Вся группа встала как вкопанная, а через секунду будущие боевые маги по-тихому скрылись за защитным пологом.
Филипп и Сандр были сильнейшими на потоке, и появившиеся всполохи алого пламени уже грозили перейти в ветвистые молнии.
"Прав был дед. Я действительно слишком мягок для мага Огня", — с неожиданно вспыхнувшей злостью подумал Сандр.
"Благородство всегда наказуемо," — ректор выдохнул сквозь зубы и сжал подоконник.
Тот мгновенно обуглился.
Эта ведьмочка….Ведяна. Она и похожа на Олеандру, и в тоже время совершенно другая.
Сердце ректора замерло, а источник в его глубине опять вспыхнул ярким белым пламенем.
“Этого не может быть”, — Сандр смотрел на пепел, оставшийся от когда-то чистейшего белого подоконника и не верил своим ощущениям. Не хотел верить.
“Она ведь не маг…” — мужчина прислушивался к буйству собственного источника.
“Юная, обычная необученная толком ведьмочка”, — прошептал он и сжал кулаки, вокруг которых тотчас заполыхал яркий огонь.
“Нет, она необычная… Ведьмочка с магическим даром”, — Сандр замер и выровнял дыхание.
А может быть, все-таки с его магическим источником что-то не в порядке? Все дело в перегрузке на практике. Конечно! Пятикурсники задали ему непростую задачку, особенно талантливейший, что и говорить, Никос Ланьери.
Парень сходу завалил велижского лича, а это вам не хухры-мухры, лорды.
Ректор понял, что ждет-не дождется начала июня, когда все лоботрясы разлетятся на каникулы. У него будет достаточно времени, чтобы привезти свой резерв в норму. Он тотчас же уедет в свое имение.
“Подальше от ведьмочки,” — мелькнула мысль. Сандр нахмурился. Последний раз в своем имении он был лет пять назад. Не до того было, не до отдыха.
В тот набор попали мальчишки магически слабенькие, хоть и неплохих родов. Пришлось заниматься чуть не ежедневно, чтобы привести их в надлежащую форму.
Да и не любил ректор, по большому счету, имение свое. Тетушка Лея, бывшая там за хозяйку, всем хороша. И мила, и заботлива, и хозяйство вела рачительно.
Но ведь дня не проходило, как приставала к нему с разговорами и намеками.
“Сандрик”, — Сандр вспомнил, как она его всегда называла и поежился.
Но что поделаешь? Ведь для нее он всегда будет Сандриком, даже несмотря на то, что ему скоро сорок лет будет.
М-да.
“Сандрик, я вот что думаю”, — тетя Лея поднимает на него близорукие глаза и смахивает с них прозрачную слезинку.
“Ты знаешь, сколько мне лет?” — и требовательно смотрит на него.
Сандр знал.
“Знаю, тетушка. Ты еще у меня в самом соку, и восьмидесяти нет”, — улыбается он, а сердце начинает щемить. Ведь тетушка и правда не так молода, хотя выглядит для своих лет весьма неплохо.
И Сандр даже знает, почему. Тетушка Лея всегда была активной жизнелюбкой, деятельной и по-детски восторженной.
И была у тетушки идея-фикс, которая в последнее время придавала смысл ее жизни.
Она страстно желала женить Сандра. А сам Сандр… После истории с Олеандрой он даже мысли о женитьбе не допускал.
Тогда источник звал его к пленительной Олеандре, а он… Нет. Он же видел, что Филипп буквально молится на эту девушку. И она… Ведь в конце концов Олеандра стала оказывать Филиппу знаки внимания. Значит, ее источник ответил. Ситуация была, конечно, нестандартная. Но Сандру и в голову не могло прийти, что друг его воспользовался банальным приворотом. Он самоустранился, а источник его…источник в конце концов смирился.
За все годы, что прошли с тех пор, он больше так ни разу и не вспыхнул.
До недавнего времени.
Глава 27
До домика своего я дошла быстро. Еще бы. Есть хотелось так, что и бегом бы побежала, да сил еще таких не было.
Про ректора думать не хотела. Совсем. А хотела просто вот взять и вернутся туда, к нему…Эти изумрудные глаза и голос его, такой… волнующий, вот.
Да что ж со мной такое-то!
Нет, ни за что не пойду. А в груди будто что-то тянуло назад, будто звало. Это все источник, его проделки-то. Ну, у меня ж кроме него и голова на плечах имеется. Мало ли куда там этот источник меня еще позовет?
Нужно будет, вот как поем как следует, самой в гримуар заглянуть.
Браслета у меня уже нет, бояться нечего.
Хотя странно. Вон, Лаврик-то говорил, что если второй раз адепты теряют браслет, так вплоть до отчисления.
А я как-то вот легко совсем отделалась. Ну, пожурили магистры, и все. Дядьку Симеона я, считай, уже на ноги поставила. Пойдет разыскивать браслет с утра.
И вот если раньше-то я бы только порадовалась возможному отчислению, то сейчас… В конце концов, Боевая академия не такая уж и страшная. Вполне можно тут до сентября-то пожить. А там и под крылышко госпожи Кряжской, в родную нашу, ведьминскую академию.
Там сундук мой с нарядами, там и ведьмочки есть знакомые. Да там и лаборатории-то алхимические имеются хорошие.
Очень даже.
Но почему-то это вот все сейчас не очень меня радовало.
Ведь…ведь тогда я не увижу его, ректора-то.
Да, не увижу! Ну и что?
Я фыркнула и даже головой затрясла. Нечего мне тут на ректоров-то заглядываться. Не того полета он птица, и все.
Да, так и решу. Не думаю про него больше. Своим делом займусь. Вон, огородик ждет. Корешков там наберу, в подполе порядок наведу, на чердак наведаюсь.
И вообще, утро уже на носу. Вон, над домиком-то уже заря занимается.
Ой-ей…Сердце у меня упало. Так утром построение! Я подхватила юбки и пошла скорее. Хоть поесть как следует успеть.
Спать-то мне точно уже не придется.
И тут только вспомнила. Вот до чего мысли негодные доводят ведьмочку не инициированную-то.
А ведь не будет построения! И дополнительных занятий не будет. Магистр Левий же в лечебнице.
Сердце подпрыгнуло и я радостно засмеялась. Вот подарок так подарок нежданный! И магистру хорошо, ведь источник-то я ему в порядок привела. И мне радость великая. Ну, тогда я посплю, сколько душа захочет.
Довольная вошла в домик и сразу к столу.
Спасибо дядьке Симеону, распорядился, сказал дядьке Силаю. Так-то главный домовой по ночам не кормит, конечно.
А для меня вот исключеньице сделали.
— Благодарствуй, дядька Силай, — сказала я громко и поклонилась в пояс.
С детства так научена. Ведь уважение-то всякому приятно.
— Ешь давай, полуношница. Ишь, что удумала-то. По ночам невесть где бродить, — пробурчал дядька Силай, но и мне уважение выказал. Показался на минуточку, выглянул из печки-то. Хоть и хмурится, а по глазам видно — рад-радехонек, что вернулась я.
Похоже, подняли дядьку Силая с постели. Вон, и колпак на нем вовсе не поварский, накрахмаленный-то. Ночной колпак. Выходит, домовые тоже спят? Никогда-то не задумывалась. И рубаха ночная, узорчатая такая. Я прыснула. Представила, будто встает дядька Силай и бегом, в чем был, на кухню. Раз ректор поручил, куда деваться ему.
Домовой покосился на меня и застеснялся, одернул рубашку.
А потом рукой махнул да исчез.
Оно и правильно. Ему скоро вон завтраком заниматься, я тут отвлекаю. А все этот источник. Вот горе-то, а не приобретение. Может, мне и правда опять начать пить чай с мелиссой и чабрецом?
Да вот чует душа, не поможет теперь это.
Ладно, разберемся. Села скорее на лавку и чуть не свалилась.
— У-у-у, Ведянка… Ну куда ты смотришь, горе мое-е, — завыл Рыська, а я за сердце схватилась.
— Не видиш-шь, что фамильяр твой глаз не смыкает, дом сторожит, — над лавкой появились сначала сверкающие недовольные глаза Рыськи, а потом и весь фамильяр во всей красе.
— А ты на хвост ему садишься!
— Рысенька, — ахнула я. — Так и правда не видела. А что ж ты не проявился-то? Если уж лег на саму лавку?
— Сторожил я. Будто не понимаеш-шь, что невидимость — самое главное, когда сторожи-шь, — буркнул Рыська хмуро и потянулся, поднимая мордочку. Принюхался и недовольное выражение тотчас сменилось предвкушением.
Ну, конечно. Так он сторожил, что даже не заметил, как дядька Силай еду на стол поставил?
Покосилась на него недоуменно. Спал он, и все. Как самый натуральный домашний котик. Хоть и сумрачная рысь. Понял, что со мной все в порядке, да и заснул. Бедняжка мой.
— Давай-ка, Рысенька, посмотрим, что тут нам дядька Силай принес, — я улыбнулась, а он ткнулся своей лобастой головой мне в руку и сел, положив лапы на стол.
Еду дядька Силай прислал простую, но сытную. Ой, да тут и творожок был! Будто мысли мои да желания прочитал домовой. Рыська тотчас схватил свою любимые оладушки, не забыв придвинуть к себе вазочку с медом.
— Оладуш-шки, — покосился на меня и слопал почти все. Но две штучки мне все-таки оставил, молодец. Уж больно он их любит, с медом-то.
А я наслаждалась творожком с ягодами. И где только дядька Силай ягоды-то нашел? Малинка будто свежая, только с куста снята. Ну, у домовых-то свои тайны.
Вот и у меня, как выяснилось, они есть, тайны. Кто бы подумал-то, а есть. Нет, надо призвать вредину, гримуар родовой, к ответу.
А то вон, кровушки моей отведала, а толком ничего не узнали мы тогда.
Отставила я пустую миску, выпила травяного отвару, без всякой там мелиссы и чабреца.
А только… я посмаковала последнюю капельку … да, там лист смородиновый, земляничный, да лимонной травы заморской чуточку.
После горячего чайку да вкусной еды так в постель потянуло…
Тайны, конечно, тайнами, но сон для ведьмочки — первое дело. Зевнула, да решительно выкинула тайны эти из головы.
Вон, за окошком уже светает. Солнышко поднимается. Ну, раз построение-то мне сегодня не грозит, то и тайны подождут.
Бухнулась в постель.
Светлая мать, как же хорошо, что у меня нет браслета-то!
Глава 28
Сандр Огненный в эту ночь так и не смог заснуть. Стоило закрыть глаза, как перед ними вставало лицо Олеандры.
Память будто очнулась и перед ним один за другим мелькали картинки давно прошедшего.
В последний раз, когда Сандр ее видел, девушка была бледна и постоянно вытирала испарину со лба крошечным белым платочком.