Да, я ему завидовал. И даже на какое-то мгновение, когда Женя была на волосок от смерти, я представил мучения оборотня, потерявшего пару, и захотел это увидеть. Да, я знал, что без ведьмы я тоже не жилец, но эти чувства были из разряда "да не доставайся же ты никому". Видимо, это моя демоническая сущность хотела разрушать и уничтожать, создавая вокруг себя хаос. Благо, что эти мысли мелькнули лишь на мгновение, на доли секунды, что ни Крис, ни Дима их не увидели и не поняли. Мы вытянули ее с того света, спасли. И каково же было мое изумление, когда именно моя кровь дала Жене крылья.
Я, конечно, понимал, что ее отец был Хранителем ее матери, и в ней уже как бы присутствовала эта самая кровь. Но все же уязвленное эго приняло эти крылья, как свою заслугу. Я с упоением учил Женю управляться с новыми конечностями. Учил летать и вообще вызывать их по своему желанию и убирать. А потом узнал от Криса, что Дима задумал сделать нашей ведьмочке предложение руки и сердца. Он все придумал и хотел сделать сюрприз, чтобы было все, как мечтают романтичные девочки, думая о замужестве. Дима подошел и ко мне с разговором, не предполагая, что я знаю о его плане. Это дало мне преимущество. Я хотя бы не показал свои истинные чувства, морально подготовился к этому разговору. Я дал добро. А разве я мог возражать? Что бы это изменило? Жене пришлось бы выбирать. Это принесло бы раздор и разлад в наш хрупкий мир сосуществования друг с другом в этом доме.
Внутри все кипело и протестовало. Она была НАША. МОЯ женщина, а оборотень хотел ее сделать лишь своей. В тот день я ушел в лес и разворотил поляну. После я извинялся перед духом леса и Лешим, объясняя причины, и, надеюсь, они меня поняли и простили. Я закрылся, понимая, что Женя все дальше и дальше отдаляется от меня.
Меня лишь удивляло состояние Криса. Вернее, полное отсутствие какой бы то ни было реакции.
Дима пропадал где-то в городе два дня. И вот приехал и спустился в берлогу к девушке. У меня на душе скребли кошки и нереально хотелось выпить. Я достал бутылку чего-то крепкого, даже не глядя на этикетку, и уже собрался уйти в беседку, которую облюбовал для медитаций и расслаблений, как меня остановил Крис.
– Вот еще захвати, – котяра сунул мне в руку пакет с соком и стаканы. – Я ща закуску принесу, – добавил фамильяр, чем ввел меня в еще больший ступор.
– А я тебя что, звал с собой ? Что-то не припомню – я огрызнулся, но так, беззлобно, зная, что котик не обидится.
– Пьянствовать в одиночестве, знаешь ли, дурная привычка. Я-то знаю, к чему это приводит, – назидательным тоном говорит котяра и кивает мне головой на выход. Я иду вперед. Следом идет Крис с полным подносом еды.
– Откуда!? Был запойным алкашом в прошлой жизни? – я знаю, что фамильяры часто помнят свои прежние жизни.
– Не я. Моя ведьма. Она у меня очень необычная была. Хотя бывают ли обычные ведьмы? – вопрос прозвучал риторически. Мы дошли до беседки, и Крис начал организовывать наш импровизированный сабантуй. А я понял, что хочу поговорить о чем угодно, только лишь бы не ковыряться в своих мыслях. Готов даже байки про странную пьющую ведьму послушать.
– Чем же она была странная? – открываю бутылку и наливаю алкоголь в две коньячные рюмки.
А котик-то у нас посудный эстет. Всегда старается накрыть стол красиво, всегда посуда гармонирует по цвету. Всегда бокалы и стаканы, салфетки и красивая сервировка блюд. Пушистый пригубил из рюмки, смакуя вкус, и довольно зажмурился.
– А странная она была тем, что любила одного истинного демона, – проговорил тихо Крис, а я чуть не подавился выпиской.
– Ты что, был фамильяром у Агнесс? – да каждый ребенок знал о ведьме по имени Агнесс, одной из самых могущественных и сильных ведьм. История о ее трагичной любви с истинным демоном до сих пор рассказывается в назидание молодым, чтобы они не думали создавать неравные союзы. Очень скрытная, замкнутая, она не устраивала шабаши, не окружала себя мужчинами. Ее боялись, но уважали. Она не оставила после себя преемницы, потому ее могущество сгинуло вместе с ней.
– Был, – загадочно ответил Крис. – Она любила приложиться к коньячку, и единственным слушателем ее душевных терзаний был я.
– Подожди, а что там за история у нее с истинным демоном произошла? Там что-то трагичное, – я пытался вспомнить эту историю и не мог. – Ведьмы же не связываются с истинными высшими демонами.
–Но это не мешает им их любить, – он аппетитно захрустел соленым огурцом.
– Расскажи толком, – меня распирало от любопытства. А кот решил плотно поесть.
– Расскажу, но ты сперва поешь, а то развезет тебя и придется тащить тебя на себе в комнату, – он сделал гигантский многослойный бутерброд и водрузил это сооружение мне на тарелку. Я не стал пререкаться, молча ел. Поймал себя на мысли, что Крис вообще-то окружил заботой не только Женю, но и нас всех. И мы все относимся к этому как к должному. Эгоисты.
– Спасибо, – я с благодарностью посмотрел на парня, а он будто понял, за что именно я его благодарю, лишь кивнул.
– Агнесс и Оскар любили друг друга. Каждый из них боролся со своими чувствами. Но любовь, если она настоящая, не имеет границ и преград. Однако ничего не бывает вечного. Оскара заставили жениться на демонице, чтобы продолжить род. Вот только от любви ведьмы и демона появилась девочка. Но Агнесс не могла оставить ее себе. Оскар не знал, что она была беременна. Ведьма просто порвала с ним в один прекрасный день, сказав, что любовь прошла. Быть любовницей она была не согласна. Девочке запечатали дар и отдали в приемную семью. А Агнесс стала топить грусть и тоску по дочери и возлюбленному в коньяке, – проговорил Крис и задумчиво посмотрел на озеро. – А ты знаешь, как умерла Агнесс? – такой вопрос без перехода удивил меня.
– Нет, это ж было та-а-а-к давно. Информация затерялась, – в какой-то момент мысли водоворотом закрутилось в голове, и части головоломки пытались сложиться в единое целое.
– Она утонула, не захотела больше жить и утопилась в озере. Зашла в воду и перестала дышать, – очень тихо проговорил Крис, по-прежнему глядя на водную гладь.
– Уж не в этом ли озере? – я шокировано смотрел на фамильяра.
– В этом, – подтвердил мои догадки мужчина.
– А ее дочь, ну та, с запечатанный даром. Где она? Что с ней стало? – я сперва подумал про Женю, но сразу же отмел эту мысль, так как Агнесс жила пару сотен лет назад, и Женя уж точно не могла ей доводится дочерью.
– Нет, Женя не ее дочь, – Крис даже рассмеялся, поняв ход моих мыслей. – Она какая-то там внучка, уж прости, не помню, сколько там "прапрапра" надо вставить.
– И получается…, – котик перебил меня, не дав закончить мысль.
– И получается, что наша Женя получила всю магическую сила своей прапрапрабабки и сильнее нее вряд ли встретишь ведьму, – фамильяр снова приложился к рюмке и, откинувшись на подушку, наслаждался вечером.
– Но ты уверен? – я не мог поверить в услышанное.
– Я сам лично видел, как утонула Агнесс, – уверил меня фамильяр. – Так что ты Хранитель самой сильной ведьмы нашего времени. И безответно влюблен в нее же, – так же задумчиво добавил Крис.
Я сперва вспыхнул, хотел возразить, возмутиться, поставить этого котяру на место, а потом сдулся.
– Давно знаешь? – задал вопрос и следом взял рюмку, опрокинул в себя ее содержимое.
– Ой, да сразу же понял, – отмахнулся фамильяр. Будто читает меня, как открытую книгу.
– А что ты к ней чувствуешь? – не мог не задать этот вопрос, потому что горечь ревности съедала меня даже к фамильяру.
– Я тоже ее люблю. Правда, наши с тобой чувства разные. Ты собственник. Хочешь присвоить ее, сделать своей, посадить под замок и обрюхатить, – он в несколько эпитетов обозначил все мои желания. И да, я очень хотел, чтобы Женя забеременела именно от меня.
– И что же у тебя за любовь, – слова Криса царапнули самолюбие.
– Она первая ведьма, которая дала мне человеческую сущность. Даже Агнесс не удосужилась этого сделать. Она первая ведьма, которая относится ко мне как к равному. Я не то что люблю ее, я ее боготворю. Так что, если ей будет хорошо с оборотнем, то пусть женятся. Она все равно меня любит, – Крис этот все проговорил с жаром и пылом, и я понял, что в нем бушуют не меньшие страсти, чем во мне. Вот только мои страсти завязаны на мне самом. Они эгоистичны. И свою персону я ставлю во главе угла. А ведь котяра прав. И спокоен он так, потому что уверен не только в себе. Он уверен в том, что Женя от него не откажется. А я боялся, что стану ненужным, что мне найдут замену, а меня оставят на почетной должности хранителя, но не более того.
Я решил, что, не смотря на предложение, которое оборотень сделает Жене, нужно обязательно с ней поговорить. Понять, кто я для нее и успокоиться. Если я и дальше буду так съедать себя, надолго меня не хватит.
В беседке мы просидели довольно долго. Крис рассказывал, как искал Женю. Оказывается, в канаве он оказался не просто так, а разыгрывал перед ведьмой бездомного кота, чтобы та его пожалела и обогрела. Коварный, хитрый фамильяр.
Когда начало рассветать, мы разошлись по комнатам. Я сперва хотел пойти к себе, но заглянул в комнату к Жене и не сдержался. Она по какой-то неведомой причине спала одна, что было странно. Этот цепной пес то ли ушел спать в свою комнату, которую делил с Крисом, то ли вовсе вернулся в город. От девушки пахло оборотнем и сексом. Я разделся и лег рядом, моментально возбудившись от одного ее присутствия рядом. Прижал красивое тело к себе, а девушка ответила на объятие, потершись носом о мою шею. Я хотел разбудить ее и вытрахать все мысли об оборотне, но взгляд остановился на руке девушке. Там поблескивало колечко. Это-то кольцо и охладило мой пыл. И я, шумно выдохнув, лишь обнял Женю покрепче. Постарался уснуть, чтобы утром откровенно поговорить.
Больше тянуть с разговором нельзя.
Глава 11.
Просыпаюсь ужасно довольная. Вчера Дима любил меня дрожи в ногах, а потом отнес наверх и уложил спать. У него еще были дела в городе, все же организовать свадьбу одному это не просто. Я хотела обсудить с ним вопрос знакомства с его семьей, но он все уходил от ответа, а я и не настаивала. Как говорится, не очень-то и хотелось. А все потому, что, как я поняла, они, то есть его родные, были далеко не в восторге от моей кандидатуры. Немного обидно, но я решаю относиться ко всему философски. Мне от них ничего не нужно, а Дима со мной, несмотря на их недовольство, так что мне не из-за чего расстраиваться.