— И вода ледяная — околеешь!..
— Господи, — тут же повторил ее короткую, но столь красноречивую фразу Георгий.
— Что?! — Юля даже потянулась к нему.
— А я Трофима Силантьевича вспомнил, — его руки машинально работали веслами, — про русалок. Вот как пропасть-то можно, и легко! И никто не найдет вовеки!
— Хочешь повернуть?
— А ты?
— Нет, — покачала головой Юля. — Только плыви прямо, Гошенька. Должен когда-нибудь закончиться этот проклятущий туман!
— Ладно, будь что будет!
— Молодчина! — В ее тоне были и благодарность, и уважение, и восхищение его мужеством.
— Одно хоть радует, — процедил Георгий.
— И что же именно?
— Что русалки — любвеобильные. Так сказал Трофим Силантьевич.
— Они — холодные и скользкие, — со знанием дела сообщила Юля. — И в чешуе! И жадные до тепла — человеческого, мужского! — Юля сморщилась, выставила вперед ручки с коготками и стала похожа на злую кошку. — Нравится перспектива? Как только они с мужчинами управляются, эти русалки? Камасутра явно не для них. — Она покачала головой. — У них свои приёмчики! Брр! — поежилась она. — Представляешь свои последние часы в объятиях любвеобильных русалок, а, эротоман из лагеря археологов?
— Сейчас поверну лодку, будешь знать, — кивнул эротоман.
Но Юля не успела ответить колкостью на колкость. Туман стал рассеиваться, и первым это увидел Георгий.
— Кажется, мы на свободе! — вырвалось у него.
Юля стремительно обернулась, да так, что лодка сильно качнулась вбок.
— Точно! — обрадовалась девушка.
За расползающимся туманом они увидели берег острова — и до него было рукой подать. Метров пятьдесят, не более того! В этом месте густой лесок подходил к берегу островка. Где-то были камыши, клиньями уходившие в воду, а где-то открывались песчаные полосы. Удивительная тишина стояла на этом острове, он казался благословенной пядью земли среди большой воды.
— Только осторожнее кувыркайся! — предупредил Георгий Юлю.
— Хорошо! — Она и впрямь осторожно перевернулась на живот, хоть это и было крайне неудобно, и приставила к глазам бинокль. — Красотища какая! Уму непостижимо! Тут бы жить да жить, вдали от общества…
— Ты меня пугаешь, — заметил Георгий. — Правда.
— Не бойся. Посмотри, какой ровный берег!
Георгий бросил весла на веревочках, отнял от груди бинокль и приставил его к глазам.
— Ага, девственный бережок.
— То-то и оно! Ведьм высматриваешь?
— Да как тебе сказать. И какие у нас задачи?
— А задачи наши таковы. Если похитители выкрали Жанну и привезли ее на остров, то они должны были оставить следы. Возможно, это лодка. Даже если они спрятали ее, то могут остаться следы на берегу. Но главное — отпечатки ног. Прошло всего несколько часов, и они вряд ли заметут следы преступления!
— Ладно, рискнем, — согласился Георгий и вновь взялся за весла.
Туман остался позади, и резиновая лодка медленно шла вдоль берега. Но то и дело ей приходилось плыть не только вдоль рваной линии песка, но и мимо высоких зарослей камыша, начисто скрывавших берег. Повсюду плавали кувшинки, тянули к вечернему солнцу нежные головки белые лилии.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросила Юля.
— И о чем думаешь ты? — с опаской ответил вопросом на вопрос Георгий.
Юля легла на бочок и устремила вопросительный взгляд на спутника.
— Что, если они причалили через эти камышовые заросли, напролом? Тогда нам их следов не разглядеть. По крайней мере, пока мы плывем вдоль берега. Понимаешь меня?
— Я так и знал! — воскликнул Георгий.
— Тише, — предостерегла его спутница.
— Так и знал, что ты станешь подбивать меня выйти на берег, — прошипел он. — Так и знал, что этим все закончится!
Их неосторожные голоса смело летали над берегом. Других звуков не было и в помине.
— С этого все только начнётся, мой милый Георгий, — оглядывая в бинокль округу, поправила товарища Юля. — Ты же не боишься ведьм?
— Я ведьм не боюсь, но мы приплыли на остров, где, возможно, прячутся преступники. Я сразу тебе не сказал, а теперь скажу. По-моему, это безрассудно и…
— Ну, договаривай. — Она не отрывала глаз от бинокля.
— Глупо это! По-детски. Это какое-то хулиганство.
— Какой же ты правильный у меня, — наконец-то взглянув на него, покачала головой Юля. — Такой правильный-правильный мужчина!
Вот это «у меня» и другие слова растопили сердце Георгия. Но Юля на то и рассчитывала. Сколького может добиться женщина, если прибавит несколько чувственных нот в свои речи и поступки! Сколько сможет завоевать, если даст мужчине понять, что он желанен ей.
— Ну, Гоооошенька, — пропела она. — Нам обоим выходить не надо, кстати, — успокоила она его. — Только одному. Ты останешься на веслах, я буду идти параллельно лодке, в пяти метрах от тебя. Чего тут страшного?
— Я тебя туда не пущу, — сказал он.
— Придется, мой хороший, — вздохнула она. — Иначе для чего мы здесь? И фора у нас есть. Кратчайший путь от «домика любви» к озеру где-то там, — она указала рукой в туманную зыбь впереди и слева, — мы еще не доплыли до того места на острове, которое как раз напротив той коряги. Мне так кажется. Поэтому тут самое время выйти. Я буду тебе так благодарна, Гошенька, — она прищурила зеленые лисьи глаза, — ты даже не представляешь, насколько!..
О, да! Надо дать понять, что она, женщина, не поскупится на благодарность. Надо подарить, подобно брошке в чудной коробочке, обернутой сверкающей фольгой и перевязанной ленточкой, надежду на скорое и упоительное чувство близости. И все будет в порядке.
— И потом, у меня пистолет, — уже вполне серьезно заключила она.
В этот момент зазвонил ее сотовый. Юля взяла из кармашка трубку.
— Римма! — бросила она спутнику. — Алло! Чего тебе, Римка? Я занята. Да. Приехали?! На трех машинах? С собаками? Ну все, держись округа! Мы на озере, да. Скоро будем. Так и скажи. Чего ты хочешь? У меня роман! — Она поймала взгляд Георгия. — Да, самый настоящий. У нас романтический круиз на резиновой лодке. Открываем новые острова. Представь себе. Будем часа через два. — Она дала отбой. — Следователи приехали, с собаками.
— Я уже понял, — кивнул Георгий.
— Время у нас ограничено, — строго сказала Юля. — Причаливай к берегу, мой смелый Георгий Малышев!
— Ты меня используешь.
— Совсем чуть-чуть, — улыбнулась ему в ответ Юля и выпрыгнула из лодки.
И вновь в ее кармашке зазвонил телефон.
— Чуев! — глядя на дисплей, сообщила Юля. — Да, Саша? Да, знаю. В лагере следователи. Мы сейчас поплывем налево вдоль берега. Я хочу остановиться напротив того бережка, куда мы ходили из «домика любви» и где видели следы. Где коряга. Ты вот что, ты тоже иди туда. Да-да, на то самое место, где следы! На всякий случай, для ориентировки. Или возвращайся в лагерь. Ладно? Будем на связи.
— Оружие где? — спросил Георгий, когда она закончила разговор.
Юля обернулась к нему спиной и подняла майку на талии. За ее джинсами, на пояснице, был воткнут газовый пистолет.
— Когда успела? — искренне удивился Георгий.
— Уметь надо, — подмигнула девушка и, раскинув руки, с воодушевлением воскликнула: — Вот он, ведьмин остров! Класс!
Георгий продолжал грести вдоль берега. Когда начиналась полоса песка, Юля проходила его быстро, там любой отпечаток был виден предельно точно, но стоило начаться плотным зарослям камыша, тут уже предстоял куда более тщательный осмотр береговой линии. В течение получаса они изучили метров пятьсот суши. Но никаких следов не было, и если что и заинтересовало их, так это старое ржавое ведро. Рыжее, с изъеденным коррозией дном и такими же боками, оно на треть утонуло в песке. На боку был еще различим жирно выведенный белой краской номер «5». Ведро было повернуто к острову и глядело худым чревом в синее, чуть подсвеченное алым небо.
— Сколько оно повидало, это ведерко? — спросила Юля.
— Ты будешь рассматривать весь мусор, который найдешь на этом острове? — раздраженно спросил Георгий.
Он не разделял ее щепетильности в подходе к расследованию.
— Буду рассматривать все, что считаю нужным, — заявила Юля и посмотрела в ту сторону, где за полосой тумана должна была находиться большая земля. — Думаю, мы сейчас как раз напротив той коряги, — сказала она. — Где обнаружили следы.
— У меня предложение. Прыгай в лодку и поплыли назад.
— Пройдем еще метров двести, — ответила девушка.
И сказала это тоном, не терпящим возражений, как умела делать Юля Пчелкина, когда ей что-то было нужно. И Георгий вновь налег на весла, а она вновь пошла вдоль берега, то открываясь ему как на ладони, то пропадая за камышами. Вот тогда и случилось это… Очередной массив камышей оказался чересчур большим и сильно вдавался в остров. Там просто был длинный затон, его и занял этот камышовый лесок. Юля обходила его и обходила, а он все вдавался в остров высокой зеленой косой, загадочно шелестел от порывов ветра, и никак не заканчивался.
— Ты где? — уже издалека окликнул ее Георгий.
— Я тут! — отозвалась Юля. — Это не камыши, это китайская стена!
— Вернись!
— Нет!
— Помощь нужна?
— Да нет же! Сама обойду! Встречай меня с той стороны! — Юля чувствовала, что камышовый лесок откроет ей что-то важное.
И вот, кажется, он заканчивался. Она тщательно всматривалась под ноги, ища чужие следы. Вздрогнула и замерла, когда увидела их впереди себя на влажной земле — от босых ног и совсем свежие. Этих следов было много, они путались друг с другом, и все они были разными! Сердце Юли бешено и радостно заколотилось, она уже готова была позвать Георгия. Но не успела. Когда Юля подняла голову, то дыхание у нее перехватило и она непроизвольно сделала несколько шагов назад. Прямо перед ней, в пяти метрах, за редеющими камышами стояла юная женщина в белой одежде и смотрела не нее — гостью острова. Аборигенка отвела рукой крайние камыши и только потом вышла к Юле. Это была та самая девушка, которую она видела с большой земли. Но вот что поразило Юлю — ее волосы. Они были огненно-рыжими, а кожа совсем белой, усыпанной веснушками, и глаза ярко-зелеными. Если бы Юлю попросили написать портрет юной ведьмы, лучшего образа придумать было бы невозможно!