— Да, — ответил Райли с некоторой настороженностью в голосе.
— Не зря мне показалось, что вы выглядите знакомо. — Я щелкнула пальцами, будто только что вспомнив. — Распродажа частной коллекции. Аукцион в поместье Уэзерли в начале этой недели. Я видела вас двоих в конце зала, верно?
Ясмин почти мгновенно побледнела, с ее лица пропали все краски, а выражение исказилось до уродливого и настороженного. Ее взгляд метнулся к Райли, чье лицо заметно побелело. Они оба отступили от стойки.
— Ох, вы там присутствовали? — спросил он. — Как же тесен мир.
Меня переполняла уверенность, что они примерно в трех секундах от того, чтобы выбежать через парадную дверь, что само по себе показалось любопытной реакцией, однако я обязана была задать последний вопрос, прежде чем они уйдут.
— Забавно, но я помню, как организатор аукциона сказала мне, что ближайших родственников в семье не осталось, и именно поэтому имущество выставляется на аукцион.
Обеспокоенное выражение лица Райли в одно мгновение обернулось сердитой гримасой, и это вышло так неожиданно и пугающе, что я отступила на шаг от прилавка, размышляя, не совершила ли огромную ошибку.
— Она не знала, о чем говорит, — отрезал он. — Эта глупая женщина получила по заслугам.
16
Раскрыв рот, я уставилась на Райли. Никак не могла поверить, что он действительно произнес это вслух, как, очевидно, не могли поверить ни Ясмин, ни сам Райли, если уж на то пошло.
Он почти сразу же начал заикаться, а Ясмин утомленно протянула:
— Райли, нет.
Должно быть, почувствовав, что необходимо смягчить ущерб, она взглянула на меня, нацепив лучшую улыбку жены политика, и сказала:
— Вы должны понимать, что за кулисами в поместье Уэзерли происходит довольно много драмы. Мы, конечно, потрясены тем, что произошло в особняке в начале недели, и Райли не имел в виду то, что сейчас произнес, не так ли, дорогой?
Райли, который напоминал выброшенную на сушу рыбу, перевел на меня обеспокоенный взгляд.
— Разумеется, я не имел в виду ничего плохого. За меня говорит стресс. Произошедшее с Марианной — ужасная трагедия.
— С Мэдлин, — поправила я его, ошеломленная тем, что он забыл имя женщины, которая умерла, пока мы все находились в доме. Хотя, возможно, он не был с ней знаком.
— Да, Мэдлин. — Райли несколько раз кивнул и изо всех сил попытался улыбнуться, вот только улыбка вышла фальшивой и выглядела так, будто он наступил на острый гвоздь. — Как и сказала моя супруга, много всего происходит, о чем мы не можем распространяться по юридическим причинам, но мы присутствовали на распродаже в тот день, надеясь положить этому конец.
— Райли, — предупредила Ясмин, смысл ее тона был очевиден даже мне.
Если он хотел остановить распродажу, убийство Мэдлин, несомненно, могло стать быстрым способом достижения цели. Очевидно, что Райли испытывает сильную неприязнь к аукциону и к Мэдлин в частности, но, хоть это и могло послужить мотивом, я не готова так сразу вешать на него ярлык убийцы.
Тем не менее мне не очень нравилось находиться в своем магазине наедине с теми, кто мог приложить руку к убийству Мэдлин.
Мы с Уэзерли неуверенно посмотрели друг на друга, и как раз в тот момент, когда Райли сделал шаг ко мне, наше внимание привлек звук открывшейся и следом захлопнувшейся задней двери. Бросив быстрый взгляд через плечо, я увидела вошедшую Имоджен.
Сегодня она распустила косы, не собрав их в привычный высокий пучок, отчего вплетенные в них крошечные металлические заколки музыкально щелкнули, когда она вошла.
— Доброе утро, — радостно поздоровалась Имоджен, явно не замечая плотной стены напряжения, возникшей между мной и парой возле двери. — Ох, похоже, вы тут устроили беспорядок. — Она улыбнулась им и направилась за прилавок, чтобы налить себе чашку чая.
Уэзерли воспользовались возможностью, чтобы скрыться за дверью, не сказав ни слова, и, хотя я сожалела, что не успела допросить их подробнее, меня охватила радость от временной передышки и дополнительного уровня безопасности, обеспеченного свидетелем.
Я выпустила воздух, который задерживала в легких уже черт знает сколько времени, и села на табурет, как только дверь захлопнулась. В воздухе витал аромат чая «Французские тосты с корицей», который сразу же стал бальзамом для нервов. Меня так и подмывало рассказать Имоджен о том, что я только что узнала, но она пребывала в таком радостном расположении духа, что мне не хотелось ее расстраивать.
Хотя маловероятно, что Имоджен расстроится, скорее она молниеносно переключится в режим вопросов, подобно неотразимой Нэнси Дрю. А я не была уверена, что у меня сейчас хватит на это сил. Но определенно планировала позже поведать о разговоре Ричу и, скорее всего, детективам, когда завтра поеду в Барнсвуд.
Не могли же они подумать, что я вмешиваюсь в дело, если двое потенциальных подозреваемых сами забрели ко мне магазин? Я всего лишь упомянула, что видела их на распродаже. И не стучалась к ним в дверь.
В отличие от того, что я планировала провернуть завтра с Фрэнни, когда завершу дела в полицейском участке. Рич с неохотой согласился дать мне ее адрес, но с серьезной оговоркой, что он поедет со мной. Я оценила — а может, даже насладилась — его заботой, вот только следом мне пришлось задуматься: не помешает ли появление возвышающегося позади меня крупного мужчины, особенно того, чья аура буквально кричит, что он коп, выудить из Фрэнни какую-либо информацию?
Придется импровизировать.
Прежде чем я успела сказать Имоджен что-то еще, в магазин, звякнув колокольчиком, вошел мистер Лауэри и помахал нам своей последней книгой Сью Графтон. Сегодня он немного припозднился, но я еще не начала тревожиться. Бывали дни, когда он вовсе не приходил, однако волнение охватывало меня, только если мы не виделись с ним два или три дня подряд.
— Как обычно, мистер Лауэри? — спросила Имоджен, ставя на прилавок свою дымящуюся кружку.
— Конечно, мои дорогие. Боб ждет меня?
Уже тысячу раз у меня потеплело на сердце от осознания того, что завсегдатаи не только не возражали, что я привожу сюда своего кота, но и стали относиться к нему как к неотъемлемой части заведения. Подпитывая мою веру в то, что у нас есть все шансы на успешную спасательную операцию. Чем больше людей видели и любили Боба, тем больше они могли представить, будто у них есть собственный кошачий приятель. Во всяком случае, такова была цель.
Но прежде мне предстояло уговорить Дейрдре Миллер наконец разрешить мне держать животных на территории магазина. Я же не собиралась устраивать полноценное кошачье кафе. Коты будут в хорошо оборудованном вольере. И я планировала держать только двух или трех одновременно. Думаю, ей просто нравилось усложнять мне жизнь, а если говорить начистоту, то с момента моего приезда я и не давала ей особых поводов проникнуться ко мне симпатией.
Громко вздохнув, я решила попытаться наладить отношения с рыжеволосой «грозой» и тем самым облегчить себе жизнь.
Мистер Лауэри неверно воспринял мой вздох и спросил:
— С Бобом ведь все в порядке?
— Ой! — Мои щеки мгновенно залил румянец. — Да, боже правый. Простите. Конечно, он ждет на своем обычном месте. Мои мысли унеслись в совершенно ином направлении.
Мистер Лауэри участливо кивнул, будто витать в облаках было для него привычным делом, и медленно зашагал в книжный отдел. Вскоре я услышала знакомый скрип старой кожи и мягкое приветствие Боба: «Мр-мяу?» Очевидно, кот спал, и мистер Лауэри слегка похлопал его в знак приветствия.
Мне нравилась их привычная рутина, и она помогала немного отвлечься от недавних событий с участием Уэзерли. До чего же странная встреча, и она, безусловно, подняла Райли на первое место в моем списке подозреваемых.
Воспользовавшись маленьким блокнотом, который я держала на прилавке, чтобы отслеживать запросы на особые заказы, я быстро записала все, что чета Уэзерли поведала мне о распродаже имущества, и особенно наиболее показательные слова Райли: «Эта глупая женщина получила по заслугам».
Как вообще можно считать, что кто-либо заслуживает смерти от чьей-то руки, какой бы ни была причина? Даже если Райли и Ясмин считали, что у них есть право на наследство, это нужно было выяснять с адвокатами, а не обрушиваться на бедную Мэдлин. И это уж точно не могло служить разумным оправданием для ее убийства.
Для убийства не существовало веской причины. Все потенциальные мотивы, которые я находила, изучая дело, казались пустыми и глупыми, чтобы обрывать жизнь. Потеря работы? Утрата семейного богатства?
Мэдлин могла показаться холодной и немного безразличной, и я, конечно, толком ее не знала, но мне ужасно жаль, что никому нет дела до ее смерти.
Даже мои собственные причины найти убийцу вовсе не альтруистические. Я просто не хотела, чтобы кто-то подумал, будто вина лежит на мне.
Записав в блокнот разговор с Уэзерли, я отправила Ричу короткое сообщение:
«Здесь только что были двое с аукциона. Думаю, один из них может оказаться подходящим подозреваемым».
Три маленькие точки запрыгали в текстовом окне, давая понять, что он набирает ответ.
«Они просто СЛУЧАЙНО зашли сами?»
«Слово скаута».
«Ты никогда не была скаутом, Фиби. Я зайду к тебе попозже, чтобы обговорить завтрашний план. Ты узнала их имена?»
Я сообщила ему все необходимые данные и постаралась не обращать внимания на трепетное волнение в груди при мысли о том, что Рич заглянет ко мне. А затем вспомнила, в каком ужасном состоянии находился особняк, и мысленно выругалась, понимая, что перед его визитом мне придется навести порядок в гостиной и на кухне, иначе он решит, что я полная неряха.
На самом деле кухня была перевернута вверх дном, потому что я начала экспериментировать с новыми сезонными напитками для осени и зимы — да, слишком рано, но мне хотелось успеть опробовать все виды до наступления праздников, — а в гостиной царил беспорядок, поскольку последние несколько месяцев я упорно просматривала старые фотоальбомы Юдоры. Отчасти для того, чтобы проверить, не спрятала ли она в них что-нибудь еще — ведь именно там тетушка хранила документы на недвижимость стоимостью в несколько миллионов долларов, — но мне также нравилось знакомиться с теми моментами жизни, которые она жаждала сохранить.