— Вот именно! — воскликнул Позолотов. — Вдруг он появился снова?
— Кто появился?
— Тот самый ведьмак, — перешел на шепот Феофан Феофанович. — Их самый главный. Кто обращался в сома или в черного пса.
— Вы так шутите? — поинтересовался Георгий.
— Какие уж тут шутки, молодой человек, когда вокруг такое творится! — откликнулся Позолотов. — Кстати, откуда так тянет коньяком? — вдруг поморщился он.
— Это верно — тянет, — согласился Следопыт. — Я сразу почуял.
— Мы поминали Жанну, — сказала Юля.
— А-а, тогда понятно, — кивнул Позолотов. — Так вот, молодые люди. — Его выпученные глаза почти вылезли из орбит. — А вдруг ее сердце предназначалось ему?! Чьё имя Щерь?!
— Да ладно вам, — махнула рукой Юля.
— Вот вам и да ладно!
— Я видела этих женщин, всех трех, они далеко не спортсменки, — на этот раз серьезно возразила девушка. — Не могли они протащить Жанну, или уже ее тело, на такое расстояние. Несколько километров! Два, а может, и три. Понимаете, Феофан Феофанович? Но все меняется, если у них был помощник.
— Горыныч, недоумок с лесопилки? — усмехнулся Позолотов. — Я уже понял, куда вы клоните, Юленька.
— Именно, — кивнула она. — Он и впрямь так силен, Кирилл?
— Я уже говорил, в какой он физической форме, — проговорил Белозерский. — Видел, как он работает веслами: в его руках они точно две палочки из китайского ресторана. Простите за такой изысканный оборот. Всю жизнь таскал на себе бревна. А как машет топором, по старинке, вы бы посмотрели! Пеньки разлетаются! Матерый зверюга.
— Одно дело топором махать, другое — в женском платье и парике людей воровать, — заметила Юля. — Руслан сказал, что одна из женщин была мужеподобна. Но тут артистизм нужен. Он есть у этого Клима? Дровосек уже немолод.
— Зарубин — ведьмин раб, все сделает, ничтоже сумняшеся, если они попросят, — ответил Следопыт. — Голову даю на отсечение.
— Например, вспороть несчастной грудь и вырезать сердце? — Она даже плечами передернула: — Ужас!
— Для зомби это пара пустяков, — ободрил своих товарищей Кирилл.
— Так давайте же навестим это кошмарное существо, — дьявольски улыбнулся Феофан Феофанович. — И сейчас же! Сколько до него ехать, Кирюша? — В его круглых глазах сверкали ночные отблески. — До кошмарного существа?
— Полчаса, не больше. Как и до Раздорного.
— Отлично. Прыгайте в машину, детки, и в путь!
— Вот прямо сейчас? — удивилась Юля.
— А чего тянуть? — в свою очередь удивился ее вопросу Позолотов. — Возьмем его на мушку и допросим!
— А почему этого не сделать полиции? — в свою очередь спросил Георгий.
Кажется, Юля была солидарна со своим другом и, хоть и допускала возможность броситься в новые приключения, ждала вразумительного ответа от старших товарищей. И тут она увидала, как Феофан Феофанович вновь, но куда более проникновенно и заговорщицки, переглянулся со своим учеником.
— А-а, — догадалась она. — Вы не хотите отдавать его полиции. По крайней мере вот так сразу. И вас, разумеется, мало интересует погибшая Жанна. Ну это само собой — кто она вам? Вас интересует другое, и другое вы хотите узнать у этого прислужника трех ведьм — у вашего Зарубина.
— И никакой он не наш, — раздраженно пожал плечами Позолотов. — Да-да-да! — взвился он. — У нас с Кирюшей свой интерес. Расскажи им, Кирюша, что мы знаем! Они имеют на это право!
— И что вы скрыли от нас? А, Кирилл Александрович?
— Это было год назад, Юленька, — проговорил Белозерский. — Я же охотник, ходил на медведя, и не раз, и на другое зверье, и умею скрываться, если надо. Так вот, я проследил за этим чертовым Горынычем, как он привез к себе среднюю ведьму. Его «зазнобу», как он называл ее. Он привез ее на лодке, потом они дошли до его домишки. Я подкрался к окну. И все слышал. Узнал я тогда, и как их зовут. Злата — младшая, Власа — средняя, Мазыря — старуха.
— Откуда у них такие имена? — поинтересовался Георгий.
Позолотов усмехнулся:
— Из языческого именинника, откуда же еще? А как вы хотели, молодой человек, чтобы их звали? Анна, Мария и Александра? «Аня, Саша и Маша, вперед на метлы!» Так?
— Ясно, — кивнул Малышев.
— И что они делали? — спросила Юля у Следопыта. — Власа и Клим Зарубин?
— Как что? Занимались любовью, конечно.
— Да ну? — удивилась Юля. — И как это было?
— Шумно, — кивнул Следопыт, — и страстно. А потом он ей и говорит: «Жениться на тебе хочу, зазнобка моя!» А она ему: «Ой, куда хватил!» А он: «А чего такого? Говорю как есть. Украду тебя!» А та ему и говорит: «Если матушка прознает, что я с тобой милуюсь, это еще ничего. Запрет меня на пяток лет, да мне не привыкать! А вот если узнает, что ты мне предлагаешь, ой что она сделает! С тобой сделает, Клим!» «И что она со мной сделает?» — спросил тот. «А сам не догадываешься?» — спрашивает его «зазноба». «Да ладно тебе…» — вдруг буквально опешил он. «Ага, — говорит ему ведьма. — Так и будет. Ждет твою душу Ледяной колодец — Колодец украденных душ. Заберет и спрячет. Плакать станешь — не отпустит. Навсегда спрячет!» Потом он отвез ее обратно на остров. Вот такой я слышал разговор.
— Колодец украденных душ? — прошептала Юля.
— Да, — кивнул Следопыт.
— Вот так, Юленька, — сказал Феофан Феофанович. — И есть у нас подозрения, что это тот самый колодец, где томятся души всех, кого прежде околдовали ведьмы и ведьмаки Холодного острова, кого превратили в русалок или в других сатанинских существ.
— Вы не слишком увлеклись этой книгой, Феофан Феофанович, я про «Молот ведьм»? — поинтересовалась Юля. — И вообще — демонологией? Вы в двадцать первом веке живете, помните об этом?
— Помню, Юленька, помню, — кивнул тот. — Наивная девочка.
— Почему это я наивная?
— Да потому! Вы что думаете, для демонов существует разница — десятый век или двадцать первый? Ха-ха, — дерзко добавил Позолотов и тут же потянул носом: — А коньячком-то от вас так и разит!
— Уж простите, Феофан Феофанович. Хорошо еще, что заикаться не стала, побывав в вашем удивительном краю! А как вы собираетесь начать разговор с этим Зарубиным? Если он схватит топор и зарубит кого-нибудь? — Юля смотрела то на Позолотова, то на Следопыта, то на своего спутника, которого эти разговоры привели в состояние легкого замешательства. — Если у него установка на то, чтобы любого, кто заговорит с ним о ведьмах с Холодного острова, — в расход?
— Меньше разговоров — больше дела, Юленька, — едва дав ей закончить мысль, бросил Позолотов.
— Мы и впрямь поедем? — недоумевая, спросил Георгий. — Прямо сейчас?
— Ты, если хочешь, можешь оставаться, конечно. — Девушка пожала плечами. — Я еду точно. — Она встретила его взгляд. — Ну так что, бросишь меня?
— Ты издеваешься? — обиделся молодой человек. — Неужели я тебя одну к этому Горынычу отпущу, к демону?
Кирилл Белозёрский рассмеялся, даже покачал головой. Позолотов пожал плечами, что означало: молодежь! Разберутся.
— То-то, открывай дверцу, — кивнула на машину Юля. — Тут же их только две! — разглядела она кузов авто. — В этой мышеловке!
— В тесноте, да не в обиде, — парировал Позолотов. — И вообще, девушка, прекратите хаять мое авто. Отличная модель, между прочим! — Он обковылял свой «Запорожец», открыл дверцу водителя и плюхнулся за руль. — Кирюша?..
— Прошу. — Белозёрский открыл правую дверцу и поднял кресло. Юля и Георгий пролезли на заднее сиденье. Затем Следопыт сел сам.
— Да тут винтовка в чехле? Ваша, Кирилл? — спросила девушка.
— Я без нее никуда.
— Понятно, — сказала Юля.
— А нынче у нас охота, — добавил Следопыт.
— Вот прямо-таки и охота?
— Как Бог даст, Юленька, — ответил за ученика Позолотов. — Пара стволов никогда не помешает!
В его старческих устах это прозвучало чересчур экстравагантно.
— Пара? — удивилась Юля.
А вот Георгий их разговор об оружии прослушал.
— Зря ты, Юля, на машину катишь, — поерзав на сиденье из древнего кожзаменителя, заметил Малышев спутнице. — Милый чемодан на колесах. Как будто из музея поперли. За нами погони не будет, Феофан Феофанович? За кражу раритета?
— Он мне от инвалида-отца достался, — бросил Позолотов и включил зажигание. — Сорок лет назад! — Экзотическое авто обожгло дальним светом фар дорогу и сорвалось с места. — До сих пор как новенький мой конек-горбунок, жар-птица моя, ковер-самолет мой! Я на нем хоть в космос!
Село Раздорное осталось справа — оно скупо лучилось огнями в синеве летней ночи, когда они проезжали мимо. А потом и эти огни исчезли за деревьями. И за первым лесочком им открылась лесопилка, а уже за ней и дом таинственного ведьминого воздыхателя — Горыныча. Феофан Феофанович Позолотов, оказавшийся заправским автомобилистом, умудрившийся довести экспедицию в целости и сохранности до места, не угодив ни в овраг, ни в дерево, остановил машину метров за двести от дома.
— Так, Кирюша? — спросил он у своего ученика.
Его бакенбарды нежно золотились в приглушенном электрическом свете салона машины.
— Так, Феофан Феофанович, — ответил тот.
— Что — так? — поинтересовалась Юля.
— Он не должен увидеть свет фар, — объяснил Кирилл Белозёрский. — Дайте-ка мне мою винтовку, Юля.
Девушка передала ему зачехленное оружие. Позолотов достал что-то подозрительное из кармана, и что-то непривычно щелкнуло в его руках. Старик упоительно засопел. Юля и Георгий интуитивно потянулись вперед, потому что не поверили тому, что краем глаза увидели. Феофан Феофанович открыл на своих коленях револьвер и полез в другой карман.
— У вас оружие?! — изумилась Юля. — У вас?!
— А чем я хуже Кирюши? — усмехнулся тот и выудил из кармана шесть патронов с подозрительно блестящими пулями.
— А почему их кончики так блестят? — спросила Юля.
Следопыт со знанием дела усмехнулся, но оставил возможность учителю самому ответить на этот вопрос.
— Потому что они серебряные, Юленька, — заправляя патроны в пустые гнезда барабана, ответил Позолотов.