Миша вытянул меч из ножен и восхищенно уставился на сверкающий, украшенный рунами клинок.
– Первый раз в жизни настоящий меч держу. Классная штука. Олло и впрямь лопухнулся.
Олло дал маху, от того и бесился. Старик Заззу провел его и на этот раз. Не то, чтобы в поступке волшебника было что-то личное. Нет! Как раз наоборот, рыжий эльф и полковой колдун прекрасно ладили друг с другом.
И все было бы ничего, если бы не древняя традиция, согласно которой колдуны дарили сослуживцам на день рожденья, скажем так, не совсем обычные подарки. Это могло быть все что угодно - от туалетной воды с запахом тухлых яиц до весьма полезного в хозяйстве Бездонного кошелька, набитого мелкими монетами. Фокус состоял в том, что чародей вручал имениннику заклинанье, и тот активировал его на свой риск - в самом полном смысле этого слова.
За все годы своей службы Олло лишь единожды получил в подарок от Заззу что-то, что не взорвалось, не укусило и не сбежало из дому, прихватив все деньги и ценные вещи. Этим счастливым подарком была медная ложка для обуви, полученная давным-давно. И вот теперь, когда выпал второй шанс, рыжий эльф собственными руками отдал его приятелю.
Когда эмоции немного улеглись, Олло, горестно вздохнув, плюхнулся на траву. Рядом уселась сердобольная Велосипед и, преданно глядя в глаза, несколько раз лизнула его в нос. Сочтя на этом свой долг выполненным, она вернулась за стол.
– А этот ваш Заззу сильный колдун? - спросил милиционер, любуясь нечаянным подарком.
– Гений! - кивнул белокурый эльф, и серебряные ленточки звякнули в его волосах. - Лучший колдун за последние пятьсот лет. Гиллигилл не даст соврать.
Орк мрачно кивнул.
– Угу. Если б не треклятый Заззу, последняя война закончилась бы совсем по-другому.
– Раз он такой гений, почему вас не вытащит отсюда?
Геремор пожал плечами.
– Как же он нас найдет? Даже богам не дано знать, что творится в других мирах. Но если бы только Заззу узнал о том, что мы здесь, он непременно явился бы нас спасать.
– С целой толпой учеников и подмастерьев, - мрачно подхватил Олло, подсаживаясь к столу. Чтобы легче было смириться с утратой меча, рыжий эльф решил пропустить еще стаканчик-другой вина. - Заззу медом не корми, дай поучить уму-разуму подрастающее поколение.
– Особенно женскую его часть, - угрюмо поддакнул Геремор. - Проклятый бабник.
– Бабник-то бабник, но я бы ему обрадовался, хоть он и сволочь, - сказал Олло, глядя на солнце, почти скрывшееся за деревьями.
Глава 21
Окружающий мир исчез в ночи, как будто его стерли тряпкой с черной доски.
Вернулся с охоты Йорик. В его зубах колыхался клочок длинной шерсти, подозрительно похожей на собачью. Однако череп клялся, что едва не изловил огромного зайца "…ростом как два теленка!"
Допили вино.
– Пора, - сказал Миша.
– Пора, - согласился Олло.
– Мы им рыла-то начистим! - прорычал Геремор.
– Морды расцарапаем! - взвизгнул Йорик.
– Где больница?! - рявкнул орк. - Подать сюда!
Гиллигилл грохнул бокалом о стол, поднялся и сделал несколько шагов во тьму.
"БУМММ!" - раздалось в ночи. А потом: "Ай!". И после: "Тра-та-та. Шлеп. У! У!".
– Что это?! - вскрикнули все разом.
– Гиллигилл налетел на сосну, - сказал Йорик. В темноте он видел лучше любой кошки.
– А что за "Тра-та-та, ай, ай"?
– Посыпались шишки, две звезданули его по башке, - сообщил череп.
– Так чего он молчит? Сознанье потерял?
– Прилип губами к смоле. Мужики, может вам фонариком обзавестись, раз в темноте ничего не видите?
Из тьмы донесся звонкий шлепок: это Миша хлопнул ладонью по лбу.
– Черт! Фонаря-то у нас и нет.
– Вато есть мпара мникчемных эльвов! - Гиллигилл наконец оторвался от смолистого ствола. Губы были клейкими, как "язычок" конверта, и орку стоило немалых трудов разлепить их. Вдобавок ко всем бедам, в голове грохотали тысячи колоколов, и бедняге приходилось перекрикивать этот адский шум. - Сделайте что-мнибудь, мпоганцы! Хоть хакел мнаколдуйте, что ли!
Олло щелкнул крышкой Боекомплекта.
– На, - сказал он, протягивая орку свеженаколдованный фонарь со свечой внутри.
– О мбоги! - простонал Гиллигилл. - Ты мбы еще лучинку мнаколдовал. От тмвоего фонаря света как от чахоточного светляка. Ничего ж не мвидно.
– А ты глаза пошире раскрой, - огрызнулся Олло. - Или ты с факелом собрался идти, чтоб тебя за милю засекли? Дурень, с фонарем нас никто не увидит, пока мы сами им не явимся. Смотри, какая конструкция.
Олло поднес фонарь к самому носу орка, чтобы тот получше разглядел чудо эльфийской техники. Из черного жестяного цилиндра пробивался лишь узкий желтый луч, который действительно трудно было заметить. Причем, не только стороннему наблюдателю, но и самому хозяину фонаря.
– Бред эльфячий, - буркнул Гиллигилл. - Бери-ка ты свою жестянку и топай впереди.
– А ты?
– За тобой мпойду. Ты будешь мпадать через каждые пять шагов, так что я смогу ориентироваться по звуку.
Орк довольно хрюкнул.
Олло раздал фонари Мише и Геремору.
– А мне?! - возмутился Йорик. - А ей? - он ткнул лапой в Велосипед.
– Вам двоим фонарь без надобности, - отрезал Олло. - У тебя глазищи и так светятся, а она по запаху дорогу найдет.
– Дискриминатор хренов, - проворчал Йорик и юркнул во тьму.
Стояла образцово непроглядная ночь. Луна занималась своими делами где-то на другой стороне Земного шара, и только звезды уныло поблескивали в разрывах между затянувшими небо облаками.
Невидимый врагу лучик света диаметром с вязальную спицу весело плясал по склону холма. Он был тонковат для эльфа, но, например, некрупные муравьи могли бы маршировать под этим лучом по четыре, а то и по шесть в ряд. Олло то и дело оступался, несколько раз едва не упал, но некстати разыгравшийся приступ упрямства толкал его на новые подвиги.
Позади Олло двигались остальные члены группы. Они давно выбросили его изделия и освещали свой путь при помощи больших негаснущих ламп, сделанных Геремором.
Йорик носился где-то впереди. Его горящие глазки то появлялись, то снова исчезали во мраке.
"Скачет, как полоумный" - раздраженно думал Олло. - "И так по собственной воле лезем дракону в пасть, а тут еще это бесноватое недоразумение на ножках. Того и гляди всех собак пе…".
Земля скакнула в сторону. Навстречу рванулось что-то черное, чернее тьмы. С громким "ПЛЮХ!" Олло рухнул в глубокую яму, наполненную липким вонючим месивом. Это была та самая помойная яма, которую они видели днем.
Из груди эльфа вырвался крик, от которого зашлись в истерике собаки на вершине холма. Хлопнула дверь. Невидимый субъект произнес прочувствованную речь, в которую затесались даже три вполне литературных слова: "дайте поспать" и "суки". Потом все стихло.
– Я же говорил, что буду ориентироваться на слух, - донесся сверху голос Гиллигилла. В ответ Олло слово в слово повторил тираду зазаборного незнакомца, выкинув, правда, фразу "дайте поспать".
– Ладно, ладно, не кипятись, - прошептал орк. - Сейчас что-нибудь придумаем.
В яме нестерпимо воняло. По всему телу шмыгали мухи и прочие обитатели помойки, к счастью, невидимые в темноте. С поверхности доносились обрывки разговора. Фраза "Почему я?" повторялась чаще других.
Наконец что-то сверкнуло, и перед носом рыжего эльфа повисла толстая веревка с петлей на конце.
– Предлагаете удавиться? - проворчал Олло.
– Это уж как тебе хочется, - ответил сверху Геремор.
– Красавец! - завопил Йорик, когда Олло оказался на поверхности. В темноте череп казался парой бесноватых светляков, пляшущих над травой. - Можешь сделать карьеру огородного пугала. Да нет, круче! Можешь подрабатывать нейтронной бомбой. Любая живая тварь в радиусе пятидесяти метров… Эй, не отряхивайся на меня!
– Не цепляйся к нему, - вступился за приятеля Геремор.
– Ну, вы идете?! - позвал Миша.
– Сейчас, - проворчал Олло, - только почищусь. А то на меня слетятся мухи со всей округи и Гиллигилл умрет от обжорства.
– Еще чего! - обиделся орк. - Чтоб я ел таких мух?!
– А чем они плохи? Чем тебе не нравятся мои мухи?
– Эй вы, гурманы, - донесся из темноты голос Геремора, - может, потом обсудите местную кухню? Скоро луна взойдет.
Послышался звук удаляющихся шагов. Олло зарычал и поплелся следом, ориентируясь на отблески фонарей.
Остановились у забора.
– Ну вот, пришли, - сказал Миша, поправляя ножны на боку. Меч придавал уверенности, но в то же время до крайности смущал. Милиционер чувствовал себя первоклашкой, вздумавшим поиграть в рыцарей. - Теперь я, Геремор, Йорик и Велосипед - налево, Олло и Гиллигилл - направо. Расцарапаем рожи, а, Йорик? Что делать все помнят? Геремор, маскировочное заклинание в порядке?
– Заклинание не может быть в порядке или не в порядке, - наставительно сказал Геремор. - Оно или есть или его нет.
– Отлично. Тогда - вперед.
Маскировочное заклинание не подвело. Миша снова ощутил свое лицо как пластилиновую маску. На этот раз он "отрастил" себе необъятные щеки, добавил несколько подбородков и придал животу форму бездонного пивного бочонка. Белые волосы сменились бурой щетиной. Меч исчез, растворившись в складках одежды.
Где-то поблизости ошивался Геремор. Прочтя еще одно заклинанье, он принял вид полевой мыши и затаился.
Ворота рассерженно загудели под ударами Мишиных башмаков.
– Ау, медицина! Открывайте! - заорал милиционер. - Больную привезли. Эскулапы хреновы, аларм!
Некоторое время никто не отзывался, лишь исступленно лаяли собаки. Казалось, они готовы были выскочить из собственных шкур, лишь бы добраться до глотки непрошенного гостя. Велосипед испуганно поскуливала, но не отходила от Миши ни на шаг.
Наконец за забором послышался хруст гравия и сонные матюки. Лязгнуло железо, скрипнула заслонка, в черном провале смотрового окошка белесым пятном возникла чья-то физиономия.