— Однако, — спокойно продолжил доктор, — вампирские черты он унаследовал от колдуньи Мирзы. Расскажете?
Глаза лорда лихорадочно сверкнули.
— Откуда вы знаете, что она была колдуньей? — сипло спросил он. — Это тоже семейная тайна.
— И останется ею, — заверил Кеан. — Но мои исследования завели меня далеко; я знаю, что Мирза, жена третьего барона Лэшмора, при жизни практиковала черную магию, а после смерти также обратилась в упыря. Муж застал ее во время одного из богопротивных деяний и отсек ей голову. Он долго ее подозревал и не только сохранил рождение сына в секрете, но и изолировал его от матери. Второй брак оказался бездетным, и сын Мирзы стал бароном Лэшмором, а после смерти, как и мать, превратился в вампира. Лорд Лэшмор, проклятие рода Дунов не исчезнет, пока его источник, еврейку из Польши, не постигнет та же участь, что и ее сына!
— Доктор, мы не знаем, где муж спрятал тело. Он умер, не раскрыв тайны. Вы полагаете, что вся эта чертовщина может повториться? Боже мой! Вы сводите меня с ума.
— Я не считаю, что спустя несколько поколений, не затронутых проклятьем, вы вдруг станете вампиром, но я думаю, что дух, нечистый и кровожадный дух женщины-вампира, по-прежнему бродит по земле. Сын был освобожден, и, кажется, вместе с ним ушло и родовое проклятье, однако его мать не освободили. Тело было обезглавлено, но душа упыря никуда не денется, пока не будет исполнен древний ритуал.
Лорд Лэшмор провел рукой по глазам.
— Я вас не очень понимаю, доктор Кеан. Не объясните?
— Я полагаю, призрак Мирзы все еще бродит по миру и одержим желанием, постоянным и чрезвычайно сильным, вновь воплотиться в человеческом теле. Именно такие неприкаянные души, лорд, и делают занятия спиритуализмом столь опасными. В определенных условиях такой дух все же может вселиться в человека.
— Вы считаете, что ее привидение все еще…
— Нельзя исключать вероятности, что она преследует своих потомков. Помнится, в замке Дун есть поверье, что, когда кто-то рождается или умирает там, можно услышать издевательский женский смех?
— Я сам его слышал в ночь, когда мне перешел титул.
— И смеется именно призрак той, что при жизни была известна как Мирза, леди Лэшмор!
— Но…
— Ее возможно заставить подчиняться.
— Как?
— С помощью колдовства, и некоторые люди не гнушаются этим. Конечно, воплощение плана таит множество опасностей.
— Догадываюсь, что вы, доктор Кеан, выслушав мою историю, уже понимаете, что следует предпринять.
— Вполне. Но мне нужны доказательства, поэтому я должен сегодня вечером осмотреть ваш дом. Можно ли прийти под предлогом визита к леди Лэшмор?
Аристократ внимательно смотрел на собеседника.
— В доме есть кто-то, способный усмотреть неладное в вашем посещении? — догадался он.
— Да. Назначим встречу на девять?
— Почему бы вам не прийти к ужину?
— Спасибо за приглашение, но думаю, мне лучше навестить вас чуть позже.
В тот вечер доктор Кеан с сыном ужинали на Хаф-Мун- стрит.
— Сегодня столкнулся с Энтони Феррарой на Риджент- стрит, — сказал Роберт. — И был рад его видеть.
Доктор удивленно поднял брови и спросил:
— Неужели?
— Ну, я опасался, что он уехал из Лондона.
— Нанести визит Майре Дюкен в Ивернессе?
— Меня бы это не удивило.
— Меня тоже, Роб, но думаю, в данный момент он преследует другую добычу.
Роберт Кеан взглянул на отца.
— Леди Лэшмор… — начал он.
— Ну? — нетерпеливо вставил доктор.
— Один из пронырливых репортеров, живущих скандалами, прислал в «Плэнет» заметку, намекающую на связь Феррары с леди Лэшмор. Конечно, мы такое не напечатали — не к тем обратился, но когда я встретил Феррару сегодня, с ним была именно леди Лэшмор.
— И что из этого следует?
— Вроде бы ничего: лорд Лэшмор, кажется, проживет дольше Энтони, который сегодня показался мне бледнее обычного.
— Ты думаешь, что Феррара охотится за состоянием?
— Безусловно.
— Леди Лэшмор выглядела здоровой?
— Совершенно.
— Вот как!
Повисла тишина, потом Роберт продолжил:
— Энтони Феррара представляет собой угрозу обществу. Когда я вижу змеиный взгляд его черных глаз и думаю о том, что он пытался сделать, что уже сотворил, весь закипаю. Грустно и смешно, оттого что в нашем сегодняшнем всезнании мы отринули единственный закон, способный покарать его! Его не потерпели бы в Древнем Вавилоне и, возможно, сожгли бы при Карле Втором, а в премудром двадцатом веке он разгуливает по Риджент-стрит с известной великосветской красавицей и смеется прямо в лицо человеку, которого пытался убить!
— Осторожнее, — предостерег доктор Кеан. — Помни, если завтра ты внезапно скончаешься, Феррара будет чист перед законом. Мы должны ждать и наблюдать. Можешь вернуться сюда в десять?
— Думаю, что смогу. Определенно смогу.
— Буду тебя ждать. Ты записал то, о чем нам стало известно, включая мои замечания и объяснения?
— Да, сэр, потратил на это весь вчерашний вечер.
— У меня будет что к этому добавить. Твои записи, Роб, когда-нибудь послужат оружием против нашего ужасного врага. Сегодня я поставлю подпись под двумя копиями и одну из них положу в банковский сейф.
Глава Х. Смех
Доктор Кеан не ожидал, что леди Лэшмор окажется настолько красивой. Это была натуральная брюнетка с великолепной фигурой и фиалковыми глазами. Ее нежная бархатистая кожа, казалось, вобрала в себя страсть южного солнца и приобрела золотистый оттенок.
Женщина холодно поприветствовала доктора Кеана.
— Чрезвычайно рад, что вы так хорошо выглядите, леди Лэшмор, — сказал доктор. — Весь ваш вид подтверждает мои выводы.
— Выводы о чем, доктор?
— О природе вашего недавнего недуга. Сэр Элвин Гроувз хотел узнать мое мнение, и я высказал его.
Леди Лэшмор заметно побледнела.
— Я знаю, что лорд Лэшмор очень беспокоился, — проговорила она, — но я уверена, что у меня ничего серьезного…
— Полностью согласен. Вы просто страдали от нервного перевозбуждения.
Женщина держала веер у лица.
— Недавно кое-что произошло, — начала она, — впрочем, вам об этом известно. Подобное происшествие заставило бы нервничать кого угодно. Конечно, я осведомлена, доктор Кеан, что вы известный специалист по психическим болезням…
— Извините, но кто вам рассказал об этом?
Она не стала юлить:
— Мистер Феррара. Он заверил, что в этом деле вы непревзойденный авторитет.
Доктор, сделав серьезное лицо, недоверчиво склонил голову:
— Вот как!
— И я хочу вас спросить, — продолжила леди Лэшмор, — есть ли у вас предположения, пусть и самые смутные, о том, откуда взялись раны на горле моего мужа? Могло ли их нанести что-то потустороннее?
Ее голос дрожал, а легкий акцент усилился.
— Ничего потустороннего, — ответил доктор, — хотя я думаю, что нечто сверхъестественное в них есть. Осмелюсь предположить, что и вас не так давно мучили кошмары?
Женщина вздрогнула и посмотрела на гостя расширившимися от ужаса глазами.
— Откуда вы знаете? — прошептала она. — Откуда?! Доктор Кеан, не молчите! — Она положила руку на запястье Брюса. — Если вы в силах их прогнать! Если вы убедите меня, что они не вернутся…
Слова звучали как мольба и признание одновременно. Вся показная холодность оказалась лишь маской, за которой скрывался страх: никому до этого женщина не осмеливалась признаться в нем.
— Так расскажите же, — мягко настаивал доктор. — Вы видели такие сны дважды?
Она кивнула, бросив на собеседника удивленный взгляд.
— Оба раза совпали с болезнью мужа?
— Да, да!
— Что вам снилось?
— Нет, даже не смею говорить…
— Вы обязаны рассказать. — В голосе врача звучало сочувствие.
— Мне снилось, что я лежу в очень темной пещере. Прямо над моей головой бушует море. Но сквозь шум я слышу голос, зовущий меня — не по имени, а как-то по-другому, не могу объяснить — зовущий так, что я не могу отказать. Я почти не одета, на мне только лохмотья; и вот на коленях ползу на зов, и я не одна, вместе со мной ползут какие-то существа, липкие и многоногие…
Дрожь прошла по телу женщины, и она подавила то ли истерический смешок, то ли всхлип.
— Волосы растрепаны, но — вот! именно это и сводит с ума — моя голова кажется отделенной от тела! Я вся горю
от дьявольской ярости, не могу описать ее словами. И меня гложет жажда, и эта жажда…
— Думаю, я понял, — спокойно прервал Кеан. — Что потом?
— Потом какое-то время я в забытьи, но сон опять продолжается. Доктор, не могу рассказать вам, какие ужасные, богохульные, гадкие мысли владели тогда моим разумом. Я сопротивлялась… сопротивлялась, но какая-то сила вновь и вновь тащила меня в эту отвратительную пещеру и наделяла неуемной жаждой! Я бесновалась — сам дьявол бушевал в душе. А потом снова провал, и я проснулась.
Она сидела и дрожала. Кеан заметил, что женщина избегает его взгляда.
— Это случилось в ночь первого необъяснимого нападения на вашего мужа?
— Было кое-что еще, — прерывисто зашептала леди Лэшмор.
— Говорите, не бойтесь.
Чудесные глаза красавицы казались полубезумными от ужаса. Она выдохнула:
— Но вы же знаете. Да?
Кеан кивнул.
— Во второй раз вы проснулись раньше?
Леди Лэшмор жестом подтвердила его слова.
— Вам снилось то же самое?
— Да.
— Если забыть об этих двух случаях, вам когда-нибудь снилось подобное?
— Несколько раз, но лишь частично. Иногда, проснувшись, я помнила только часть сна.
— Что именно?
— Самое начало, жуткую пещеру…
— Леди Лэшмор, недавно вы присутствовали на сеансе столоверчения.
Ее уже не удивляли способности доктора к индуктивному мышлению, и она молча кивнула.
— Предполагаю, хотя не знаю наверняка, что инициатором и организатором спиритического сеанса выступил Энтони Феррара, предложив развлечься таким образом?
Женщина еще раз утвердительно качнула головой.