— А вот я тебе сейчас дам, “чего”, — нахмурилась я. — Нечего на книжку смотреть. Все одно нельзя тебе к ней.
— Так…Ведян, — Лаврик расстроенно шмыгнул носом, — она ведь сама сказала, познакомь. Я слышал!
— Слышал он, — покосилась я и хмыкнула. Вот терзали меня смутные сомненья. Книжица-то, уж на что сварливая да вечно недовольная, а до сих пор ни с кем познакомить не просила.
— Мало ли, что ты слышал. Я вот тебя спросила, где сейчас магистр Симеон. А ты и не услышал, — буркнула я.
— Так у себя, в магистерской. Где ж ему еще быть. Или вот опять в схроне разбирается, — солидно ответил Лаврик.
— Понятно, — протянула я и вздохнула. Стало быть, сейчас могла бы я к нему сбегать. Вон, допуск на руке есть, шнурок. Светлая мать, как же хорошо-то, что никаких кнопок там нету. Никто по утрам орать дурным голосом и будить меня не станет.
Могла бы, конечно.
Да как книжицу оставить? То-то и оно, что никак. Вот положение.
А все Рыська. Удрал без предупреждения. Тоже странное дело-то. Иль случилось у них что?
Я тоскливо посмотрела на книжицу, на Лаврика и сказала:
— Спасибо, Лаврик, что принес мне допуск-то. Сейчас куда, к себе в библиотеку пойдешь?
Парнишка приуныл, но кивнул:
— Ага, туда. Работы там много. У нас знаешь какой фонд книжный? — он даже приосанился. — Тысячами штук исчисляется!
— Порядочно, — уважительно сказала я.
— Не то слово! Да у нас там редчайшие экземпляры имеются. Такие, что и в королевской библиотеке нет, между прочим.
Много чего есть, а вот такой книжицы, что у тебя — нету, — вздохнул Лаврик.
Надо же, какой он увлеченный-то работник. Повезло с ним Академии.
— А потому и нет, — я хмыкнула, — это ведь гримуар. Родовая книга ведьминская. У каждого рода своя имеется.
— Да знаю я, — отмахнулся Лаврик и с тоской посмотрел на книжицу.
— Вот такие гримуары, как твоя книжица, хранились при факультете Зельеварения. Ректор говорил. А когда там все пришло в запустение, одним часом, представь, Ведяна!
Лаврик махнул рукой и широко раскрыл глаза.
— Да, одним махом. Так магистр Сатвал сказал, от него я тоже слышал. Вот прямо сразу исчезли все гримуары. Жалко очень.
— И правильно, что исчезли — нахмурилась я. — Потому что нечего чужаками совать свой нос в родовые ведьминские книги. Да и не пропали они вовсе, вот что я тебе скажу.
Фамильяры их скрыли в свои хранилища.
Ойй.
Вот что я сейчас ляпнула-то? Зачем ему, этому юному библиотекарю, знать про хранилища? Про это вообще никому знать не надо!
— Да ты что-о, — Лаврик чуть рот не открыл. — Значит, вовсе не сгорели они синим пламенем, про которое говорил магистр.
— Синим пламенем? — я прищурилась. Синее пламя… А ведь я слышала об этом пламени-то. И уж если там и правда бабуля моя замешана…
— Одним часом, говоришь, пришло в запустение? — переспросила я.
— Одним, ага! — Лаврик даже подпрыгнул от возбуждения. Ну, лишь бы к книжице не подходил, а так пусть его, хоть бы и бегал вокруг.
Ну, если одним часом и синее пламя… Тогда я вообще удивляюсь, как от факультета Зельеварения хоть что-то осталось-то. Я нежно прикоснулась к витому шнурку на своем запястье и прислушалась. Оттуда он, шнурок этот, точно. И часть, малюсенькая такая, часть бабулиной ауры на нем. Отпечаток, не больше.
Значит, бабуля была в ярости. Ведь применила заклинание опустошения. Неожиданно мне стало холодно и кожа покрылась мурашками.
Вот и понятно теперь, почему мы в лесах-то жили.
Ведь за такое в ковене могли и дар запечатать, ведьминский.
Почему ж она так поступила-то… Бросила тут все. Домик свой с огородиком. Факультет вон с землей сравняла.
Я вздохнула. Сильная у меня бабуля ведьма, ох какая сильная была.
А раз так поступила, значит, и поделом им всем!
Вот только узнать бы кому им. А то толком все одно ничего не понятно. Что мама моя была истинной ректора, это я поняла. Сердце болит от этого, сильно болит-то. И злюсь на Сандра за это сильно.
Да только не поняла я, почему они не поженились тогда, раз истинные?
Бабуля в книжице как-то странно написала, что, мол, Сандр отказался. Да что бы от истинной-то отказывался маг, это дело неслыханное.
А потом вот меня истинной, дочку-то ее, называет. Это как так-то? Истинность по наследству ведь не передается.
Или передается? Плохо быть недоученной ведьмочкой, ой как плохо.
Я-то никогда не слышала о таком. Но…раз я истинная, он вот…тоже истинный.
Значит, бывает так?
И где мама моя сейчас? А отец? Ведь у меня же был отец… Кто он? Где?
Голова вдруг потяжелела, в висках закололо.
Глава 38
— Так, Лаврик. Твоя библиотека тебя ждет, — сурово сказала я. А попробуй с ним по другому-то. Ведь прилип к книжице, так и поглядывает на стол. Уходить совсем не хочет. Ну что с ним поделаешь. И вообще, как-то все не вовремя.
Вот явится Рыська, я ему задам!
— Ш-шо-о, — раздалось недовольное шипение. Ага! Явился, гулена. Я принюхалась. Вот что теперь делать мне?
Ведь фамильяр сейчас вряд ли сможет книжицу восвояси отправить.
Нет, отправить-то он отправит. Вот только куда она попадет?
Да что сегодня за день-то такой, а? Светлая мать…
— Ш-шо…Ш-шо ты, Вед-дянка гримуар-ром рас-скидываеш-шься, гор-ре м-мое-е, — Рыська наконец проявился целиком.
Ну, точно. Праздновали они там всем советом, да как следует.
— Молчи уж, Рыська, — буркнула я. Научена горьким опытом, ага. Совестить да выговаривать, когда он в таком вот состоянии это ни-ни.
Греха не оберешься. Вскинется, глаза выпучит и станет когтями драть пол. Потом, конечно, уснет. И исчезнет в своем подпространстве.
— М-молчи-и, — протянул Рыська и сверкнул глазами. — Да я, мош-шно сказать, сразу сюда. К тебе. Фсе-е брос-сил. Клан еш-шо празднует. А я с-сюда, к ведьмоч-чке с-своей, — едва закончил он и, закатив глаза, раскинулся на полу вверх брюшком.
— Ведяна, Ведян! — прошептал Лаврик и на цыпочках подскочил к захрапевшему Рыське.
— Ему что, плохо? Плохо ведь ему! — склонился над фамильяром и закашлялся.
— Хорошо ему, — вздохнула я. — А вот потом будет плохо!
— Говорила ж тебе, праздник у них большой. Отмечали хорошо, — покосилась на Лаврика. Парнишка уже отошел подальше от Рыськи.
Да, запашок был еще тот. Не всякому нравится аромат настойки корня мандрагоры. Некоторых прямо с ног валит. А вот сумрачные рыси эту настойку очень любят. Говорят, пользительная. Продлевает активную фазу и обостряет нюх. Ну, не знаю.
Им видней, конечно.
Да только после той настойки Рыська и правда в себя быстро приходит. Не то что мужики в селе-то нашем. Как выпьют чего покрепче, так и день потом отлеживаются.
Ну, ладно. Как только проснется мой Светлой матерью данный фамильяр, вот тогда я ему все и выскажу-то.
А теперь…Теперь оставалось только ждать.
— Лаврик, а тебя не хватятся в библиотеке-то? — закинула я опять удочку. Хоть на самом деле я уже не так и хотела, чтоб ушел он. Тепло с ним, смешной такой.
— Так некому, Ведян, — степенно сказал парнишка. — А давай я тебе тут чем помогу, а?
И помочь вот хочет. Да дел-то полно, конечно.
Внезапно браслет на руке Лаврика замигал ярким красным светом. И так вот быстро-быстро. Такого я еще не видела-то.
Парнишка ахнул и вскочил:
— Ведянка, что-то случилось! Всех срочно в главное здание собирают.
— Бежим, скорее!
Бежим, ага. У меня тут родовая книга в свободном доступе на столе. Фамильяр в бессознательном состоянии кверху лапами валяется.
— Ты беги, Лаврик, — ласково сказала я. — Потом расскажешь, что у вас там случилось.
— Так как же? — Лаврик растерянно затормозил у дверей. — Это ведь сигнал общего сбора! Ты что, не понимаешь?
Я не понимала. Ну, не боевой я маг. Хоть и числюсь вот в адептках-то. Толку с меня на их общем сборе?
— Это ты не понимаешь, Лаврик. У меня тут гримуар беспризорный да фамильяр невменяемый. Ответственность за них несу.
— Беги давай! — я нахмурилась и буквально выставила парнишку за дверь.
Не хватало еще, чтоб из-за меня опоздал он на этот сбор-то.
Лаврик нахмурился и уперся:
— Ты что! А вдруг опасность какая? Кто тут тебя защитит?
Ну, вот еще, что выдумал. Опасность. Смешной он.
— Лаврик, да ведь у Академии защита сильная. Третьего ж уровня, дядька Симеон говорил. Какая тут может быть опасность-то?
Нахмурился парнишка, вздохнул:
— Ну, мало ли… А вдруг пробой магический, а?
И тут глаза его засверкали почище, чем когда он на книжицу смотрел.
— Беги, Лаврик, — серьезно сказала я, хотя самой вот даже смешно стало.
Пробой! Выдумает, тоже. Это же такая редкость-то.
— А мне в своем домике бояться нечего. Тут защита стоит получше, чем на всей Академии, — я еще раз подтолкнула недоверчиво глядящего на меня Лаврика.
— Бабулина защита! — я подняла палец вверх. Парнишка кивнул, вздохнул и побежал со всех ног.
Я облегченно вздохнула и с благодарностью посмотрела на свой браслетик. Как же хорошо-то! Не светит, не заставляет подпрыгивать и вздрагивать от звона. Теплый, такой родной.
И голова сразу прошла. Вот стоило Рыське появится, так сразу и прошла. А может, это эманации настойки корня мандрагоры так на меня подействовали?
Целительная она. Да только для людей совсем не годится. Сильная больно. Разве вот когда уже, так сказать, в переработанном сумрачной рысью виде.
Закрыла двери и блаженно села на лавку, закрыв глаза. Хоть посидеть в тишине и покое чуть-чуть.
Самое то, когда голова пройдет. Села, да не заметила, как и заснула. И снилась мне бабуля, странно так одетая. Волосы с проседью, заплетены в косу, уложенную вокруг головы.
Строго так смотрит, и только в глубине голубых ее глаз видится мне тревога.
На ней надета блузка под горло самое, а поверх нее такой вот балахон. Зеленый как трава первая, яркий. И материал чувствуется не простой, шелка заморского.