ьно крупный. Пуповину перетянула и быстро обрезала. Мне надо роженицей заниматься дальше. — Эрлик, идите сюда. Первенец! Сын! Заходит, улыбается. Видит кровь. А что он хотел тут увидеть? Бледнеет ещё больше, взгляд невменяемый. Страшно давать такому младенца. — Держите под головку и несите мыть малыша в ванную. Я там бутыль с чистой водой оставляла в термосе. Справитесь? — Я помогу, — голос незнакомца из-за ширмы. — Вы-то хоть не ветеринар? — Я целитель, всё умею. Роды и сам принимал у разных рас. Пусть только Эрлик его держит. — Он держит. Только почему-то сам плачет. Уходят мыть и пеленать пацана, хоть бы справились. Теперь мамочка. Снова тужится, детское место. Лёгкий перерыв, головка второго уже на подходе. С шумом выстреливают крылья. Красиво, только нет времени рассмотреть. Второй плод куда как крупнее, головастый. Успеваю сделать надрез, иначе никак, порвётся. Тужится, воет, шипит вовсю. Устала уже. Из ванной вышел Эрлик с запелёнутым младенцем. Взгляд ошалелый. Улыбается. Посмотрел на жену с таким умилением и страхом. Марцелла делает резкий взмах крылом, вижу только краем глаза. Вроде что-то грохнуло. Хорошая потуга. А вот и второй. Орёт сразу басом. Первый орал куда тише. Этот — в отца. Тоже пацан, крупный. Как и выносила такого в двойне. Пуповину обрезала. — Кладите ей первенца на грудь и берите мыть второго. Тоже сын. Весь в Вас. Забирает чуть увереннее, уносит. Щупаю живот. Неужели? Третий? Так не бывает. Чтоб три за раз и все крупные. — Поторопитесь там. Мне необходимо вам первенца отдать. Тут ещё кто-то третий. Вышел с мальцом. — Кто там, доктор? — Очевидно ребенок. Берите у неё своего первенца. — Доктор, у нее на крыле кровь. — Это к ветеринару. Позже. Перерыв небольшой. Снова потуги. Детское место. Вижу головку. Как же ей тяжело, уже и не воет, шипит только, ну чисто змея. А нет, снова воет. А вот и потуга. Как только сил ещё на такую хватило. И снова пацан. Тоже хорош, как первый по весу. Пуповину обрезала. Первых двух кладём ей к груди, держать не может, помогаю. Третьего уносят мыть. Мне бы дальше её смотреть. — Маг, идите сюда. Помогите ей с детьми. Подходит, придерживает несмело два свёртка на груди Марцеллы. А вот и последнее детское место. Папаша вышел. Теперь многодетный. — Ещё сын. На сегодня последний. — А на завтра? — В этот раз всё. Теперь надо зашить. Вы тут лишний. Забирайте детей и идите. — Что зашить? — Кого! Её надо зашить. Идите! Двоих удержите, третьего Маг. Не перепутайте, где первенец, второй крупнее. А третий — как первый по весу, примерно. — Это дикость. Пустите меня. Я целитель. — Доктор здесь я. Не пущу. Роженица спрятала клыки. Уф. Уже легче. — Пустите целителя. Он трогать не будет. Только посмотрит или руками поводит. Хорошо? Почти шепчет. Устала бедная. — Хорошо, только быстро. Вот чудо! Целитель и смотреть не стал, только руку над ней держит, и весь разрез сам затянулся. Ничего себе. — Дети все здоровые? — Все богатыри. Для тройни это чудо. — Что с крылом? Я его, кажется, ударила. Зовите ветеринара. — Ветеринар пьян. — Это нормально. Мы его всегда поим. Зовите, пусть смотрит крыло. Я очень устала. Мне бы лечь, тут так неудобно, а ещё крылья надо убрать. — Ветеринар, пациент ваш. — Уже бегу, меня почти не шатает. О, крылышко? Кожу разбила бедная птичка. Нужно смыть кровь и обработать. Ну ничего себе, там кровь красная на простыне, а тут чёрная, как смола. Забавно. Сейчас я перекисью залью. А вы значительно попушистели. Тут даже как будто пёрышко торчит. Маленькое и одно.
Глава 31
Эрлик.
Как же страшно мне даются последние недели до родов. Вроде, она всё уладила. Будет полный дом гостей и врачей. Ужас. Хоть бы всё было ладно. Уже и не знаю, каким богам молиться. За кого переживаю больше, за неё или за своих сыновей? Так и не свыкнусь с этой мыслью. У меня есть сыновья, что носит, как драгоценную ношу, любимая больше жизни женщина, под своим сердцем. Да ещё какие сыновья! Колдуны. Чёрные, как сама тьма, в мамочку ведьму. Жду не дождусь, когда смогу их подержать на руках и жутко боюсь её родов. Ну а если что пойдет не так? Будут доктора, целитель, ветеринар. Зачем позвала последнего мне не очень ясно, но ей, определенно, виднее. Ещё будут ждать на всякий случай — великие боги, хоть бы он не настал — целитель самого Императора и целитель самого Короля. Ведьма моя слабеет с каждым днём. Но вида не подает. Ходить ей уже сложно, спит в каких-то немыслимых позах. Пузико её огромно, выпирает во все стороны. Как она его только носит, такое большое, представить страшно. Груди налились молоком. Тоже стали большие. От дома уже почти не отходит, то ли наконец-то остепенилась, то ли ей так тяжко. Скорее второе. Она и встаёт-то теперь с трудом, обувь ей надеваю я. Кормлю по часам. Сегодня после обеда меня в порт не отпустила, странно. До родов ещё же есть время? Внезапно попросила помочь Марфе на кухне. Вернулся в покои, сидит за столом, пишет текст заклинаний для техники на своём артефакте. Часть комнаты отгорожена новой ширмой, заранее решила что-то подготовить к родам? Заглядывать за ширму не рискую. Полог кровати опущен. Порой морщится, замирает. Что-то не так? И как гром среди ясного неба. — Я рожаю. Все скоро будут, всё хорошо. — Как, уже?! Сердце упало в желудок. Ужас. А если что не так? Как же испугался сейчас за любимую, а она также сидит и пишет одной ей ведомый текст, будто ничего не происходит. Лишь иногда морщится. Посадила меня у своих ног на шкуру, перебирает волосы нежно, лишь порой чуть сильнее сжимая. — Тебе очень больно?
Голос предательски дрогнул. — Что ты! Вовсе нет. Чуть мышцы напрягаются и всё. Не переживай за нас. — Доктор скоро будет? — Уже едет. — Сегодня такая гроза. Проедут ли? — Всё уже уладил тот светлый эльф. Он за меня тоже переживает. Или скорее за возможность прохода в Королевство. Так и сидим рядом. Меня всё больше охватывает неимоверный ужас. В покои на минуту заскочил Эмиль. Жена моя дала ему какие-то указания. Он тоже бледен, тоже переживает. Немного ему завидую, его супруге ещё ходить и ходить до своего срока пузатой. Уж месяца два, так точно. О чём они говорили, даже не понимаю. Всё смотрю в лицо любимой. О чудо! Пришла доктор, милая женщина. Вот только зачем на родах быть мужчине, так и не понял. Странно это всё. Еле взял себя в руки, чтобы напоить гостей чаем. Говорят, если они будут сыты, то жене станет легче. Хоть бы доктор съела побольше. Смотрю не отрываясь, вроде ест, но мало. Как-то иначе я представлял себе роды. Думал женщина просто немного полежит, покричит и всё. А говорят, это долго. И почему-то она должна ходить. Ей же уже тяжело, вон даже останавливается от усталости. Кровью заверен договор. Всё, обратного хода нет. Впереди роды. Ужас, её от меня увели одну на осмотр. Парень будет подавать инструменты. Вот гад, что он забыл около чужой жены в такой момент? Пока ждал, когда выйдут, чуть не умер со страха. Почему она никак не ляжет рожать, как все нормальные люди! Или лучше, чтоб этот момент настал позже? Выходят, всё хорошо. Ещё и не скоро. Так и не понял, зачем уносить шкуру. Кто там на ней живёт? Может мелкие бесы? Унёс в гаремной помещение. — Мойте пол! — Зачем? — У вас грязь и микробы! Несите ведро, я наведу средство. Опять эта врач боится каких-то невидимых зверей. Что за звери такие опасные, если их никто никогда не видел? Пока мыл, увидел странное кресло. Это же филиал пыточной! Так и не понял, как в нем сидят, зачем такие странные подлокотники. Мою пол, стараюсь, хвалят. Марцелла поднялась с кровати, где полулежала. Хоть ненадолго, но прилегла. Уже похоже на роды, как я видел мельком у кошки. О ужас! Из неё потекла вода! А если и дети сейчас выпадут один за другим прямо на пол?! Нет? Не выпадут?
Отправили переодеться. Вернулся, а её снова смотрят за ширмой. Она кричит! Упал. Очнулся от того, что меня тормошит врач. Вроде даже треснул по щеке. Хороший мужик, очень нужен на родах. Марцелла говорит, что ей не больно. Меня выгнала звать всех. Скоро я стану папой или сдохну от страха, что вероятней. Сел у стены рядом с дверью спальни. Проходящий мимо Маг меня пнул легонько, я зло посмотрел ему в глаза, хотя, скорее, жалко. Он что-то нашептал, прямо глядя мне в лицо, дверь за ними захлопнулась. На душе стало легче, смертельный ужас отступил, оставив место простому страху. Сижу, жду. Там то шорох, то голоса, ничего не понятно. Дикий вой пронзает самые глубины души, отдаётся в сердце. Она умирает? Что-то упало, хоть бы не она. О ужас, зовут меня! «Всё хорошо», — говорит целитель. Правда? Так она воет и всё хорошо? Стою, как трусливый заяц, за ширмой, страшно даже взглянуть туда. Сын!!! У меня сын! В руки всучают кровавый комок. Это сын? Это её кровь? Показали, как держать. А если я его уроню? А сжимать нельзя. Он же весь поместился на двух ладонях, мой сын. Орёт-то как! Ух. Может ему больно? Нет? Точно? Хорошо, целитель помог помыть. Я бы там помер от страха в той ванной. И так пот льёт ручьём. Даже как-то удалось завернуть, хорошо, что целитель сумел. Сказал: «Богатырь и колдун». Правда? Вот эта кроха — богатырь? Но до чего славный! Вышли обратно.
А у жены уже крылья. Как она устала, как ей бедной тяжело и больно. Она ещё и первенца-то не видела, а уже второго родила. Как же мне повезло с женой! Первого сына разрешают положить ей к груди. Дают второго, тоже весь в крови. Бедная, это же её кровь. Говорят, этот в меня. А, вроде, такой же как первый. Что тут поймёшь? Парень. Мальчик. Мой сын. Моем и этого. Наверное, всё. Выходим. Что? Там кто-то ещё? Кто? Ещё ребенок? Это же такое богатство! Трое детей!
Держу двоих, ждём третьего. И снова парень! Какая она у меня молодец! Только вся измоталась, хоть бы выжила после такого. Столько крови потеряла. В битвах столько крови теряют только при тяжёлом ранении. Даже детей держать не может, Маг помогает. Моем третьего. У меня уже такой опыт, что даже не так страшно держать, пока целитель моет моего ребенка. Все трое будут колдунами. Мы сейчас моем великого колдуна. Так странно. Вышли. Доктор сказала, на сегодня всё. Это как? А на завтра? Точно, всё? Что ей хотят там шить?! Рубашку? Так их много. Что? Хотели её шить? Хорошо, что целитель не дал. Всех троих кладём на нашу постель. Какие они славные. Только личики сморщены. Маг достает откуда-то кружевные одеяльца. Крошечные. Заворачиваем младенцев. Красивые! И такие родные. Чудо! Интересно, а где тот мужик, что был с врачом? А, вон в уголке валяется, ну и ладно. — Марцелла, я с вашим мужем и детьми на минуту выйду только за дверь покоев и сразу обратно. Дети хорошо запелёнаны. На них одеяльца. Я специально всё подготовил. Можно? — Она разрешила, — донёсся голос врача из-за ширмы. Маг просит меня взять двоих. Беру первенца и третьего. У него мой второй сын. Выходим за дверь спальни. Там под дверью стоит белый Эмиль. — Что? — Сыновья. Трое! — А Марцелла?! — Очень устала. Ей обрабатывают крыло, разбила о ширму. — Страшно? — Безумно! На абордаж легче идти!!! — Эрлик, идите сюда. Эмиль, откройте нам двери. — Эрлик! Нам надо показать детей, не спускаясь с лестницы. И скажите им, что всё прошло благополучно. Выхожу, а внизу люди и эльфы. Ждут, что им сообщат. И домашние, и чужие. Все замерли, завидев меня и идущего следом Мага.