— Мать твою… портал, — прошелестел милиционер одними губами. — Твою мать…
Он стоял и смотрел и очнулся только через минуту.
«Какого черта я стою как баран?! Ведь портал же! Вот он! Но почему Люба не заметила? Из-за костра? Ну конечно же. Она слишком долго смотрела на огонь. После такого фотовспышку в глаза — и то не увидишь, не то что бледное кольцо в километре над тобой. Что же делать? Как туда добраться?»
Миша протопал несколько кругов по площадке. Остановился, глядя на поляну, на дрыхнущих под деревом злодеев. Легкий ветерок сорвал с дикого виноградника разлапистый лист и тот, кружась, опустился на Любин спальный мешок.
Дмитрий Андреич уснул, прислонившись спиной к стволу дерева. Грустно потрескивал гаснущий костер.
— Что же делать, что делать, что делать… — лихорадочно зашептал милиционер. В глазах плясали отблески пламени, капли пота оставляли на щеках влажные дорожки. — До портала, наверное, километр или что-то около того. Заказать вертолет? Черт его знает, какие здесь правила. На это может уйти целая вечность. Угнать? — Миша хрюкнул, представив себя за штурвалом вертолета. С тем же успехом можно посадить в кабину шимпанзе. — Но ведь должен быть выход. Должен… должен…
Взгляд упал на виноградную лозу, переметнулся на спящую Любу и снова вернулся к винограднику. А если… Если… Есть! Дрожащей рукой Миша выудил из нагрудного кармана пергаментную инструкцию от Гереморова Боекомплекта. Вчера, буквально вчера он видел это заклинание. Да, вот оно! Пора будить альтер эго.
— Йорик? Йорик, черт тя дери, ты где? — Миша обшаривал впадину под скалой, куда забился обиженный череп. Йорика там не было. — Хренов монстрила! Вечно исчезает, когда он нужен! Ладно, сам справлюсь.
Миша закинул за спину длинную спортивную сумку и шагнул к краю площадки. Цепляясь за чахлые кусты, по почти отвесному склону стал осторожно спускаться на поляну.
Выработанный в считанные минуты план был предельно прост: незаметно подобраться к Любе, выудить из спального мешка Боекомплект, прочесть заклинание, вознестись к порталу.
Метр, еще метр… Миша спускался предельно осторожно. При малейшем шуме вжимался в серый склон, делаясь похожим на гигантский наскальный рисунок.
Достигнув поляны, милиционер юркнул за огромный слоистый камень и затаился.
Лагерь спал. Свернувшись калачиком между корней дерева, мирно посапывал часовой. Оглушительно храпел Вася. Гигант улегся ногами к костру, и бритая голова казалась укрытым тенью круглым валуном. Рядом разлеглись остальные злодеи.
Миша поднялся из-за укрытия и шагнул к костру. Люба лежала совсем недалеко. Во сне она походила на шкодливого ангела, затеявшего какую-то каверзу.
Мертвая тишина. Даже сверчки умолкли. В свете костра неподвижные фигуры чертопрыщенцев казались странными нагроможденьями камней. Миша сделал два коротких шага, еще шаг, и… Раздался тихий щелчок. Повернувшись на звук, Миша замер от ужаса: Васина голова отделилась от туловища и, продолжая храпеть, медленно поползла во тьму. Зацепилась за что-то, тихо выругалась и поползла дальше. Вася дернулся, его закутанное в спальный мешок безголовое тело стало приподниматься над землей. Из мешка выпросталась волосатая лапища и принялась судорожно шарить в том месте, где только что находилась оторванная башка. Миша вцепился зубами в кулак, чтоб не заорать. Сумка, негромко брякнув, съехала с плеча на траву.
— Уперли! — выкрикнул вдруг безголовый. — Уперли, козлы!
Ноги милиционера подкосились. С тихим «Твою мать!» он опустился на землю. В этот миг Миша хотел только одного: пусть клапан спального мешка так и останется закрытым, чтоб не видно было окровавленный обрубок над плечами.
Мертвец в стремительном рывке схватил-таки голову и потянул к себе.
— Хъохиа хахоуый! — замычала башка, упираясь.
— Я те дам! А ну стой! — рявкнуло тело.
— Уоу ахкаахау! — взвыла голова, сдавая позиции.
Весь лагерь уже был на ногах. Щурясь спросонок, злодеи с ужасом взирали на поединок мертвого тела и головы. После короткого мига равновесия, когда неизвестно было, чья возьмет, покойник, напрягши последние силы, рванул к себе свое бывшее имущество.
Что-то промелькнуло в воздухе, и возле самого костра на землю плюхнулся человеческий череп на кошачьих лапах, сжимавший в зубах лямку небольшого круглого рюкзака. Из разорванного брезентового бока выскользнул круг копченой колбасы.
— Ты?! — донеслось сквозь оглушительный треск. Не справившись с застежкой, Вася разорвал спальный мешок. Налитый кровью глаз уставился на Йорика сквозь обрамленную ватином дыру. — Да что ж это такое! Ты почему на холме не сдох, свинья?!
Йорик вцепился лапами в колбасу.
— Мое! Не трогать! Рожи расцарапаю!
— Бейте его, братья! — завопил гигант. — Бей ворюгу! Бей мосла бесноватого!
— Бейте! — подхватили остальные. Все, включая Любу, выбрались из мешков и, вытянув руки, двинулись на монстра будто шайка голливудских зомби.
Йорик ухватил колбасу зубами и припал на передние лапы.
— Уоы ахкаахау!
Было ясно, что череп умрет, но добычу не выпустит.
— Банзай! — заорал Миша, срываясь с места. Белобрысой молнией он промчался мимо чертопрыщенцев.
— Держи! — взвизгнула Люба. Двое мордоворотов кинулись следом, но сшиблись лбами и рухнули на камни как половинки расколотого молнией дерева.
В три прыжка милиционер преодолел расстояние до Любиного спального мешка. Девушка зажмурилась, чтобы не видеть, как Миша выхватывает из-под клапана золотую коробочку.
Молодой человек повернулся спиной к дереву. Щелкнул замок.
— Вот теперь — то что надо, — промурлыкал милиционер. В руках зашелестели пергаментные листки инструкции. — Ну что, козлы безрогие, ща я вас в тараканов превращу.
Чертопрыщенцы окаменели. В отсветах костра их лица казались масками ужаса из реквизита древнегреческого театра. Полнейшую тишину нарушало лишь потрескивание пламени да торопливое чавканье — Йорик приканчивал второй батон колбасы.
Миша рассмеялся.
— Расслабьтесь, шучу. Буду я еще из-за вас грех на душу брать. Но если хоть кто-то шевельнется, пусть пеняет на себя. Стойте, как стоите. Йорик, хорош обжираться, дуй сюда!
Милиционер отступил к дереву и обвил рукой ствол виноградника. Череп не двинулся с места.
— Йорик, ты что, оглох? Давай скорей, я заклинание начинаю читать.
Миша начертал на крышке Боекомплекта первую огненную руну.
Позади между корнями дерева что-то задвигалось. Над землей поднялась жилистая стариковская рука, сжимавшая биту. Милиционер ничего этого не замечал — щурясь, он вглядывался в инструкцию.
Возле костра, забыв обо всем на свете, череп на кошачьих лапах уплетал колбасу.
— Йорик, черт тебя…
Снизу что-то ударило по рукам. Боекомплект подпрыгнул и, прочертив в воздухе золотую дугу, шлепнулся на землю.
— Ага! — завопил Дмитрий Андреич голосом Карабаса Барабаса, заставшего Пьеро за кражей денег из кассы.
— Держи! — крикнула Люба.
Миша рванулся к Боекомплекту. Кто-то подставил ногу. Ступни оторвались от земли. На краткий миг молодой человек почувствовал себя подбитым самолетом. Летящим, падающим…
Он пропахал по гальке метра два и остановился, уткнувшись носом в Боекомплект.
— Сука!!! — захрипел кто-то, плюхнувшись рядом. Чужие растопыренные пальцы почти касались заветной коробочки.
— На тебе! — милиционер, не глядя, махнул кулаком. Клацнуло — должно быть, угодил в челюсть. Миша вытянул руку. Золотая коробочка сама легла на изодранную ладонь, пальцы сомкнулись на холодном металле.
— Что, съели?! — торжествующе заорал молодой человек. — Вот вам Заззу! Щас наколдуем.
Милиционер метнулся обратно к дереву. Дмитрий Андреич отшвырнул биту и, скуля, бросился прочь. Откинув крышку Боекомплекта, Миша начертал руны. Правой рукой обвил виноградную лозу.
— Иззаноор мпаронор праа грасс!
Вырвавшийся из волшебной коробочки ослепительный зеленый луч ударил в виноградник. Послышался треск, стон, и Миша вдруг почувствовал, как дрожит тонкий ствол, наливаясь неведомой силой. Еще мгновенье, и виноградник пустился в рост. Сначала чуть заметно, а потом все быстрей и быстрей он двигался вверх, забираясь все выше и выше. Ствол утолщался, как будто что-то распирало его изнутри.
Чертопрыщенцы обступили Мишу со всех сторон, но подойти не решались. Они молча таращились на заколдованный виноградник со смесью ужаса и детского восторга.
— Ну все, пока! — крикнул Миша. — Мой поезд отходит
Ухватившись за толстый ствол, он взмыл над землей на два метра. И вдруг…
— Эй! — крикнул гороподобный Вася. — Дружбана забыл!
Правой рукой гигант поднял за лапу безвольно обвисшее тело Йорика. Левой Вася сжимал треугольный камень с острыми краями. Виноградник вырос еще на полметра.
— Слезай! — скомандовал Вася.
— Пошел ты знаешь куда! — огрызнулся милиционер.
— Слезай, а то проломлю башку твоему уродцу! — мордоворот многозначительно подбросил булыжник на ладони. — Считаю до трех. Раз. Два. — Вася размахнулся. — Колдонуть не успеешь. Три!
— Черт с тобой! — заорал Миша, отпуская ствол виноградника.
— Спасибо, что показал дорогу, — прошептала Люба, зачарованно глядя на мерцающее высоко в небе кольцо портала.
Глава 10
— Эй, мы не звери! — крикнула Люба.
Чертопрыщенцы казались огромной виноградной гроздью. Они привязались к гигантской лиане всем, чем только могли — ремнями, веревками, лоскутами одежды — и возносились в небеса, будто герои старой сказки о Джеке — победителе великанов.
— Мы скоро вернемся! — повторила Люба из черного ниоткуда.
Миша не ответил. Он сидел, прислонившись спиной к замшелому валуну, похожему на гнилой слоновий зуб и, понурив голову, наблюдал за тем как угасает алый уголек на краю костра. Это все, что ему оставалось, все, что он мог сделать.
Злодеи не поскупились на веревку. Они истратили на милиционера и его костяного приятеля не меньше сотни метров первосортного альпинистского каната. То, что сидело у костра скорее напоминало диковинную куколку бабочки, чем человека. К груди «куколки» намертво примотали череп на кошачьих лапах.