“Да она ж меня не видит!” — вдруг дошло до архимага.
По этому каналу можно было только разговаривать. Слишком сильные помехи магического фона. Защита что у Боевой академии, что у Академии Ведьмовства была на высочайшем уровне.
Но вот сейчас Сандр очень об этом пожалел. То, о чем он хотел поговорить с госпожой Лионой, было для него архиважно.
Ректор очень бы хотел видеть выражение ее лица.
— Гмм. Дело, о котором я хотел с вами переговорить не терпит отлагательств, — начал Сандр и понял, что это действительно так. Сколько можно, в конце-то концов!
Он сглотнул и почувствовал, что весь взмок. Вытер лоб и подумал, что это пожалуй, хорошо, что дама не видит его в таком состоянии.
Архимаг огня, наследник рода Огненных, боевой маг и ветеран закрытия периметра на Северных рубежах, вдруг понял, что он…боится.
Сандр сжал кулаки и нахмурился. Боится! Да он не боялся в одиночку идти на велижских личей. Он не боялся даже тогда, когда тащил на себе едва живого Левия, а впереди маячил последний, самый сильный лич.
А тут… Бояться простого разговора пусть и с сильной и, чего греха таить, ехидной ведьмой…
Нет.
Такого Сандр Огненный позволить себе не мог.
“Не дождетесь!” — подумал он и, махнув рукой, продолжил:
— Дело касается одной ведьмочки. Ведяна Маленская, вы ее знаете наверняка.
— Конечно, мой мальчик, — зевнула Лиона Кряжская.
Сандр напрягся. Он терпеть не мог, когда его так называли. Понятно, что для госпожи Лионы, как и для дядьки Сима, он именно мальчик. Да ей, этой ведьме, лет под двести, не меньше.
И слишком уж она напоминает тетушку Лию. Это ее “мой мальчик” у него уже в печенках сидит.
— Как не знать. А вот знаешь ли ты, что я ее названная мать? — вдруг резко, без всякого перехода, спросила ректор Академии Ведьмовства.
— Безусловно, госпожа Лиона, — сердце Сандра вдруг замерло на долю секунды.
— Буквально час назад магистр Симеон мне рассказал о принятых в вашей среде взаимоотношениях.
Лиона хмыкнула. Симеон иной раз ее удивлял. Что же, это хорошо, что Сандр знает.
— Собственно, по этому поводу я и хотел с вами поговорить, — напряженно сказал мужчина.
— Думаю, вы уже в курсе, что Ведяна — моя истинная, — выдал он и замер, ожидая ответа.
На том конце что-то упало.
— Погоди-ка, — раздался внезапно охрипший голос госпожи Кряжской.
На мгновение наступила тишина и темнота. А потом появился конус желтого цвета. И на противоположной стене кабинета ректора появилась живая картинка.
“Однако сильная ведьма!”, — архимаг покачал головой.
— Вы смогли обойти нашу защиту? — он прищурился.
— Ай, о чем ты, Сандр. Да я сама эту защиту устанавливала. Вместе с моей дорогой Эржбетой, — вздохнула вдруг госпожа Кряжская.
Лиона была красивой черноволосой женщиной с фиалковыми глазами, которой на первый взгляд было сложно дать больше тридцати лет. На второй — тоже. Сандр Огненный давно не видел ректора Академии Ведьмовства вживую, если можно так сказать.
— Истинная, говоришь… Не скрою, Симеон намекал мне о вашем взаимном интересе. Но истинная…
— Ты уверен? — госпожа Кряжская вдруг прищурилась и замерла.
“Ведьминским зрением смотрит”, — понял Сандр и внезапно напрягся.
— Вижу… связь истинной любви?!
Лиона отшатнулась и упала в кресло:
— Значит, источник девочки проснулся… Права была Эржбета.
— Девочка знает? — Кряжская впилась глазами в его лицо.
Сандр глухо ответил:
— Знает. Теперь знает. И…вы понимаете, зачем я просил встречи с вами?
Лиона Кряжская поджала губы:
— Чего ж не знать. Женится хочешь?
Ректор сверкнул глазами:
— Хочу! Но…вы понимаете, не могу.
— Чтобы Сандр Огненный чего-то не мог, — хмыкнула госпожа Кряжская и задумчиво посмотрела в высокое окно.
— Значит, за благословением пришел, маг? — Лиона открыла маленькую шкатулку и достала из нее узенькое серебряное колечко с маленьким сверкающим камешком.
Подержала в руке, задумчиво на него посмотрела.
— А что она, она сама, Ведяна-то?
Глава 51
Я отмерла и кинулась к Лаврику. Да будто на стену наткнулась. Ты смотри-ка, что делает старая чертовка! От меня, ведьмочки законной, защиту поставила.
Я обомлела. Это что же такое тут происходит-то, без моего на то желания и ведома?
Ну, погоди ты у меня.
— Рыська, чего лежишь? — крикнула я фамильяру, который и с места сойти не соизволил-то.
— Видишь, что старая вытворяет?! Лаврика притянула, да защиту поставила, — я опять бросилась к столу. И опять проклятый полог меня откинул.
Рыська фыркнул:
— Тих-хо ты, гор-ре мое. А ещ-ще ведьмочка называется. Видиш-шь, у Лаврика источник прорезался. Не меш-ша-ай.
— Старуш-ш-ка зна-а-ет, что делает, — он нервно зевнул и сверкнул оранжевым глазом.
Я ахнула:
— Так ты что, знал, зачем она сюда так просилась-то?
Фамильяр сощурился:
— Не-ет… Сейчас-с только понял. Видиш-шь, синий свет вокруг Лавр-р-ика?
— Маг воды он, выходит.
— Воды?! — я бухнулась на лавку рядом с невозмутимым Рыськой.
Маг Воды… Да ведь это еще большая редкость, чем ведьмочка с проявленным источником.
Маги воды лет двести как не рождались. Уж что там случилось да почему, об этом в ученых книжках много чего было написано.
У бабули и такие хранились, в закутке-то тайном.
Вот как пожалела я, что тогда не прочитала их толком.
Уж больно скучно дв непонятно было.
Сидим мы с Рыськой на лавке, смотрим, как синее сияние окутывает Лаврика все сильнее и сильнее. Уж и не видно его стало совсем. Одна синяя синева вокруг.
И тихо. Так тихо вдруг стало. Тут я поняла, что почти не дышу.
Рыська тоже поднял ухо и напрягся. Немного совсем. Но я-то уж своего фамильяра знаю.
Неужели что-то пошло не так? Я, конечно, не знаю, как оно должно быть-то. У меня и у самой источник еще не до конца проявился. А уж как проявлялся, так и вспоминать не хочу.
Я привстала со скамьи. Показалось, или нет, что синева вокруг парнишки стала спадать?
А ну-ка, попробую сейчас к столу пробраться. Осторожно сделала шаг. Другой. Приблизилась к тому месту, где, помнила, полог-то защитный стоял, и тихонько протянула руку.
Уфф..
Рука прошла через невидимую завесу будто ее и не было, завесы-то.
Я сделала шаг. Еще один. И приблизилась к завесе вплотную. Попыталась поставить ногу подальше — и никак. Не пускает.
Ну что ты будешь делать-то!
Я вдруг так разозлилась, что чуть не расплакалась. И тут жар, невыносимый жар горящим клубком закрутился в животе.
Ойй… Это ж источник. Мой источник выходит из-под контроля!
Я зашипела сквозь зубы и бухнулась на пол. Прижала руки к животу и свернулась калачиком. Светлая мать… Да я тут сгорю вся, на пепел изойду-у.
И неожиданно почувствовала, как меня обдало холодом. Да каким!
Будто мороз январский, ясной холодной ночью. Жестокий мороз. Да только сейчас мороз этот был мне как отец родной. И источник мой, будто испугавшись мороза, стал затихать.
Жгучий жар отступал, и я наконец смогла открыть глаза.
Вокруг была мгла, клубящаяся и покрывающая меня с ног до головы. Я потрясла головой и попыталась сесть. Что за мгла, откуда? И где это я? Неужто опять куда переместилась, Светлая ма-ать…
— Ведян, Ведяночка, живая! — услышала вдруг задыхающийся голос. Знакомый такой. Так ведь это ж Лаврика голос-то.
Выходит, мы с ним вместе куда попали? Опять я портал открыла, ойй…
И темно-то как. Неужто в горы к гномам?!
— Лаврик… Ты? — проскрипела я. Горло совсем пересохло.
— Живая… — с облегчением сказал Лаврик и бухнулся рядом.
— Живая, — согласилась я. — А мы где? У гномов, да?
— Ой, да ты не видишь ничего? — парнишка засуетился. — На вот, у меня платочек есть. Он сунул мне в руку большой носовой платок. Вот прямо размером как у дядьки Симеона-то.
— Глаза протри, потихоньку только.
— Знаю, Лаврик. Чай, ведьмочка я, — попыталась усмехнуться.
И хорошенько поморгала ресницами. Платком-то сразу тереть нельзя, как бы чего не занести.
— Ну, как, Ведяночка, видишь теперь? — Лаврик-то чувствовал себя хорошо. Радостный такой.
Я поморгала еще раз. Вот, и слезы пошли. Это хорошо. Аккуратно промокнула их платочком. Приоткрыла один глаз, другой. Потом оба сразу. Ничего не видно, темно. Но немножко погодя разглядела.
И ахнула.
— Это где же мы с тобой, Лаврик? Никак разрушенный факультет ведьминский.
— Ага, Ведян! А я магом стал! Самым настоящим магом, — парнишка приплясывал на месте.
— Поняла я, Лаврик, — улыбнулась потихоньку приходя в себя. — И не простой ты маг, а самый настоящий маг воды.
Парнишка засиял улыбкой. Светлая мать… А глаза, глаза-то у него сияют синевой какой!
Я потихоньку поднялась и огляделась вокруг. Место явно не простое. Вот чувствую я. Силы тут немеряно. И знакомая сила-то. Выходит, хоть здание факультета все и в развалинах, вон, как плющ кругом разросся, что и не видать толком ничего, а ведьминской силой написано.
— И как же мы с тобой сюда попали-то? — задумчиво сказала я и отряхнула от мусора помятую и, ойй… кое-где подпаленную огнем форму.
И увидела, когда привыкла к темноте-то, у себя на форменном пиджачке огромную, рваную дыру на животе, обожженную по краям.
Учиться мне еще и учиться с источником обращаться. Так никакой одежды не напасешься.
Хорошо, что у меня дядька Силай есть.
— Так ты сама меня за руку схватила. А потом вдруг как загорелась вся. Огнем прямо! А потом мы вот сюда попали. Ты лежала такая вся… Я испугался, сильно-сильно. Думал, что все. Сгорела ты.
— Оно так бывает, с неопытными магами-то. Источник может испепелить, — вздохнул Лаврик. Не зря он при библиотеке-то был. Много чего знает.
— Понятно, — ошеломленно сказала я. Вот оно что… Да только не помню я, чтоб за руку его брала. Ведь не смогла ж завесу пройти…
Или смогла?