Все это время я не могла перестать думать о сообщении.
«Не вмешивайся».
Это предупреждение?
Угроза?
Я не понимала, что с этим делать и кто мог прислать мне подобное, но само послание несло четкий смысл и вызывало холодную дрожь сильнее, чем ливень.
На миг я подумала, не заехать ли в полицейский участок, чтобы показать сообщение детективам, но решила не делать этого. Во-первых, когда станет еще темнее, дорога домой превратится в кошмар, и я не смогу разглядеть диких животных, которые так любят выпрыгивать на середину шоссе. Кто знал, как долго меня продержат офицеры.
Прежде чем рассказывать кому-либо о послании, я лучше пересплю с этой мыслью, хотя сообщение, несомненно, побудило меня отказаться от дела эффективнее, чем остальные предупреждения, полученные от Рича и детективов. Неужели кто-то следил за мной, наблюдая за тем, с кем я разговаривала и какие вопросы задавала?
Кто-то, кто мог присутствовать сегодня на похоронах и видеть, как я оценивала происходящее?
Поскольку номер оказался скрыт, я не могла ни ответить, ни поискать о нем информацию, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, так что мне ничего не оставалось, кроме как тонуть в размышлениях. Наверное, мне следовало бы испугаться, но, если уж на то пошло, я скорее пребывала в недоумении. Выходит, я подобралась близко к истине?
Если так, значит, убийца прямо у меня под носом и мне нужно лишь просмотреть уже известные детали, чтобы вычислить его.
Я выехала на шоссе, с наступлением вечера небо потемнело и приобрело еще более зловещий вид. Хотя дорога до Рейвен Крик занимала не так много времени, я не собиралась торопиться. Я не превышала скорость и включила дворники на максимальный режим.
Коренные вашингтонцы привыкли водить под дождем, но у меня на глазах разворачивалось немало аварий на обочине с участием тех, кто был слишком уверен в своей способности противостоять непогоде. Меньше всего мне хотелось встретить оленя или койота, которые будут перебегать дорогу в поисках укрытия, а вместо него найдут капот моей машины.
К тому же я предпочитала пользоваться зонтиком в дождливые дни, так что, возможно, меня нельзя назвать истинным вашингтонцем. Жители Сиэтла любили смотреть на тебя как на туриста, если ты не промокал до нитки.
Как же невероятно быстро стемнело с тех пор, как я покинула бистро. На дороге не встретилось ни одного фонаря и никаких других машин, только я и мои фары, и даже свет от них едва пробивался сквозь стену дождя. Я сбавила скорость, испытывая искушение съехать на обочину и переждать бурю, но понимала, что она может продлиться всю ночь.
От Барнсвуда до Рейвен Крик рукой подать, и, хотя ехать предстояло еще минут сорок, я не сомневалась, что справлюсь, соблюдая осторожность и не отвлекаясь от дороги.
Я выключила радио, и вскоре до меня доносился лишь скрежет дворников и гул шин по скользкому асфальту. Сердце колотилось с бешеной скоростью, и каждые несколько минут я бросала взгляд на обочину, дабы убедиться, что ничего не пропустила в кювете.
Должно быть, именно поэтому не заметила приближающиеся сзади фары, поскольку в одну минуту я была на шоссе одна, а в следующую — сзади меня появилась машина.
Поначалу я почувствовала облегчение, увидев кого-то еще. Значит, дорога не так уж опасна, как я себе представляла, раз со мной едет еще один храбрец. Также это означало, что если в ближайшие несколько минут я окажусь в кювете, то, по крайней мере, кто-то увидит аварию и, возможно, позовет на помощь.
Но первоначальное облегчение быстро улетучилось, когда я увидела, как машина меня догоняет. Первой мыслью было, что, возможно, водитель намеревался объехать меня и просто хотел приблизиться, прежде чем выехать на другую полосу. Но вскоре пульс пустился вскачь, потому что машина оказалась прямо за мной, на таком маленьком расстоянии, что я уже не могла различить ничего, кроме отблеска фар, слишком близко, учитывая, что я сбросила скорость до шестидесяти. Если бы мне по какой-то причине пришлось нажать на тормоза, машина позади не успела бы остановиться и непременно въехала бы прямо в меня.
Я дважды легонько нажала на тормоз, надеясь таким образом дать подсказку, но автомобиль продолжал ехать вплотную к моему заднему бамперу.
Его близость отвлекала от дороги впереди, и каждый раз, когда мой взгляд возвращался к обочине, разум играл со мной злую шутку, создавая тени, напоминавшие оленей или енотов.
— Просто объедь уже, — процедила я сквозь стиснутые зубы. Ускоряться я точно не собиралась. Ограничения скорости созданы для идеальных погодных условий, а сейчас их вряд ли можно было назвать таковыми. Понятия не имела, в чем проблема того водителя, но если он так торопился, то мог обогнать меня.
Я немного сбавила скорость, надеясь, что так подтолкну его пойти на обгон, чтобы не терять времени. И даже немного прижалась к обочине, давая достаточно места, дабы второй водитель убедился, что встречного движения нет и путь чист.
Он сбросил скорость, чтобы подстроиться под мой темп, продолжая ехать в нескольких дюймах от моего бампера.
— Какого черта? — Я была уверена, что этого хватит, чтобы вывести его из себя, и уже приготовилась к тому, что он промчится мимо, показав мне средний палец. Мне претили подобные стычки за рулем, но в данный момент она бы стала желанной передышкой.
В конечном счете машина выехала на встречную полосу и начала меня обгонять.
— Наконец-то, — выдохнула я, разговаривая сама с собой, чтобы успокоить расшатанные нервы.
Автомобиль, темный внедорожник с тонированными стеклами, снова начал замедлять ход, проезжая рядом со мной. Я рискнула бросить быстрый взгляд в сторону, пытаясь разглядеть водителя, но из-за тонированных стекол и ночной темноты сделать это практически не представлялось возможным.
Затем машина вильнула, бортанув меня сбоку и отправив кружить на мокром асфальте.
Когда машину закрутило, я отпустила руль, сосредоточившись на одной мысли: сейчас я умру.
26
Время остановилось.
В один миг я утратила контроль над машиной, и мои фары осветили кювет, близлежащие сосны — все, во что я могла въехать, не имея возможности остановиться.
В следующий миг все замерло. Дождь на улице остановился, машина перестала вращаться, а задние фары автомобиля, который только что сбил меня, застыли на месте — два парящих красных шара частично скрывал дождь.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происходящее, потому что со мной уже давно не происходило ничего столь пугающего, и всплеск адреналина блокировал логическое мышление.
Я сделала это.
Способности позволили мне остановить время, в результате чего я сумела ясно разглядеть окружение, и мозг получил возможность все осмыслить.
Внедорожник сбил меня, причем сделал это намеренно — в этом я не сомневалась. То, как он преследовал меня, как медленно полз рядом, и отсутствие на обочине какого-либо животного, способного заставить его свернуть, чтобы избежать столкновения, сказали мне все, что нужно было знать.
Мне ужасно хотелось вылезти из машины, пробежаться в промозглой ночи и заглянуть в окно внедорожника, чтобы увидеть виновника, но мои способности все еще вызывали сомнения, и я не знала, как долго смогу контролировать остановку времени. Иногда эффект длился всего несколько секунд, как в случае с крыльцом, а временами его хватало на минуту или две. Казалось, существует прямая связь между степенью опасности, которой я подвергалась, и продолжительностью эффекта, но у меня нет ученой степени, и, что более важно, это не наука. Это магия.
Если я просто выйду из машины, то окажусь посреди шоссе, а мой неуправляемый автомобиль продолжит вращаться, направляясь черт знает в какую сторону, и все это время я буду на открытом пространстве рядом с машиной того, кто только что пытался меня убить.
Мне вспомнилось сообщение, полученное всего час назад. «Не вмешивайся». Тогда я не решилась сообщить в полицию, но сейчас? Что, если сбил меня тот же человек, который отправил сообщение? Пытался ли он таким образом подтвердить слова действиями?
Теперь я практически не сомневалась, что в послании таилась угроза.
Нет, у меня не было ни времени, ни гарантии безопасности, чтобы преследовать машину, а из-за дождя и расстояния я не могла разобрать номер, разглядев только «Б» и «9». А «темный внедорожник» — довольно расплывчатое и бесполезное описание. Этого не хватит, чтобы помочь полиции найти того, кто сбил меня, хоть это и лучше, чем ничего.
Я глубоко вздохнула, оценивая ситуацию. Машина направилась в кювет, и если я ничего не предприму, то на полной скорости проеду прямо туда и, возможно, врежусь в близлежащее дерево.
Вдавив в пол педаль тормоза, я резко повернула руль в сторону шоссе, насколько это было возможно. Этой паузы, которая даст достаточно времени, дабы понять, куда я сверну и что происходит, должно оказаться достаточно, чтобы спастись. Единственным альтернативным вариантом было бы вылезти и позволить машине съехать в кювет без меня, но что тогда помешает внедорожнику развернуться и закончить работу?
Стиснув зубы, я ждала, когда все снова придет в движение. Мне доводилось использовать эту способность всего несколько раз, но из того опыта я уже знала, что, как только окажусь вне непосредственной опасности, время вновь продолжит ход. Обычно у меня в запасе имелось меньше минуты на то, чтобы принять меры, если я собиралась использовать остановку времени с пользой. И сейчас я сделала все возможное, поэтому приготовилась к тому, что мир вновь оживет.
Спустя мгновение размытый пейзаж вокруг меня вздрогнул. Я хлопнула рукой по пицце на соседнем сиденье, будто это пассажир, которого я пыталась защитить от силы вращения, и искренне надеялась, что сделала достаточно для своего спасения.
Шины визжали так громко, что казалось, будто они кричат, и даже в темноте я видела, как клубы дыма поднимались от асфальта в том месте, где я прожигала резиной черную полосу на шоссе. Гравий заскрипел и зашуршал под колесами, когда меня занесло на обочину, но, поскольку машина изменила направление в сторону шоссе, я не скатилась в кювет.