что ты особенный.
— Ауч.
Лайла вернулась с молочными коктейлями, поставила перед каждым из нас по одному вместе с завернутой в бумагу соломинкой, а затем исчезла так же быстро, как и появилась. Рич перестал поддразнивать меня, чтобы попробовать напиток, и, пока я делала то же самое, он спросил:
— Кого с аукциона ты пытаешься найти?
Я восприняла его вопрос за приглашение и признак того, что он действительно может мне помочь, поэтому быстро ответила:
— Фрэнни? Она была помощницей Мэдлин. Я видела, как девушка убегала в слезах прямо перед началом аукциона.
Рич нахмурился.
— Фибс, выглядит так, что с этим человеком должна беседовать полиция.
— Знаю-знаю. И я все им расскажу, но просто хочу узнать у Фрэнни, что случилось. Я буду чувствовать себя ужасно, если направлю детективов к ней, а окажется, что плакала она из-за увольнения.
— Что могло бы сойти за мотив, — напомнил он мне.
— Не знаю… она правда не показалась мне убийцей.
Хотя как их вообще распознать? Рич, конечно, прав. Если Мэдлин уволила Фрэнни прямо перед началом аукциона, та могла сорваться. Если хрупкие старушки способны под действием стресса приподнять целую машину, кто сказал, что Фрэнни не могла сойти с ума, когда Мэдлин лишила ее работы?
— Не говоря уже о том, что если она действительно виновна, то не станет выдавать себя. Она солжет.
Я почувствовала, что слегка надулась, приняв не самый приглядный вид для взрослой женщины, особенно для той, которая пытается убедить свой, возможно, романтический интерес помочь ей в расследовании. Я выпрямилась, когда Лайла принесла нам еду, резкий запах бургеров вернул меня в реальность и помог собраться с мыслями.
Местные бургеры нельзя назвать посредственными. Я уверена, что каждая закусочная на планете пыталась заявить, что у них самый лучший бургер, но «Персик» обладал преимуществом. Во-первых, они делают классический смэш-бургер, тонко спрессованный во время жарки, так что края получались хрустящими, а центр идеально прожаренным и невероятно сочным. Не говоря уже о сливочном масле, которое они добавляли в говяжий фарш. Затем они с усмешкой откидывали стандартную булочку с кунжутом сверху. Нет-нет, для бургера в «Персике» она недостаточно хороша. Местные повара использовали булочки бриошь, посыпав их перед выпечкой кусочками лука, так что весь бургер имел луковый привкус. Кстати, о луке: его карамелизировали огромными партиями, сдабривая каждый бургер щедрой порцией. Из сыров выбирали американский чеддер, бекон был идеально хрустящим, маринованные огурцы нарезаны вдоль, а не маленькими дисками, а если вы брали бургер с полной начинкой, то получали все вышеперечисленное плюс немного фирменного чили и могли заказать добавки на свой вкус. На каждом столе выставляли горчицу, кетчуп, приправы и соус барбекю, а также острый соус, если вам хотелось немного пикантности.
Невозможно съесть бургер в «Персике», не испачкавшись. Оглядываясь назад, можно сказать, что это ужасное место, если вы надеялись очаровать кого-то и выглядеть мило, но, к счастью для меня, в тот момент меня сильнее одолевал голод, а не озабоченность уровнем моей привлекательности.
Я откусила бургер — для этого пришлось держать его обеими руками, и даже тогда часть чили вытекала, как бы вы ни старались этого избежать, — и позволила взрыву вкуса захлестнуть меня.
Такое нельзя есть каждый день, это точно. Все мои артерии хрустели в унисон, пока я жевала, но вкусовые рецепторы устраивали вечеринку в мою честь, исполняя счастливый танец, когда я откусила следующий кусочек. До чего же вкусно. И, к счастью, Рич тоже сосредоточился на поедании своего бургера, так что у него не было шансов увидеть, как я испачкалась.
Когда мы оба доели, я вытерла губы и попробовала применить другой подход.
— Возможно, ты хотя бы можешь помочь мне выяснить, кто еще присутствовал на мероприятии? Объявление о нем разместили в газете, так я про него и узнала, но многие из присутствующих выглядели, скажем так… изысканно? Подумала, возможно, их пригласила непосредственно компания, в которой работала Мэдлин. Так что у них мог бы быть список гостей.
Рич, как совершенный маньяк, обмакнул свою картошку в кетчуп и горчицу и доел ее, прежде чем снова заговорить.
— Почему ты так стараешься влезть в это расследование, Фиби?
— Потому что мне не очень хочется оставаться подозреваемой в убийстве? — Я все еще испытывала голод, но у меня свело желудок от одного только воспоминания о беседе с детективом Мартин в особняке.
— Ты ничего не сделала, так что тебе не о чем беспокоиться. Просто позволь полиции выполнять свою работу.
Я подумала о магической баночке в своей сумочке и о том, как сильно я намерена не лезть не в свое дело. Рич внимательно наблюдал за мной, и я решила, что если он действительно собирается защищать меня, как и обещал тете Юдоре, то в этот раз ему придется сделать это на моих условиях.
— Послушай, — начала я. — В пятницу я вернусь в Барнсвуд и пойду в полицейский участок. Скорее всего, я сама найду компанию Мэдлин и доставлю им неприятности. Есть большая вероятность, что у меня возникнут проблемы, потому что я ничего не смыслю в расследовании убийств. Ты же, напротив, бывший полицейский и нынешний частный детектив, отлично разбираешься в подобном. Если хочешь, чтобы я не попадала в неприятности, не говори мне оставить дело полиции. Скажи, что ты мне поможешь.
Рич несколько раз моргнул, будто не мог поверить, что я просто сказала то, о чем думала. Честно говоря, я и сама удивилась. Он задумчиво жевал очередную картошину, пытаясь скрыть ухмылку, но я ее заметила. И была уверена, что победила, однако решила добавить немного глазури на торт.
— Пожалуйста-пожалуйста?
— О, ты совершенно неисправима, знаешь об этом? — Рич закатил глаза. — Обычно я на такое не ведусь.
— Наверное, это хорошо. Если бы всем приходилось манипулировать тобой, чтобы получить помощь, ты бы плохо справлялся со своей работой.
— Спешу заверить, что я очень хорош в своем деле.
— Так докажи это.
13
От закусочной до ратуши мы с Ричем шли в дружеском молчании. На улице еще не стемнело, поскольку закат становился все более поздним. Солнце теперь не садилось до девяти часов вечера, хотя окружение гор несколько ослабляло его силу.
Чудесное вечернее сияние окрасило горы в розовый цвет, придавая им волшебный туманный, маслянистый оттенок. Улицы были залиты золотисто-желтыми светом, а заходящее солнце отражалось от высоких окон ратуши.
В Рейвен Крик не так уж много высоких зданий. Все магазины на Мейн-стрит были двухэтажными, а некоторые дома в викторианском стиле — например, Лейн Энд Хаус — имели три этажа, но в округе не найти ничего, что закрывало бы вид на окружающий пейзаж.
Только два здания в городе возвышались над остальными. Вторым по высоте был кинотеатр, такой старый, что в нем еще сохранился верхний балкончик и милые маленькие мини-балконы по бокам сцены. Я знала, что они называются как-то по-особенному, но сколько бы раз ни ходила в кинотеатр, забывала поискать информацию в Сети.
Здание состояло из четырех этажей, однако верхние балконы были заперты и превращены в складские помещения — в основном для сезонного декора, которым город оживлял улицы к каждому празднику, — а на первом этаже установили новые, более удобные кресла для кинозрителей. Новинки все еще выходили не раньше, чем через месяц после того, как появлялись в других кинотеатрах, но это, похоже, никак не влияло на популярность заведения.
Самым высоким зданием оставалась ратуша. С большой колокольней оно достигало высоты пяти-шести этажей, хотя подсчет окон подсказал мне, что на самом деле там всего четыре этажа полезной площади плюс подвал, в котором, как мне говорили, хранилось еще больше декораций. В Рейвен Крик обожали праздники, и я часто задавалась вопросом, сколько из тех украшений, что хранились в здании ратуши, куплено на средства, выделенные Юдорой?
Не то чтобы меня это беспокоило. Если тетушка что-то и любила, так это перебарщивать с декором, так что она наверняка хотела бы, чтобы я и дальше использовала ее деньги для пополнения запасов огромных красных бантов и комично больших леденцов в Рейвен Крик.
Жители входили в старое здание из красного кирпича группами по двое и по трое. Население Рейвен Крик насчитывало около двух тысяч человек, плюс-минус, и, хотя большинство не посещало собрания, желающих находилось достаточно, чтобы придать событию значимость. Как правило, на заседаниях присутствовали владельцы малого бизнеса, а значит, здесь будет большинство моих друзей, так что, возможно, именно поэтому казалось, что все, кого я знаю, будут на собрании.
Зайдя в здание, мы направились в зал, где несколько лет назад установили постоянные кресла, заимствованные с верхних балконов кинотеатра, чтобы избежать необходимости расставлять складные стулья перед каждым заседанием.
Мы с Ричем осмотрели толпу внутри, и я тотчас заметила, как Эми встала и с энтузиазмом помахала нам, а затем жестом указала на свободные места рядом с собой. Мы направились к проходу, и как раз вовремя, потому что Тэмсин Хартли, владелица магазинчика принадлежностей для вязания, приблизилась к местам, которые Эми приберегла для нас.
— Кто не успел, тот опоздал, — надменно заявила Тэмсин. Ей за семьдесят, и у нее шикарный британский акцент. Я знала, что она прожила здесь уже почти сорок лет, но так и не смогла утратить звучания родины.
На плече Тэмсин висела бежевая сумка-тоут, из которой торчали вязальные спицы. Я восхищалась тем, что она пришла сюда, готовясь полностью игнорировать происходящее. И пожалела, что сама не захватила с собой книгу.