изучения. Сейчас ее трудно было не заметить на фоне рыжеволосых и кареглазых сестер. Вальгард выглядел удивленным. Скорее всего, он принял светловолосую и голубоглазую девчонку за служанку и теперь недоумевал, почему отец посадил ее с ними за один стол.
Свенельд сделал торжественное лицо. Хлопнул сына по плечу. Довольно усмехнулся, когда тот даже не дрогнул под тяжестью его руки, и наконец объявил:
— Поприветствуй свою Обещанную, Вальгард — Анитру дочь славного Гудреда, которому я многим обязан.
В комнате повисло молчание. Свенельд не торопился его прерывать, наслаждаясь произведенным эффектом. Все пребывали в шоке, но реагировали по-разному.
Вальгард был возмущен до глубины души отцовским произволом. Живя в столице, он привык к относительной свободе и уж никак не ожидал, что отец станет навязывать ему в жены неизвестную девицу. Ну ладно, пусть не в жены, но и статус Обещанной дается не просто так. Теперь на его плечи ляжет не только забота об этой пигалице, но и защита ее чести и достоинства. Да и не нравилась она ему. Слишком блеклая. То ли дело черноволосая и черноглазая Алов, дочь Гутторма — настоящая красавица, рожденная от Салими, дочери жаркого юга.
Подруги отнеслись к известию благожелательно. Они давно признали Анитру равной себе и теперь были рады с ней породниться.
Алфхильд выглядела растерянной. В который раз Свенельд неосознанно разрушил все ее планы. Предстоящее замужество Анитры говорило о том, что Ингеборг ошиблась в своих предположениях. Ведь всем известно, что ведьмы не выходят замуж. А значит, использовать девчонку в своих целях не удастся. От растерянности Алфхильд перешла к размышлениям о том, что в последнее время невезение стало ее постоянным спутником. Это настораживало и заставляло задуматься, уж не наслал ли кто на нее сглаз или проклятье? И где теперь искать ведьму для снятия этой пакости?
Первым не выдержал Вальгард. Он набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:
— Я уже помолвлен, отец.
В действительности это было не совсем так. Он лишь перемолвился парой слов с несравненной Алов. Однако было видно, что она сразу догадалась о серьезности его намерений и отнеслась к нему благосклонно. Об этом свидетельствовали ее взгляды и мимолетные улыбки, направленные в его сторону.
Если бы Вальгард на минуту задумался, то наверняка припомнил бы, что находился в тот вечер в компании друзей, и улыбки девушки могли предназначаться кому-то другому. Однако ему и в голову такое не пришло, а потому Свенельд не услышал в голосе сына и тени сомнения.
— И кто же твоя избранница, сын? — задал хевдинг вполне закономерный вопрос.
— Это Алов, дочь Гутторма Вилобородого, — Вальгард с вызовом посмотрел на отца, но тот погрузился в размышления, не торопясь высказывать свое мнение. Он одобрял выбор сына. Хороший род, богатый и славный, с таким породниться — великая честь. Но как же быть с обещанием, данным Сигверде?
На помощь отцу пришла его любимица Бринхилд. Девушка отличалось сообразительностью, обещала стать прекрасной воительницей, да и внешностью пошла в мать, а та была редкой красавицей. Свенельд собирался представить Бринхилд старшему сыну Харальда, справедливо полагая, что из его девочки выйдет достойная королева.
— Анитра могла бы стать Обещанной Ойвинда, — сказала Бринхилд тихо, не глядя на отца.
— Это наш младший брат, ему четырнадцать, — прошептала на ухо Анитре, сидевшая рядом с ней Мэрит, и неожиданно прыснула в кулачок. Все происходящее казалось ей до жути смешным. И не только ей. У малышки Линн губы тоже подрагивали в улыбке.
Анитра могла бы повеселиться вместе с ними, если бы разговор шел не о ней. Впрочем, даже в этом случае она не стала бы смеяться над девушкой, от которой отказался предполагаемый жених. Пришлось напомнить себе, что это все не по-настоящему. И отказ Вальгарда не должен ранить ее гордость, ведь дело не в ней, он всего лишь отстаивает свое право жениться на любимой девушке. И то, что Ойвинду всего четырнадцать, это даже к лучшему. В жизни мальчишки с ее появлением ничего не изменится, ровно, как и с ее исчезновением. А для прикрытия сойдет и младший сын Свенельда.
Идея Бринхилд пришлась Свенельду по душе. Он посмотрел на Анитру и встретился с ее безмятежным взглядом. Девушка слегка склонила голову в знак согласия, и хевдинг огласил окончательное решение:
— Так тому и быть. Анитра станет Обещанной Ойвинда.
Вальгард постарался сдержать вздох облегчения, но вот скрыть радостную улыбку ему не удалось. А потом его лицо омрачилось, ведь предстояло заранее известить ярла Гутторма о своих намерениях, чтобы невольный обман не раскрылся на предстоящем пиру. Отец ему этого не простит. Отказа Вальгард не боялся. Старший сын и наследник — он был уверен, что любой ярл с радостью отдаст за него свою дочь.
Перед сном в комнату Анитры ввалился довольный Старки. Терпеливо дождался, пока ведьмочка вернет ему истинный облик, и по кошачьей привычке развалился на кровати, закинув ручки за голову.
От такой бесцеремонности Анитра сначала опешила, а потом, схватив наглеца за воротничок курточки, пересадила его на сундук и спросила:
— Ты чего такой довольный? Надеюсь, в доме не начнется переполох из-за пропавших драгоценностей?
— Хорошего же ты мнения обо мне, — надулся ктурх. — Неужели ты думаешь, я стану рисковать из-за парочки браслетов, когда меня ожидает более крупная добыча? Ты ведь возьмешь меня во дворец?
— Даже не мечтай, — отрезала Анитра. — Мне и без тебя завтра хватит переживаний.
Разумеется, выспаться в эту ночь Анитре не удалось. Старки не терял надежды ее уговорить, но только разозлил еще больше. Уступать его неуемной жажде наживы ведьмочка не собиралась.
Расстались они весьма недовольные друг другом, зато волнения от предстоящего визита во дворец отошли на второй план. Порадовало то, что не пришлось мучиться с подбором подходящего наряда. Какой спрос с ребенка? Достаточно было одеться в чистую и опрятную одежду. А вот Бринхилд по такому случаю принарядилась. К ее рыжим волосам удивительно шло верхнее платье из шерстяной ткани глубокого зеленого цвета с серебряной вышивкой по подолу и рукавам. Тонкую талию девушки опоясывал серебряный ремешок, состоящий из сцепленных друг с другом прямоугольных элементов, на каждом из которых имелся геометрический орнамент. Глаза Бринхилд сияли от восторга. Она никогда не чувствовала себя настолько прекрасной.
Чуть позже из своих покоев показалась Алфхильд. Выглядела она не лучшим образом, и даже расшитое золотом алое платье не спасало положения. Лицо женщины было бледным, а под глазами залегли темные круги. По мнению Анитры, Свенельду стоило бы поинтересоваться самочувствием супруги, а лучше всего оставить ее дома. Но хевдинг не страдал излишней чувствительностью, да и Алфхильд была полна решимости отправиться во дворец. Младших сестер ожидаемо оставили дома. Их время для представления ко двору еще не пришло.
Вальгард покинул дом на рассвете, сославшись на неотложные дела и пообещав присоединиться к семье уже в пиршественном зале.
По городу передвигались верхом. Несколько уроков верховой езды, полученных еще в крепости, позволили Анитре довольно сносно держаться в седле. К счастью, ехать пришлось недалеко. Вскоре дворец Харальда предстал перед ними во всей красе. Скорее всего раньше тут располагался форпост, позволяющий контролировать подходы к городу со стороны моря. Свенельд подтвердил предположение Анитры, сообщив, что два десятилетия назад старая деревянная крепость была практически полностью уничтожена огнем и на ее месте возвели новое каменное строение, гораздо более величественное, чем то, что было прежде.
Ко входу во дворец вела широкая лестница. Центральные двери были распахнуты настежь. Войдя в них, гости сразу попадали в пиршественный зал. Тут было довольно многолюдно, но как ни странно для Свенельда и его спутниц нашлись места за столом недалеко от возвышения, на котором расположился Харальд с сыновьями. К слову, всего сыновей было шестнадцать, причем трое из них приемных. Об этом за вечерний трапезой поведал Свенельд, не теряющий надежду сделать из старшей дочери королеву.
Поприветствовав своего сюзерена, Свенельд представил ему Бринхилд и Обещанную младшего сына. Девушки низко поклонились, удостоившись лишь мимолетного взгляда короля. Алфхильд тоже поклонилась отцу, изобразив на лице улыбку, но кажется, все ее старания пропали впустую. Харальда ее появление тоже оставило безучастным. И только присмотревшись, Анитра поняла, что за внешним равнодушием скрывается недовольство. Трудно было не понять его причину. Дочь не оправдала надежд отца, до сих пор не родив Свенельду сына. Таким образом вожделенная крепость Йомсборг по-прежнему оставалась вне зоны его влияния. В том, что внук Харальда однажды мог остаться единственным наследником Свенельда, Анитра даже не сомневалась. Милосердие у власть имущих было не в чести, они не стеснялись в выборе средств, ради достижения желанной цели.
Вальгард появился неожиданно. Занял место рядом со Свенельдом, но продолжал озираться по сторонам, словно ища кого-то глазами. Вдруг на его лице промелькнула улыбка. Он подскочил, готовый сорваться с места, но замер, остановленный твердой рукой отца. Причина странного поведения отца и сына вскоре прояснилась.
По широкому проходу шел ярл Гутторм со своей дочерью. Иссиня-черные волосы девушки украшал венок невесты. Она скромно потупилась, а лицо ярла светилось довольством и гордостью.
Харальд встал, приветствуя дорогих гостей. Разговоры в зале стихли, и в полнейшей тишине король объявил о помолвке своего старшего сына Эйрика с прекрасной Алов — дочерью Гутторма.
Зал тут же взорвался приветственными криками и поздравлениями.
Губы Вальгарда сжались в тонкую линию, он забыл, как дышать. Стоял, словно громом пораженный, и смотрел, как желанная им девушка перед всеми клянется принадлежать другому. К счастью, многие присутствующие тоже повставали со своих мест, и состояние Вальгарда укрылось от чужого внимания. Из ступора его вывело осторожное касание правой руки, которой он судорожно сжимал рукоять клинка. Посмотрев вниз, Вальгард увидел голубые глаза девчонки, которую он вчера незаслуженно обидел. В ее взгляде не было сочувствия, этого бы он ей не простил. Трудно было понять, что