Хит любил свою младшую сестру Лизбет, которой в том году только-только исполнилось двенадцать, но Рошель он просто обожал. Она была самым совершенным созданием, которое он когда-либо видел. Иногда Хит ловил себя на мысли, что со стороны это чувство может показаться тщеславным, ведь Рошель была его близнецом, младше всего на десять минут, и они были похожи. Но большинство людей чувствовали себя в присутствии близняшек неловко. Хит отталкивал их. Рошель ослепляла. Никто не мог видеть ее, слышать ее голос и не влюбиться.
Так что, жизнь Хита была наполнена воображаемыми играми, постановками спектаклей на чердаке и верховой ездой… и все это в компании двух любимых сестер.
Алексис Квиллетт уделял мало внимания тому, как сын предпочитал проводить свои дни, лишь бы он был счастлив. Хелена ничего не говорила, но ясно дала понять, что не одобряет такого положения дел. Как и его старшая сестра Карлотта.
Хиту было трудно разговаривать с кем-либо, кроме отца или младших сестер. Со всеми остальными он редко мог придумать надлежащий ответ или что-нибудь сказать первым, а поговорить с матерью ему было труднее всего. Во-первых, она редко заговаривала с ним, разве только для того, чтобы раскритиковать или поправить в чем-нибудь, и в первые пятнадцать лет своей жизни Хит не помнил, чтобы говорил ей что-то, кроме «Да, мама». Карлотта вообще почти никогда с ним не разговаривала.
Но все это не имело для Хита никакого значения. У него были Рошель и Лизбет, и втроем они могли часами прятаться, разговаривать и играть.
В прошлом году, где-то в середине лета, леди Хелены не было дома, и они воспользовались этим, чтобы поиграть на главном этаже поместья. Лизбет, как всегда, была злодейкой, а Рошель — принцессой.
— Тебе не убежать от меня! — крикнула Лизбет. На ней были надеты старые брюки отца, которые она закатала, чтобы не запутаться в длинных штанинах. На верхней губе девушка углем нарисовала усы.
Рошель притворилась, что сопротивляется, и тут в столовую вбежал Хит с деревянным мечом в руке. Он уже собирался крикнуть Рошель, чтобы та воспряла духом, когда увидел одного из наемных стражников, стоящего в дальнем конце столовой. Мужчина смотрел на Хита с выражением глубокого отвращения.
Хит остановился и обернулся к замершим сестрам:
— Давайте поднимемся на чердак.
Они, не говоря ни слова, отправились вслед за братом.
Позже, все еще обеспокоенный, чувствуя тяжелый ком беспокойства где-то в животе, Хит поинтересовался у Рошель:
— Ты видела лицо того стражника, когда он смотрел на меня?
Она беспечно пожала плечами:
— А это имеет какое-то значение?
— Может, я сделал что-то не так?
— Конечно, нет. Он взрослый человек. Возможно, он считает странным, что молодой человек твоего возраста проводит все свое время, играя с сестрами. Не обращай на него внимания.
Молодой человек? Был ли он сейчас молодым человеком? Он не хотел им быть. Отец рассказывал ему о мире взрослых, и он казался ужасным, наполненным счетами и бухгалтерскими книгами, заботами, тяжелым трудом и обязанностями. Хит ничего не хотел менять в своей нынешней жизни.
Тем не менее, в тот год он узнал, что не все перемены-это плохо, в его жизнь вошли два новых человека. Первым был капитан Мэддокс.
Мать Хита, леди Хелена, внезапно решила, что семья в ближайшем будущем будет больше путешествовать, Хит понятия не имел почему, и ей понадобился телохранитель, который был бы немного внушительнее, чем наемные стражники в поместье. Капитан Мэддокс, очевидно, был своего рода «подарком», сделанным тетей Клариссой, которая была матерью принца Родека. Он прибыл в блестящих сапогах, с длинным мечом и бледно-желтом табарде дома Энтес.
Леди Хелена была довольна. Она любила все, что было так или иначе связано с домом Энтес. Она сообщила семье, что Мэддокса не следует считать слугой, что он будет жить в поместье и обедать с ними за одним столом. Поначалу Хит с большим трепетом воспринял эту новость. Капитан Мэддокс был высоким, атлетического сложения мужчиной и обладал сурово красивым лицом. Он относился к тому типу мужчин, которым подражали все остальные мужчины, стремясь быть на него похожими. Хит никогда не чувствовал себя непринужденно с подобными мужчинами, или, скорее, они никогда не чувствовали себя непринужденно с ним. Но капитан был неизменно вежлив с парнем и быстро доказал, что его мало что интересует, кроме защиты семьи. Он руководил наемными стражниками и не пускал большинство из них в дом. Очень скоро Хит уже радовался его надежному присутствию рядом.
В появлении капитана был только один недостаток. Хит не осознавал этого, пока не заметил, что его родители стали ссориться больше, чем обычно. Леди Хелена и барон Алексис никогда не любили друг друга, по крайней мере, сколько себя помнил Хит, и научились организовывать свои дни так, чтобы находиться рядом друг с другом только за ужином. Но даже и тогда они почти не разговаривали.
Но в последнее время Хит часто слышал, как они кричат за закрытыми дверями. А однажды он зашел в дом, чтобы украдкой взять немного хлеба и сыра и отнести Лизбет и Рошель на обед, и услышал громкие голоса на первом этаже. Они доносились из гостиной.
— Ты не оказываешь ему никакой услуги и никаких одолжений! — кричала леди Хелена. — Ты видишь, как на него смотрят наши друзья, когда обедают с нами?
— Я не буду заставлять его слишком быстро становиться мужчиной! — ответил Алексис Квиллетт. — Я уже говорил тебе об этом.
— Как долго ты будешь ждать? Пока он не начнет бриться каждое утро, а у всех молодых людей из других семей за плечами уже будут годы тренировок?
Хит замер. Родители спорили о нем.
Встревоженный, он медленно прокрался обратно на улицу. Казалось, мать давила на отца, чтобы тот заставил Хита занять свое место в мире взрослых.
Несколько дней спустя к парню подошел капитан Мэддокс. Хит настороженно наблюдал за ним, чувствуя, что что-то происходит.
— Меня послал твой отец, — сказал Мэддокс без предисловий. — Я должен научить тебя обращаться с мечом.
О... - подумал Хит. — Звучит угрожающе.
К сожалению, так оно и было. В пятнадцать лет Хит все еще был невысокого роста и хрупкого телосложения. А Рошель еще в прошлом году стала выше его ростом.
Как ни старался сейчас Хит, он не мог взмахнуть мечом больше трех-четырех раз. В конце концов, в изнеможении, он чуть не выронил его.
Смутившись, Хит ожидал резкой критики от капитана, но Мэддокс усадил его и спокойно сказал:
— Об этом я и беспокоился. Не волнуйся. Большинство мальчиков из таких семей, как ваша, начинают хотя бы базовую подготовку и учатся обращаться с кинжалом гораздо раньше, и к твоему возрасту уже набираются некоторой силы. Но мальчики… мужчины продолжают расти до двадцати лет. Ты еще вырастешь. Я обещаю. Я научу тебя владеть мечом позже, может быть, в следующем году.
— Да, но думаю, мама хочет, чтобы я научился сражаться сейчас.
— Я знаю, и у меня есть идея на этот счет. Будь готов отправиться со мной верхом завтра после обеда.
Хотя Хит планировал провести завтрашний день, играя среди деревьев с Рошель и Лизбет, разыгрывая новую историю, которую он придумал, но ему стало любопытно посмотреть, куда Мэддокс поведет его. Итак, на следующий день после полудня он оседлал своего коня и был готов к путешествию.
Вскоре Мэддокс присоединился к нему, и они выехали за ворота поместья, направляясь на юг. Свернув на лесную тропинку, мужчины доехали до самой границы земель Квиллетт. Впереди Хит услышал журчание ручья и увидел необычный лагерь — скопление фургонов с маленькими домиками наверху. Они походили на дома на колесах. На окраине лагеря паслись лошади, а вокруг фургонов на земле что-то клевали куры. В самом лагере Хит насчитал около двадцати человек. Несколько женщин складывали овощи в большой котел, подвешенный на крюке над кострищем, разведенным прямо в центре лагеря. Все они были одеты в яркие цвета алого, насыщенного синего и пурпурного, у большинства на руках бренчали браслеты, а в ушах болтались серьги, и даже у некоторых мужчин.
При приближении Хита и Мэддокса люди обернулись в их сторону. На лицах появились улыбки, а некоторые приветственно махнули рукой:
— Капитан, идемте обедать.
Во время занятий с наставниками, Хит немного узнал об истории Мондьялитко, но то, что он когда-то читал, не подготовило его к такому зрелищу. Ему показалось, что он стал участником версии одной из пьес, которые ставил вместе с сестрами, но только более масштабной.
Прежде чем въехать в лагерь, Хит остановил коня. Он не совсем понимал, что происходит:
— Эти люди находятся на земле моего отца.
Мэддокс остановился рядом с ним:
— Я знаю. Они приезжают каждое лето и остаются до осени. У них есть разрешение твоего отца разбивать лагерь и рыбачить в ручье. Я приезжал сюда в первую неделю своего приезда… просто чтобы убедиться, что эти люди не представляют опасности. У меня нет никаких опасений на их счет. Я подружился с некоторыми из них, а с одним из них я хочу тебя познакомить.
Хита поразила такая новостью. Оказывается, все это время, каждое лето и осень, на землях Квиллеттов разбивал лагерь табор цыган, а он и не подозревал об этом.
Мэддокс спешился, и Хит последовал его примеру.
Женщина с темными волосами поприветствовала их. Она улыбнулась Мэддоксу, и оценивающим взглядом с ног до головы окинула Хита. Женщина казалась одновременно довольной и заинтересованной:
— Капитан, вы привели к нам симпатичного молодого человека?
Мэддокс улыбнулся в ответ:
— Перестань, Неда. Он не для тебя. — Капитан огляделся по сторонам: — Джейс здесь?
— Здесь, — раздался низкий голос. Дверь одного из фургонов открылась, и оттуда по импровизированным ступенькам спустился мужчина. Зевнув и потянувшись, как будто проспал весь день, он шагнул ближе к Мэддоксу: — Я вам нужен?
Мужчине было около тридцати, со смуглой кожей и темными волнистыми волосами, собранными сзади в конский хвост. На нем была надета свободная оранжевая рубашка и выцветшие коричневые брюки. Ноги мужчины были босы.