– Так ты, значит, первым начал, да? - набросился Олло на Геремора, когда все трое отошли подальше от монстра.
– А чего оно под ноги полезло?! - взвился белокурый эльф.
– Мужики, череп попросил ему имя какое-нибудь дать, - проговорил Миша. В тот момент он походил на активиста молодежного движения "Клей лучше героина!", проверившего на себе достоинства обоих веществ разом.
Эльфы даже не взглянули в его сторону.
– Из-за тебя оно из нас чуть кишки не выпустило. Вечно ты наколдуешь, а потом…
– Может, Мурзиком? - гнул свое Миша.
– Тогда в другой раз сам лечи!
– И вылечу! Жабья печень - и все дела…
– Или Барсиком… или Васькой, - милиционер бросил косой взгляд на череп. - Во, придумал!
– Угу. И тараканьи подбородки. Шарлатан…
Миша оставил переругивающихся эльфов и вернулся к монстру.
– Нарекаю тебя Йориком! - торжественно возгласил молодой человек.
Череп плюхнулся на задние лапы, поднял к небу пустые глазницы.
– Йорик, Йорик. Бедный… Ух ты! Классика! Уговорил, буду Йориком. Эй вы, с луками! Меня зовут Йорик!
Эльфы перестали ругаться.
– И что ты собираешься с ним делать? - поинтересовался Геремор, неодобрительно глядя на милиционера. - Ты учти, это оно сейчас такое доброе, а как на лапу наступишь…
– А ты не наступай, - оборвал его череп. - И вообще, не "оно", а Йорик!
– Как ты здесь-то очутился? - спросил Олло.
– Не поверишь, - ответил Йорик, переходя на таинственный шепот. - Я за вами следил. По-взаправдышному. Крался как индеец за скальпом мамонта. Между прочим, вы в деревне шалили, а я слюни глотал, но все равно себя не выдал. Вот какая выдержка. Возьмете меня с собой?
– Возьмем, - сказал Миша. - Одним психом больше, одним меньше… Пойдемте лучше, поищем лазейки в заборе.
Забор внушал уважение. Между идеально пригнанными досками невозможно было вставить даже лезвие ножа.
О том чтобы продраться без инструментов через колючую проволоку нечего было и думать. Кроме того, она могла оказаться под током, а проверять, так ли это, совершенно не хотелось.
Они сделали круг и вернулись к воротам. Две массивные створки закрывали полнеба. На фоне ворот маленькая калиточка в правой створке казалась входом в мышиную нору.
– Похоже, путь один, - мрачно проговорил Миша.
Прежде чем эльфы успели вымолвить хоть слово, милиционер размахнулся и изо всех сил ударил кулаком в калитку.
Ворота отозвались вибрирующим рокотом, похожим на звук контрабаса на самой низкой ноте. Мрачно лязгнули гигантские петли. Зашлась консервным дребезжанием болтавшаяся на двух шурупах облезлая вывеска с надписью "Тимофеевская психиатрическая больница…". Через мгновенье все эти звуки потонули в яростном собачьем лае.
Олло окаменел от ужаса. Геремор закатил глаза и повертел пальцем у виска. Йорик лязгнул зубами.
– Кто? - донесся со двора сердитый голос. Человек изо всех сил старался перекричать псов. - Чего надо?!
Миша молчал. До него вдруг дошло, что он не на службе и бодрая фраза "Откройте - милиция!" в данной ситуации - не лучший способ завязать разговор.
– Кто? - повторил голос. Вслед за этим послышался хруст гравия - человек направился к воротам.
Миша передернул плечами, чувствуя, что свалял дурака. Он представления не имел о том, сколько во дворе похитителей, вооружены ли они, где прячут Наташу. Кроме того, если бандиты знают его в лицо (наверняка знают, ведь следили же!), то спасательная операция может закончиться в ближайшие несколько минут, так толком и не начавшись.
Конечно, если рассуждать здраво, "Тимофеевская психиатрическая больница…" могла оказаться именно тем, что написано на вывеске. Но и такой поворот событий не сулил ничего хорошего. Вломитесь в "желтый дом" в средневековом прикиде - и сразу поймете, о чем речь.
Шаги приближались. Олло закусил губу. Геремор откинул крышку Боекомплекта и вполголоса произнес заклинание.
Над Мишиной головой на миг появилось зеленое облачко, и молодой человек вдруг почувствовал себя очень странно. Собственное лицо показалось ему налепленной на череп пластилиновой маской, которой он может придать какой угодно вид простым усилием воли. И самое главное - собеседник увидит именно то, что захочет показать ему Миша. Милиционер обернулся, чтобы поблагодарить эльфа, но увидел лишь две невесть откуда взявшиеся осинки, а между ними - большую хрустальную вазу, из-под которой выглядывали кошачьи лапы.
Лязгнуло железо, в калитке открылось смотровое окошко размером с конверт. Из окошка на Мишу глянул рубиново-красный глаз.
– Дедуля, че надо? - пробасил хозяин глаза.
– Ды бабка у меня заболела, - проблеял милиционер козлиным голоском. - Самогону обожралась, теперь бузит как блоха аппендицитная. Скачет по избе на метелке и сковородкой машет. Хоть из дому беги! Вы уж заберите ее, милые люди, полечите.
Миша замолчал, отчаянно надеясь, что околесица, которую он нес, похожа на симптомы хоть какой-нибудь болезни. На минуту воцарилось молчание: видимо человек с той стороны забора пытался переварить услышанное. Наконец красноглазый собеседник подал голос:
– Ты че, старый, охренел? Че ты сюда приперся-то?
– Как - че? - Миша всплеснул руками. - За медицинской помощью! Вы больница или чего?
– А, ну да… больница, - пробормотал незнакомец. Казалось, он не слишком хорошо помнил, в каком именно заведении служит.
– Вот что, дед, - снова донеслось из-за забора, - ты того, завтра старуху свою приводи. На сегодня это… талончики кончились. Вот!
Окошко захлопнулось.
– Талончики у него кончились, - проворчал Миша, когда они двинулись в обратный путь. - Ничего, скоро поглядим на вашу богадельню изнутри…
– И рожи расцарапаем! - поддакнул Йорик. Он пристроился на плече милиционера и, громко мурлыча, драил лапкой костистую физиономию.
Выйдя на дорогу, они увидели орка с увесистой палкой в руках. В лучах закатного солнца он походил на багрянолицего дикаря с далеких Изнейских островов.
– Чего он палкой размахивает? - насторожился Олло. - Напал кто?
Геремор покачал головой.
– Нет. Похоже, наш Гиллигилл развлекается.
Орк метнул палку. В тот же миг, резво перебирая стройными ногами, за ней метнулась бордовая тень. Бодрое "Гав!" - и вот уж Велосипед радостным галопом мчится назад, сжимая в зубах суковатую добычу.
– О, так со мной еще все в порядке! - воскликнул Йорик, глядя на Гиллигиллову питомицу. - Рядом с ней я всего лишь слегка эксцентричен. Значит вы, мужики, собачкой обзавелись? Редкая порода, а? Родословная есть? В клуб записались?
– Заткнись! - прошипел Геремор.
Глава 20
Йорик устроился на Мишином плече как магараджа, объезжающий на любимом слоне строй гвардейцев.
– Изыди! - заорал орк, едва увидав монстра. - Миша, ты что такое притащил? Кыш! Брысь! Велосипед, куси его! Фас!
– Ба, да ведь это тот тип в подштанниках! - завопил Йорик. - Отменный бегун, между прочим. Утречком мы с ним здоровски прошвырнулись. Привет, Полосатые Подштанники! Можно я буду звать тебя просто ПП?
Гиллигилл зашелся в яростном крике.
– УБЬЮУУУУУУ!
Орк выхватил из-за пояса тесак и ринулся на Йорика.
– Вот это я люблю! - радостно загомонил череп, спрыгивая с Мишиного плеча. - Бой не на жизнь, а на смерть! Когти и ловкость против кухонного ножа и толстой ж… Пардон, мадам, не хотел оскорбить ммм… прекрасную часть вашего естества. - Последние слова были адресованы Велосипеду.
Нож орка со свистом рассек воздух. Йорик, пискнув по-мышиному, увернулся и цапнул противника за запястье. Гиллигилл коротко рыкнул, его левый кулак с костяным стуком вошел в соприкосновением с черепом. Чудище укатилось в травяные заросли, широкой полосой тянувшиеся вдоль дороги.
– Ага! - выкрикнул орк, бросаясь следом. - Вот я тебя…
Что именно "вот" осталось неизвестным. Череп шаровой молнией вырвался из крапивных джунглей и, вереща "укушу-укушу-укушу", принялся носиться вокруг Гиллигилла. Орк закружился волчком, стараясь уследить за противником. Время от времени он наносил ножом колющие удары, но Йорик был проворней. Он мчался с такой скоростью, что превратился в жужжащий белый круг. Иногда из этого круга вырывалась тень, клацали зубы, и орк болезненно вскрикивал, хватаясь за укушенное место.
Миша, Олло и Геремор таращились на происходящее, не в силах остановить схватку.
– По-моему пора вмешаться, - шепнул Геремор Мише, когда Гиллигилл начал раскачиваться как пьяный, - иначе наш дорогой орк отбросит копыта.
– Эй, Йорик, - неуверенно позвал Миша, надеясь, что обращается как раз к тому сегменту жужжащего круга, где сейчас находится череп, - хорош изводить Гиллигилла.
– Фигтебефигтебефигтебе! - проверещало в ответ. (В разной тональности - в полном соответствии с эффектом Допплера).
– Ах так! - в голосе милиционера послышалась угроза. - Ладно…
– Ты куда? - крикнул Олло.
– Сейчас!
Миша скрылся за деревьями и тотчас вернулся, волоча за собой узловатый березовый сук.
Гиллигилл сопротивлялся из последних сил. Он вяло тыкал ножом, скорее по инерции, чем в надежде поразить врага, и затравленным взглядом обшаривал окрестности в поисках пути к отступлению.
Белый круг жужжал еще неистовей. В траве появилась ровная утоптанная колея, похожая на наезженный тракт.
– Йорик, баста! - рявкнул милиционер. - Стоять!
Череп издал ехидное "Гиии" и продолжил атаку.
– Сам напросился!
Молодой человек с размаху воткнул сук в середину колеи. Раздался оглушительный бильярдный щелчок. Описав идеальную параболу, Йорик с громким "Бац!" приземлился на растрескавшийся асфальт позади машины.
Итог битвы был печален.
Гиллигилл выглядел как начинающая балерина, которая все никак не научится правильно крутить фуэте. Он медленно раскачивался из стороны в сторону, а его глаза, жившие, казалось, своей собственной жизнью, двигались независимо друг от друга в самых неожиданных направлениях. При этом орк ругался такими словами, что захватывало дух.