Не только Георгий, но и Следопыт, и даже Позолотов сделали с десяток фотографий дольмена.
— Речь шла именно об этом сооружении, — заключил Следопыт. — Другого колодца тут нет. Славяно-арийский памятник в Семиярской губернии, вот что мы нашли, — усмехнулся он. — Но этот дольмен и похож на колодец, именно таким его и представляли себе люди, жившие на этом острове в прошлые столетия. — Он вновь обошел его по кругу. — Я бы и сам так подумал, не будь я историком и живи в веке этак восемнадцатом! Надумай они сделать под него подкоп, то убедились бы, что там — земля, но для них это место было священно, — продолжал рассуждать он. — И того, кто посягнул бы на это место, они бы, я не сомневаюсь, просто убили.
— Вы даже себе не представляете, насколько вы правы, Кирилл, — пролепетала с крыши дольмена Юля. — Мамочки… Мужчины… Они тут…
Трое мужчин напряглись, но за кустами ничего толком не было видно.
— Да где, где?! — воскликнул Кирилл.
— Смотрят на меня…
Никогда голосок Юли не звучал так жалобно!
— Где они, Юленька? — выхватив револьвер, зашипел Позолотов.
Сейчас он походил на старого разбойника. Белозёрский тоже взял винтовку наизготовку.
— Я даже показать на них боюсь, — пролепетала Юля. — Одна — вон, метрах в пятидесяти, это средняя, вон там старуха…
— А я тут! — вдруг воскликнули у самой стены.
Все четверо гостей вздрогнули от пронзительного голоса. В первое мгновение Позолотов даже за сердце схватился. Но гости острова сориентировались очень быстро. Следопыт и Позолотов направили в ту сторону, откуда был окрик, стволы. За кустарником стоял женский силуэт в белой до пят рубахе, проглядывала и копна рыжих волос.
— Вы бы потише кричали, девушка, — холодно заметил Кирилл Белозёрский. — Мы — вооружены, люди мы нервные после убийства на большой земле, так что можем и выстрелить.
— Зачем вы пришли? — с противоположной стороны спросила другая женщина — средняя.
Юля и все остальные обернулись. Как она подкралась так быстро?!
— Они за смертью пришли, — из-за третьего участка кустарника пробормотала старуха. — Верно, гости незваные?
— У нас просто экскурсия к памятникам истории, — холодно сказал Кирилл Белозёрский. — Оказывается, вы тут дольмен прячете. Редкий исторический памятник!
— В этом колодце души человеческие живут, — из-за зеленой стены заметила средняя.
— Ну, они повсюду живут, если верить любой религии, — ответил Следопыт.
— Это наша земля, уходите отсюда прочь, — бросила средняя. — А ты, девчонка, опять сюда явилась, как я погляжу?
— А ты, Власа, все такая же злая, как я погляжу? — усмехнулась с крыши дольмена Юля.
— Что?! — даже захрипела от негодования та, раздвинула ветви и шагнула в круг. — Прокляну вас — земли своей не найдете, утоните на обратной дороге!
Но Следопыт уже направил на нее ствол винтовки.
— Это угроза, а я угроз не люблю.
— Вот что, ведьмы, — вступил в разговор Феофан Феофанович Позолотов. — У меня тут свой интерес: ваши предки у меня тетку украли. Но тетку уже не вернешь. Это я только сейчас понял, когда увидел, что никакого Колодца украденных душ у вас нет. И не было никогда. Говорю это как ученый, — он ткнул пальцем в грудь, — а вы просто три темные бабы из леса. Для вас это — колодец душ, но не для нас!
— Феофан Феофанович, — предостерег его ученик.
— Ну так я правду говорю, Кирюша, или нет? А в револьвере у меня серебряные пули, кстати, уложит каждую из вас, какой бы вы силой ни обладали. — Он говорил, но голос его подрагивал. Было ясно, что Позолотов изо всех сил храбрится, а на самом деле ему до смерти страшно. — А к вашему дольмену теперь экскурсии будут водить. Я и приведу сюда первую! И вам, ведьмам, я советую научиться пирожки печь, только не с мухоморами, конечно, и не с волчьими ягодами, а с яблоками, чтобы туристов кормить. Еще и заработаете! Телевизор купите, спутниковую антенну!
— Феофан Феофанович, я вас умоляю, — протянула Юля. — Не злите вы их.
— А чего? — нервно пожал плечами тот. — А я правду говорю. Теперь тут национальный заповедник будет!..
— Это наша земля! — захрипела Власа.
— Да сейчас, ваша! — взорвался-таки наконец Позолотов, терпевший шестьдесят лет. — Этот дольмен — собственность государства! Тут у вас в день тыща человек проходить будет!
Юля зажала глаза руками. Даже сверхсдержанный Кирилл Белозёрский открыл рот, не ожидая от учителя такой прыти.
Его еще в Список ЮНЕСКО внесут! — не унимался старичок-живчик. — Напротив вашего чертова островка гостинцу построят, нет — три! Вот что тут будет! А то вот возьму десять канистр бензина и приплыву к вам на ближайший православный праздник…
Он не договорил. Власа, бледная от негодования, подняла руки и направила их, превратив кисти в хищные лапы, на старика.
— Не добраться тебе, старый хрыч, до другого берега. В тумане век будешь плутать! Сом выплывет к тебе в тумане! Щерь выйдет на тебя! Заберет твою душу!
Юля непроизвольно поежилась. Вот что было удивительно — в самое больное место ведьма ударила старика, точно мысли его читала! Словно все страхи его ведала! Как будто сердце его знала! Но откуда, откуда?!
— Не говорите ерунды, дамочка, — дрожащим голосом пробормотал Позолотов. — До другого берега рукой подать…
Уверенность стала покидать гостей острова. Что-то мрачное подступило к ним, несмотря на ясный день и только что выглянувшее на востоке солнце. Словно они оказались веков на пять, а то и на десять позади, и каждое дерево смотрело на них как на врагов.
— Утоните, утоните, утоните, — зашипела из-за кустов Злата.
— Все помрете, всех Щерь заберет, — зловеще смеялась из-за других кустов старуха.
— Пора уходить, — заключил Кирилл Белозёрский. — Дальнейшее общение с аборигенами только обострит обстановку. Слышите, Юля? Георгий?
— Слышим, — как в бреду, кивнул молодой человек. — Что это со мной? Голова кружится…
— Юля? — повторил Следопыт. — Они наверняка обладают гипнотическими способностями и пользуются этим. — Он перебросил винтовку через плечо и протянул девушке руки: — Прыгайте!
— Хорошо! — Юля тотчас же оказалась в крепких руках Кирилла.
Он поставил ее на землю.
— Идемте, Феофан Феофанович, — приказал его ученик. И вдруг не сдержался, передернул затвор и с сердцем пальнул вверх.
Тотчас ведьмины чары пали. И Злата, и старуха метнулись прочь. Только Злата закричала:
— Матушка!
— Власа! — возопила старуха.
Они не разглядели, куда выстрелил непрошеный гость. Власа шарахнулась от выстрела к зеленой стене. Ее воинственный пыл разом сошел на нет — осталась только ненависть в глазах.
— Вот теперь точно уходим. — Следопыт шагнул к прорехе в зеленой стене, через которую они попали в круг. — Быстрее! Юля, Феофан Феофанович! Георгий! — Каждого их трех спутников он подтолкнул к естественному проему в кустарнике и только потом шагнул в него сам. — Идти все в состоянии? — спросил он уже снаружи.
— Кажется, — промямлил Георгий.
— Ну, сильны чертовки, — пролепетал Позолотов. — Ой, как сильны! Кирюша, а? Сильны ведь?
— Сильны не то слово, Феофан Феофанович. Юля, тащите вашего друга, я возьму на себя учителя. Они подраскисли. Поторопимся!
Укрепляя друг друга словами и подгоняя, непрошеные гости устремились через остров на другой его край. Но не сразу нашли то место, где всего полчаса назад сошли на берег. Большой песчаный пляж, камыши…
— Кажется, тут?
— Да! — Белозёрский разулся и ломанулся в заросли камыша. — Лодка на месте! — крикнул он.
— А цела она, Кирюша? — трепетно поинтересовался Позолотов.
Камыши устрашающе колыхались, точно там собирался для нападения дикий кабан, не меньше.
— Цела, Феофан Феофанович, цела!
— И течи нет?
— Она резиновая, Феофан Феофанович! Какая течь?!
Не было сомнений, Позолотов вспоминал свой турпоход на озеро с друзьями шестидесятилетней давности. С лодкой и впрямь ничего дурного не случилось. Кирилл бойко вырулил на ней из камышей и направил судно к берегу. Первыми забрались Юля и Георгий, за ними, кряхтя, через дутый резиновый борт перелез и Позолотов. Все то и дело оборачивались на берег и смотрели в сторону, откуда в такой поспешности только что пришли. Но погони не было. Да и что могли бы сделать эти женщины вооруженным людям, тем более мужчинам? Послать им вдогонку громы и молнии? Не было у них такой силы! Но следы легкого наваждения, тронувшего их воображение, оставались. Колдовством ли это было? Очень может быть! По крайней мере, так думали все. Даже скептик Кирилл Белозёрский. Что говорить о впечатлительном Позолотове!
Следопыт дернул раз мотор, дернул два, но тот не заводился. Три, четыре пять…
— Вот оно, проклятие! — воскликнул Позолотов. — Вот оно, Кирюша!
— Феофан Феофанович, вы это прекратите, — замотала головой Юля.
Кирилл дернул шнур мотора десятый и пятнадцатый раз…
— А что тут прекращать? — с округлившимися глазами лихорадочно-весело пробормотал старик. — Вот оно, действие колдовства! — он кивнул на мотор. — Налицо!
— Беритесь за весла, — приказал Белозёрский.
Каждый схватил свое весло, и резиновая лодка бойко двинулась в сторону редеющего тумана. Солнце светило ярко, и белая пелена над озером потихоньку таяла.
Щеки Феофана Феофановича тряслись.
— Как она сказала? «Не добраться, — говорит, — тебе, старый хрыч, до другого берега». Слышишь, Кирюша? «В тумане, — говорит, — век будешь плутать!» — Скупой реакции ученика ему оказалось мало. — Что скажете, Юленька? Милая девочка? «Сом, — говорит, — выплывет к тебе! Щерь выйдет на тебя, заберет твою душу!» А, ребятки?! — Он нервно греб со своей стороны. — А вдруг и впрямь в тумане застрянем? И будем плавать, пока силы не кончатся? Год будем плавать, два, три…
— Да что ж вы такое говорите, Феофан Феофанович? — взорвалась от негодования и страха Юля. — Как же вам не стыдно? Как вы можете верить в это?!
— А вот сейчас и поглядим, милая Юленька, во что можно верить, а во что нет!