Они с мужчиной находились довольно далеко, шел дождь, но я узнала светлые волосы и царственную манеру поведения, как и вчера возле полицейского участка. Все во мне кричало, что это Кили и что тот, с кем она разговаривала в беседке, очень важен для расследования.
Рич достал телефон и быстро отправил сообщение, а спустя минуту детективы Ким и Мартин покинули свой пост и направились к стоящей неподалеку машине. Они шли неторопливо, но я полагала, что они просто не хотели привлекать к себе лишнего внимания.
К сожалению, когда детективы подошли к своей машине, похороны завершились и люди стали возвращаться к автомобилям. Поскольку всех окутывала дымка послепохоронной меланхолии и зонтики мешали обзору, вскоре дорога оказалась забита людьми, которые слонялись в поисках своих машин или помогали более пожилым скорбящим сесть в транспорт.
Я издала легкий стон разочарования.
— Рич, — позвала я. — Рич.
Он видел то же, что и я, и прекрасно понимал: если мы не поторопимся, то Кили и ее таинственный спутник, скорее всего, исчезнут, прежде чем мы успеем разглядеть, кто он такой.
Я не могла не вспомнить о споре, который подслушала на парковке полицейского участка и который наводил на мысль, что Кили беседовала с тем самым человеком, с кем Мэдлин ругалась по телефону прямо перед смертью. Чутье подсказывало, что существовала большая вероятность того, что этот загадочный мужчина участвовал в обоих спорах и, вполне возможно, является одним и тем же человеком. Я отчаянно пыталась разглядеть его лицо, желая вспомнить, видела ли его на аукционе.
Благодаря заклинанию я довольно хорошо запомнила все лица, поэтому уверена, что сумею узнать его, если он там присутствовал.
Рич схватил меня за локоть и потащил к моей машине, которую я припарковала возле дерева. Я молча забралась внутрь, едва успев закрыть зонтики и бросить их на заднее сиденье, и завела двигатель, пока мой друг садился на пассажирское место. Я отъехала, едва не задев проносящийся мимо «Таун Кар».
Сердце заколотилось в горле, но в тот момент меня подпитывал адреналин. Мне нужно было добраться до беседки. Трижды убедившись, что ни с кем не столкнусь, я выехала на дорогу и направилась по петле, которая должна была привести нас на другую сторону кладбища, где находилась беседка.
Нам потребовалось несколько минут, чтобы добраться до места, но теперь белое строение выглядело пустым, и я заметила бордовое платье Кили, которая возвращалась через лужайку под зонтиком.
Мне не хотелось верить, что мы упустили их обоих, хотя были так близко. Я выскочила из машины, даже не позаботившись о зонтике, несмотря на хлещущий серый дождь, и побежала по подъездной дорожке к беседке.
Как и ожидалось, она была совершенно пуста, и даже с высокой точки обзора единственным человеком поблизости, которого я могла разглядеть, оставалась Кили, уже почти вернувшаяся к месту захоронения Мэдлин.
Но мужчина не был плодом моего воображения. Рич тоже его видел, однако сейчас, когда я оказалась на месте, незнакомца и след простыл.
— Какого черта? — пробормотала я вслух, присаживаясь на изогнутую скамейку внутри беседки. На каждой скамье значилось имя благотворителя, и я заметила фамилию Уэзерли на табличке одной из больших белых колонн.
Интересно.
Возможно, это совпадение. В конце концов, беседка — единственное сухое место, где можно спрятаться от посторонних глаз. Хотя мне казалось странным, что Кили планировала встретиться с кем-то на похоронах женщины, которую едва знала.
В том, что беседка имела отношение к семейству Уэзерли, не было ничего удивительного. Они жили в Барнсвуде, здесь же их хоронили, а еще они владели несметными богатствами. Готова поспорить, что по всему городу найдутся предметы с отпечатанной фамилией Уэзерли.
И все же это немного беспокоило меня по причинам, которые никак не могла понять.
Спустя минуту Рич присоединился ко мне и сам осмотрел окрестности, но увидел то же, что и я: ничего.
Еще через пару минут оба детектива припарковались за моей машиной и последовали за нами в беседку.
— Удалось установить личность? — спросил детектив Ким.
— Нет, к моменту нашего появления они уже ушли. Но это точно была Кили Моргенштерн, — ответил Рич.
— Да, мы заметили, когда она прибыла и слилась с толпой гостей, — сказала детектив Мартин. — Даже немного удивились, увидев ее. — Она повернулась ко мне, карие глаза практически сверлили дыру в моей голове. — А еще я удивлена вашему присутствию, мисс Винчестер.
Я подарила ей слабую, извиняющуюся улыбку.
— Мне хотелось посмотреть, не узнаю ли я кого-нибудь с аукциона.
— Забавно, мы здесь за этим же, но увидели лишь одно знакомое лицо. Ваше.
— Ох. — Я не знала, что сказать, дабы не усугубить ситуацию, поэтому впервые в жизни поджала губы, не будучи уверенной, что правда поможет мне выпутаться.
Детектив Мартин сидела на скамейке напротив меня, сцепив руки. Она выглядела более собранной, чем обычно, облачившись в черный пиджак с шелковой блузкой под ним и черные брюки. Блузу забрызгали капли воды, и ее придется отдать в химчистку, если детектив надеялась ее спасти.
— Фиби, я знаю, что вы стараетесь быть полезной, и не могу передать, какую огромную помощь вы оказали своими первоначальными свидетельскими показаниями. Мы очень это ценим.
В воздухе повисло большое «но», и я знала, что оно обрушится на меня, как пресловутый дамоклов меч. Я слегка поморщилась в ожидании ее дальнейших слов.
— Но… — Вот оно. — Вы должны позволить нам выполнять нашу работу. Я обещаю, что убийство Мэдлин сейчас занимает все наше внимание, и мы тратим все время и силы на раскрытие этого дела. Мы очень близки к вычислению виновного.
— Как вы можете быть близки, если, подобно мне, надеетесь поймать убийцу на ее похоронах?
Я тотчас пожалела о сказанном, потому что детектив Мартин отшатнулась, будто я отвесила ей пощечину.
— Просто предоставьте это профессионалам, Фиби, пока вы не пострадали. — Она сделала акцент на последних словах, напоминая о предыдущем деле, но не произнося этого вслух.
— Ладно, — ответила я, ненавидя угрюмый тон своего голоса, из-за которого больше походила на подростка, чем на взрослую женщину. — Я оставлю это дело.
Детектив Мартин удовлетворенно кивнула, но не думаю, что кто-либо из присутствующих поверил хоть одному моему слову.
25
Нотаций полиции хватило, чтобы удержать Рича от того, чтобы высказать мне свою версию речи «я-же-тебе-говорил», и я это оценила. Мне уже и так казалось, словно меня затащили в кабинет директора и сделали строгий выговор; мне не нужно, чтобы парень, к которому я испытывала чувства, участвовал в той же вечеринке.
Я подвезла Рича к его машине, единственному автомобилю, который остался на подъездной дороге, и подождала, пока он сядет внутрь и уедет. Работники кладбища трудились не покладая рук: один мужчина складывал стулья под тентом и загружал их в тележку, а двое других засыпали могилу Мэдлин.
Дождь никак не отступал, он лил так сильно, что я едва могла разглядеть работников. Даже беседка пропала из моего поля видения. Она стала размытым белым пятном на горизонте.
Я чувствовала себя глупо, и всякий раз, когда оказывалась в подобном состоянии, у меня возникало совершенно бессмысленное желание заплакать. Слезы наворачивались на глаза, грозясь вот-вот упасть, а волосы уже вымокли до такой степени, что вода с них стекала по лицу, так что никто не смог бы заметить разницы.
Но я отказывалась плакать.
Пусть чувствовала себя униженной, но я хотя бы пыталась сделать что-то хорошее. Мне хотелось вычислить убийцу Мэдлин, потому что тот, кто готов причинить боль человеку на таком публичном мероприятии и при большом количестве свидетелей, мог сделать это снова.
На мгновение я задумалась о том, чтобы навестить Кили и расспросить ее о причастности к убийству. Я чувствовала, что она знает больше, чем говорит. Однако если бы я встретилась с ней наедине, то, возможно, навлекла бы на себя еще больше неприятностей.
В итоге решила, что вместо этого отправлюсь домой и попробую раскопать какие-нибудь подробности в Сети, не подвергая себя излишнему риску.
Как только я завела машину, желудок протестующе заурчал, заявляя, что к моменту возвращения в особняк я превращусь в кошмарного голодного монстра и у меня не хватит терпения что-либо приготовить.
Пришлось заехать за пиццей.
Когда я зашла в бистро «Суетливая пчелка», обнаружила, что помещение пустовало, и подросток за стойкой выглядел взволнованным перспективой заняться хоть чем-нибудь. Я предположила, что здесь довольно строгая политика в отношении телефонов, потому что на лице парня читалась смертельная скука.
Сделав заказ, я заняла одну из пустых желтых кабинок, ожидая, пока приготовят пиццу и салат. Пока бездельничала, телефон у меня в кармане завибрировал, и я достала его. На экране высветилось сообщение с неизвестного номера, которое я уже собралась удалять, приняв его за спам, но любопытство защекотало мне затылок, и я не смогла удержаться.
«Не вмешивайся».
Я уставилась на сообщение, пытаясь понять, что оно означает. Очевидно, оно относилось к делу, но могла ли это быть детектив Мартин, напоминавшая не лезть в их расследование? Это точно не Рич, его номер записан у меня в телефоне, и он не стал бы присылать что-то столь зловещее. Он знал, что лучше не стоит меня так пугать. Если подумать, номер детектива Мартин у меня тоже есть, так что это не она.
Я продолжала ошеломленно пялиться на два слова, пока звон колокольчика не заставил меня подпрыгнуть на месте.
— Заказ готов, — крикнул подросток. — Пицца для любителей мяса, салат «Цезарь» и анчоусы.
Отбросив размышления, я подошла к стойке и забрала свою еду, опустив пятидолларовую купюру в банку для чаевых в качестве дополнительной благодарности за соленую рыбную вкуснятину для Боба. Я оставила машину прямо возле входа, так что легко перебежала от двери к пассажирской стороне и положила пиццу на сиденье, а затем обогнула автомобиль, чтобы занять место водителя.