— Мы остановимся за квартал от его развалюхи. Мой мотоцикл здесь знают.
— Поезжайте, — махнул рукой Позолотов. — Все равно вы тратите время понапрасну.
— Почему это? — спросила Юля.
— А потому это, — откликнулся старик в пижаме. — За всеми этими убийствами стоят ведьмы Холодного острова, а не какие-то сельские пьяницы. — Он повернулся и отправился к себе. — После того, как их задержали, я стал терять интерес к этому делу. Пропала романтика поиска!
— Вот кто истинный фанатик, — заметил Белозерский.
— Точно, великий инквизитор, — тихонько поддержала Юля.
— Я все слышу! — бросил из комнатки Позолотов. — Пустомели.
Кирилл рассмеялся.
— Ну что, вопросник у вас готов, Юля?
— Предположительный. А у вас есть соответствующий прикид?
— Конечно! — отозвался он.
Кирилл переоделся в джинсы, водолазку и кожаную куртку и разом превратился из рыбака-охотника, каким его привыкла видеть Юля, в крутого парня из тех же американских боевиков. Ямочка на подбородке придавала ему особый шарм.
— Да вы просто мэн, — одобрила она спутника.
— Спасибо. Ну что, поехали?
— Да, — кивнула она. — Мне не терпится познакомиться с этим Тимофеем Суконниковым, свидетелем по делу об убийстве Марианны Колосовой.
— Он ведь еще должен быть в этот час один, — заметил Следопыт.
— Вот и проверим.
5
«Запорожец» остановился за полквартала от дома Тимофея Суконникова, в омуте ночной тени.
— Готовы, агент 007? — спросил Белозерский.
— Готова, — кивнула Юля.
Ее куртка до поры до времени была застегнута.
— Тогда пошли, — сказал Кирилл. — Бейсболку, думаю, надевать рано.
— Очки тоже, — усмехнулась Юля. — А то подумает, что я слепая, подаяния прошу.
— Согласен.
Они каждый со своей стороны хлопнули дверцами и двинулись по темной сельской улочке. Где-то гуляли, из нескольких домов неслась музыка. Кирпичный домишко Суконникова, в один этаж, с деревянным крыльцом, светился двумя окнами, причем серебристым светом. Это значит, что работал телевизор.
— Думаю, вместе подниматься не стоит, — предположил Следопыт.
— Конечно. Я позвоню, а вы, Кирилл, будете стоять у крыльца, но в тени, в случае чего я на вас укажу.
— Разумно, — согласился он.
Юля надела бейсболку, очки оставила в кармашке куртки. Надавила пальцем на кнопку звонка — тот едва пискнул, как будто испустил последний вдох, и умер.
— Да уж, — заметила она и постучала костяшками пальцев.
Первый раз, второй, третий. На последний стук дом и откликнулся шлепающими шагами.
— Ну чо? Чо? — прокатилось за дверями. — Я те сказал, Петрович, нет у меня бабла. — Голос был хриплый, раздраженный. — Сам занял!
— Откройте, полиция, — сказала Юля.
— Кто?
— Полиция.
— А чо надо?
— Надо, чтобы вы открыли, — ответила гостья. — И немедленно. Или нам взломать дверь?
— Да не надо ломать, вы чо? — Щелкнули замок, щеколда, и дверь ушла в темноту прихожей.
Оттуда выглянула бледная пропитая физиономия мужичка средних лет. Юля уже держала в руках открытые корочки.
— ФСБ, лейтенант Шмелева. Можно пройти, гражданин Суконников?
Вид приятной во всех отношениях девушки подействовал на «гражданина Суконникова» расхолаживающе. Он был поддат, и неслабо. Из черноты коридора так и разило свежаком, а еще сыростью и кислятиной.
— А сказала — полиция. И вдруг ФСБ? От самого президента, что ли? Из Кремля?
— Точно, — ледяно ответила Юля и предусмотрительно расстегнула куртку. — Поговорим в доме или поедете с нами?
— Чо, правда ФСБ?
— Правда, гражданин Суконников, правда. Я — следователь, за моей спиной, — она кивнула вполоборота, — оперативник Забубенный. Владеет приемами карате. Беспощаден к преступному элементу. Вы меня впустите или будете злить дальше?
— А чо он в темных очках-то? Ночь на дворе… — резонно спросил поддатый хозяин дома.
Кирилл как раз обернулся; очки он надел, чтобы Суконников его не узнал, но этого можно было и не делать: непроглядная ночь, нетрезвый клиент.
— Так надо.
— Ясно. Или у него специальные, с отражателями, как в кино?
— В точку. Послушайте, вы способны понять всю серьезность положения? — Тон Юли был весьма убедителен. — Кто к вам пришел, гражданин Суконников?
Но до Тимофея Суконникова каким-то боком уже доходило, что все это не шутки и действительно пришли по его душу, и люди серьезные.
— Вы меня простите, как вас? — отступил он.
— Лейтенант Шмелева, гражданин.
— Вы меня простите, товарищ лейтенант, я как-то сразу не въехал. — Он двинулся бочком в дом. — Молодая дама, ко мне, в столь поздний час. У меня не убрано, знаете ли… Я могу полы помыть, а вы подождите…
— Меня не волнует ни ваш образ жизни, гражданин Суконников, ни даже ваше нынешнее состояние алкогольного опьянения. Я по другому вопросу, куда более важному.
Она вошла за хозяином дома в его гадюшник, где на полу валялось несколько пустых бутылок, кругом лежала грязная и мятая одежда, а пахло как в древней кладовке, где давно взорвались маринованные огурцы. На столике стоял пузырь самогонки, мутная жидкость говорила сама за себя, а еще стопарь и закуска.
Хозяин скинул тряпье с кресла и указал на него:
— Прошу садиться. Сейчас зажгу свет.
— Не надо, — покачала головой Юля. — Я вам уже сказала: я не из полиции, я из других органов. У нас секретная миссия. Выключите звук телевизора.
— Понял. — Суконников убавил звук телевизора и размашисто плюхнулся на диван. — Да вы садитесь! А то как-то стрёмно.
Юля подумала, что сесть придется, хотя так не хотелось приземляться в это прошлогоднее гнездо, которое хозяин назвал креслом. Она нашла компромисс и села на деревянный подлокотник. Оказалось хорошо и даже вальяжно.
— У вас чо, пистолет?
— Да, — утвердительно кивнула Юля.
— Ясно. Вы меня забыр… завыр… — он замотал головой, — завербовать хотите, что ли? — Чувство юмора не изменяло этому забулдыге, и Юля сдержанно улыбнулась. — Так я готов. Надоела эта житуха уже. Я б хоть сейчас куда-нибудь в Африку рванул, к племенам. Или в Европу, там, во дворцы и каналы. Могу. Запросто.
— Я рада, что вы такой энтузиаст. Но вы мне нужны по другому вопросу. Вы знаете, что в студенческом лагере у Черного городища, где идут раскопки, убита девушка?
— Ну да, слышал, — кивнул Суконников.
— И вы слышали, как она была убита?
— Как-то по-жуткому, верно?
— Верно, — ответила строгая гостья. — Ей вырезали сердце.
— Брр! — поежился Тимофей Суконников. — Кошмар!
— Не то слово.
— И кто ж это сделал?
— А вот это мы и пытаемся выяснить. Все дело в том, — гостья даже чуть подалась вперед, — что и вы, гражданин Суконников, в списке подозреваемых.
— Я?! — отпал назад и вжался в спинку дивана хозяин крысиной дыры. — Да вы чо, в своем уме? Простите, конечно, девушка, товарищ, как вас там, лейтенант; в смысле, товарищ, как вас там по фамилии…
— Шмелева.
— Во-во, товарищ Шмелева. Но это какая-то фигня, честное слово…
— А вы знаете, почему именно вы, гражданин Суконников, вошли в список подозреваемых?
— Да вот не знаю, — убедительно качнул головой Суконников. — Объясните дураку. А я послушаю.
— Вы помните, что случилось в селе Раздорное двадцать лет назад?
Тот захлопал глазами:
— А что случилось в Раздорном, да еще двадцать лет назад?
— Вы помните, как была убита Марианна Колосова?
Только тут до него дошло, к чему этот визит. Тимофей Суконников тупо и долго смотрел в пустоту, а потом стал кивать самому себе.
— Вон вы куда гнете-то…
— Да, именно туда, гражданин Суконников. Вы проходили свидетелем по делу о диком и страшном убийстве молодой девушки. Причем вы были одним из самых важных свидетелей, ключевой фигурой в этом расследовании. Если бы не ваше слово, все могло бы повернуться иначе. И вот теперь уже не полиция, а ФСБ заинтересовалась вами. И мы возвращаемся к тому делу, потому что новое убийство точь-в-точь повторяет преступление двадцатилетней давности. Но из подозреваемых тогда теперь уже мало кто остался в живых. Нет ведьмака Ершова, нет уголовника Жиркова, и давно пропал ваш друг Семен Чаргин. Его алиби подтвердили двое: Иван Жилин и вы. Вас ведь было три друга, не так ли? Не разлей вода. Тимофей Суконников, Иван Жилин и Семен Чаргин. И все трое свидетельствовали, что в день и час смерти Марианны вы были вместе. Жилина тоже нет в живых, спился и умер. Семен Чаргин пропал…
— Семен не убивал Марианну, — покачал головой Суконников.
— Потому что был с вами, верно?
— Да, был.
— Где он сейчас?
— Понятия не имею, — пожал плечами Тимофей. — Я его уже лет пятнадцать не видел. Уехал куда-то с концами… Можно я выпью? — вдруг спросил он.
— Пейте, — разрешила Юля. — Дом-то ваш, и вы пока не задержаны.
— А что, можете арестовать?
— Конечно, — подтвердила самоуверенная гостья. — Легко. Я спецагент, у меня самые широкие полномочия.
— Ясно, товарищ спецагент. Тогда извиняйте.
Суконников налил полстакана и быстро, пока следователь не передумала, выпил его одним махом. Бросил в рот дольку соленого огурца.
— Фу! — выдохнул он и передернул плечами. — Хорошо! Так на чем мы остановились? А, на моем задержании. Все это какой-то бред, я вам скажу…
— Если бы не убийство в охотничьем домике у Холодного озера, то да. Бред. Но убийство Марианны Колосовой, еще раз уточняю, повторилось с предельной точностью. Вот что мы думаем: Марианна Колосова отвергла ухаживания вашего друга Семена Чаргина, он возненавидел ее и подговорил двух своих друзей поймать девушку и изнасиловать ее. Дело пошло не так, как тройка предполагала, ваша тройка, и жертву после изнасилования убили. А всем вы сказали, что спали пьяные.
— Э-э, — Суконников погрозил ей пальцем, — вы это прекратите, девушка, прошу прощения, товарищ лейтенант…
Ей приходилось быть жестокой, а куда деваться?