Доктор застыл с салфеткой в руке и вопросительно посмотрел на сына.
— Мы не должны пропустить ни малейшей детали. Майра, подробно опиши, что тебе снилось.
В столовую неслышно вошел Марстон, поставил тарелки и так же бесшумно удалился. Майра начала свой рассказ:
— Я опять очутилась в доме, похожем на амбар, — я уже описывала его вам до этого. Черепица кое-где выпала, и на полу лежали неровные пятна лунного света, проникающего сквозь дыры в крыше. В дальнем конце был вход — из-за темноты я с трудом его видела, только поняла, что это ворота, как в конюшне, и они закрыты на тяжелый засов. Из мебели там были лишь огромный деревянный стол и вполне обычный стул. На столе стояла лампа…
— Какая? — встрепенулся доктор.
— Серебряная, с абажуром, — Майра нервно переводила взгляд с одного мужчины на другого, — похожа на ту, что я видела в квартире у Энтони. Под лампой стоял запертый железный сундучок. Я его сразу узнала. Вы, наверное, помните, он мне снился и вчера.
Доктор, нахмурившись, кивнул:
— Повтори, что именно ты видела тогда. Думаю, это очень важно.
— В предыдущем сне, — продолжила девушка странно изменившимся голосом, словно звучащим откуда-то издалека, — я оказалась в том же доме, только под лампой лежала открытая книга, старинная, древняя, с чудным шрифтом. Казалось, что буквы пляшут у меня перед глазами, прямо как живые. — Майра вздрогнула. — На столе стоял тот же сундучок, только открытый, а вокруг него множество шкатулок. Все шкатулки разные: некоторые деревянные, одна, по-моему, из слоновой кости, другая серебряная, еще одна из какого-то тусклого металла, возможно, даже из золота. За столом на стуле сидел Энтони. Он пристально смотрел на меня, но с таким странным выражением, что я испугалась и проснулась…
Доктор снова кивнул.
— А прошлой ночью? — подсказал он.
— Прошлой ночью, — взволнованно рассказывала Майра, — по углам стола я увидела четыре небольшие лампы. На полу светящейся краской были нарисованы ряды каких- то знаков. Они мерцали, гасли, а потом зажигались вновь, словно фосфоресцировали. Надписи тянулись от лампы до лампы, окружая стол со стулом.
На стуле сидел Энтони Феррара. В правой руке он держал жезл, обвитый в нескольких местах медными кольцами, левую руку положил на железный сундучок. Я видела мельчайшие детали, но смотрела издали — во сне такое бывает; и одновременно с этим я стояла прямо у стола… не могу объяснить. Я не слышала ни звука, но по губам Энтони поняла, что он что-то говорит или даже читает заклинание.
Майра опасливо посмотрела на доктора Кеана, но продолжила:
— Вдруг с другой стороны стола появилось что-то жуткое. Сперва это было просто серое облако, смутно напоминающее человека, а потом у него зажглись два красных глаза — ужасные! ах, до чего ужасные! Оно подняло призрачные руки, приветствуя Энтони. Тот повернулся и что-то спросил у чудовища. А потом он его отпустил, но с такой злобой — я чуть не умерла от страха! — и начал нервно расхаживать вокруг стола, не выходя за пределы освещенного круга. Он потрясал кулаками в воздухе и, судя по губам, безбожно ругался. Он казался изможденным и больным. Затем я проснулась, и мне показалось, что на меня что- то давит, но это быстро прошло.
Доктор Кеан бросил многозначительный взгляд на сына. Больше за завтраком об этом не говорили. После еды отец пригласил Роберта в библиотеку.
— У меня есть полчаса, — сказал он. — Надо кое-что обсудить.
Они прошли мимо стройных рядов старинных книг, хранящих древнее знание, и доктор указал сыну на красное кожаное кресло. Роберт сел и посмотрел на старшего Кеана, занявшего место за письменным столом, — поневоле вспомнилось, сколько они пережили вместе; библиотека на Хаф-Мун-стрит теперь всегда будет связана с самыми черными страницами в их жизни.
— Роб, ты понял, что происходит? — сразу начал доктор.
— Думаю, что да, сэр. Кажется, это его последний козырь — жуткое, нечестивое Нечто, которое он натравил на нас.
Ученый мрачно кивнул.
— Очень сложно провести границу между тем, что мы зовем внушением, и тем, что зовется колдовством, и бесполезно обсуждать, к какой из областей принадлежит учение об Элементалях, Духах стихий. Памятуя, с кем мы имеем дело, стоит упомянуть, что сто двадцать восьмая глава древнеегипетской «Книги мертвых» называется «Духи Запада». Забудем на время, что на дворе двадцатый век, и посмотрим на ситуацию с точки зрения, скажем, Элифаса Леви, Агриппы Неттесгеймского или аббата де Виллара — получится, что человек, известный нам под именем Энтони Феррары, направляет против нас Саламандру, или Духа огня.
Глава XXIX. Логово колдуна
Роберт Кеан вошел в фотографическое ателье на Бейкер-стрит.
— Не было ли у вас на днях заказа на виды некоторых домов в Вест-Энде? — спросил он девушку за конторкой. Она немного поколебалась, но все же ответила:
— Был. Мы фотографировали дом одного известного врача для статьи в журнале. Вы желаете сделать подобный заказ?
— Не сейчас, — сказал Кеан, улыбнувшись девушке. — Просто хотел узнать адрес заказчика.
— Сомневаюсь, вправе ли я сообщать вам адрес, — проговорила она, — но в одиннадцать он зайдет за пробными снимками. Вы сможете увидеть его лично.
— Не знаю, могу ли я довериться вам, — произнес Роберт, заглядывая девушке в глаза.
— Думаю, в этом нет ничего плохого, — смутилась она.
— Вам не стоит опасаться, — сказал молодой человек, — но, к сожалению, есть в моем деле нечто щекотливое, и я не имею права раскрывать все секреты. Не пообещаете ли мне, что заказчику — видите, я даже не спрашиваю, кто это, — вы не скажете ни слова ни о том, что я был здесь и расспрашивал о нем.
— Полагаю, я могу дать такое обещание, — ответила девушка.
— Премного вам благодарен.
Роберт спешно покинул ателье и начал оглядывать улицу в поисках укрытия, откуда он смог бы наблюдать за студией, оставаясь незамеченным. На противоположной стороне, чуть наискосок от ателье, он увидел лавку антиквара. Роберт взглянул на часы — половина одиннадцатого.
Если ему удастся пробыть в лавке под предлогом поиска какой-нибудь вещицы в течение получаса, он сможет выследить Феррару!
Молодой человек решительно вошел в магазин. Следующие тридцать минут Кеан провел, неторопливо прохаживаясь от одного предмета к другому и рассматривая их с видом знатока; при этом он не забывал поглядывать то на часы, то на вход в мастерскую фотографа.
Ровно в одиннадцать подъехало такси, а из него выскользнула стройная мужская фигура. Несмотря на жаркое утро, приехавший кутался в шерстяное пальто; пока он пересекал тротуар, невозможно было не заметить, что походка его до отвратительности жеманна: кошачья грация хороша в женщинах, но в мужчине она противоестественна и, по какой-то не поддающейся логическому объяснению причине, смотрится зловеще.
Это был Энтони Феррара!
На мгновение мелькнуло лицо этого дьявола, этого чудовища под маской человека — бледная кожа, неестественно яркие, красные губы, миндалевидные черные глаза. Роберт с трудом подавил растущее негодование: помня, что все зависит от умения владеть собой, он дождался, пока Феррара войдет в ателье. Извинившись перед антикваром, Кеан выскочил на Бейкер-стрит. Теперь все зависело от того, удастся ли ему своевременно найти такси. Прибывшая машина, судя по всему, дожидалась Феррару.
К счастью, как только Роберт вышел на улицу, его окликнул шофер, и Кеан, укрывшись от посторонних взглядов за автомобилем, быстро дал указания:
— Видите такси у фотографического ателье?
Водитель кивнул.
— Дождитесь, пока пассажир не выйдет из ателье и автомобиль не отъедет, затем следуйте за ним. Старайтесь не отставать. Когда и где бы он ни остановился, проезжайте мимо, не останавливаясь и не привлекая внимания. Вам понятно?
— Вполне, сэр, — чуть улыбнувшись, сказал шофер. Кеан сел в машину.
Они немного отъехали, выбрав удобное для наблюдения место. Через две минуты Феррара вышел из мастерской. Погоня началась.
Преследуемое такси помчалось на юг: через Вестминстерский мост мимо больницы святого Фомы в Воксхолл. Потом они пересекли Стоквелл, Херн-Хилл и направились в Дулвич.
Роберт внезапно осознал, что они едут к дому мистера Сондерсона в Дулвич-Коммон, к тому самому дому, в котором Майра слегла от загадочной болезни, где жила, пока не стало ясно, что ее ни в коем случае нельзя оставлять одну.
— Куда это он? — бормотал Роберт.
Может быть, Феррара по какой-то непонятной причине решил навестить мистера Сондерсона? Но когда такси пересекло парк и миновало аллею, ведущую к особняку, Роберт понял, что ошибся.
Вдруг машина остановилась. Такси, в котором ехал Роберт, не сбавляя скорости, пролетело мимо нее. Молодой человек пригнулся, опасаясь, что его заметят. Ни справа, ни слева домов не было — только открытые поля; поэтому шофер не мог притормозить, не привлекая внимания.
Машина Феррары осталась позади.
— Езжайте дальше, я сам скажу, когда остановиться! — крикнул Кеан. Он отвернулся от водителя и стал смотреть в окошко заднего вида.
Феррара вышел из такси, отпер калитку и зашагал по полю справа от дороги. Кеан опять обратился к водителю:
— Остановитесь у первого попавшегося дома! Быстрее!
Они как раз подъехали к большой заброшенной постройке, явно нежилой. Автомобиль затормозил, и Роберт выскочил из него. Такси Феррары только что отбыло.
— Вот, — сказал Кеан, протягивая шоферу полсоверена, — дождитесь меня.
Молодой человек побежал по дороге. Даже если Феррара что-то заподозрил, видеть его он не мог. Достигнув калитки, через которую прошел Энтони, Кеан перешел на шаг и наконец начал осторожно красться вперед.
К тому времени Феррара пересек поле и собирался войти в похожее на амбар строение, когда-то несомненно принадлежавшее фермеру. Он отпер большие ворота и исчез внутри.
«Вот что снилось Майре!» — промелькнуло в голове Роберта.