очки, но кустов под высокими соснами почти не было, рощицы прекрасно просматривались, и потому я особо даже не волновался. Лишь в одном месте через алхимические окуляры удалось заметить смазанное черное пятно — оттуда припустил со всех ног.
Облака так и неслись по небу, и как-то незаметно разгулявшийся на высоте ветер вновь принес просыпавшуюся снегом тучу. Стало темно и холодно, мокрые хлопья налипли на куртку, а резкие встречные порывы едва не сбивали с ног. Качавшиеся из стороны в сторону сосны страшно скрипели, гнулись и грозили обломиться. Когда дорога вновь потянулась через поле, стало даже как-то спокойней, хоть видимость и упала до полусотни метров, а мир растворился в белизне снегопада.
Из-за этого я далеко не сразу заметил потянувшиеся вдоль дороги развалины. Двухэтажные дома, высокие гаражные боксы и длинные бараки выглядели на редкость угрюмо и запущенно, и хоть к ним от дороги уходила заметенная снегом тропинка, мне даже в голову не пришло искать там укрытия от непогоды.
Лишь еще сильнее склонился навстречу ветру и зашагал мимо покосившегося бетонного забора, почти полностью занесенного снегом. Неожиданно зачесалось правое запястье, я сразу вспомнил о плетеном колдовском браслете, сдернул с плеча дробовик и завертелся на месте, но кругом все было спокойно.
Ну как спокойно — не видать просто ни черта, снег валит. И магический фон сильно повышенный, алхимические окуляры на такой уровень излучения уже не рассчитаны, через них все будто засвечено. Сплошной сиреневый муар, лишь чернели смазанными бесформенными пятнами самые мощные энергетические аномалии.
Но таких пятен поблизости не было. Вообще ничего опасного не было, а браслет жег руку с каждой секундой все сильнее. Кто-то пытается до меня дотянуться. Но кто?!
Я замедлил шаг, потом вовсе остановился и потихоньку попятился назад.
В голове сложилась простейшая логическая цепочка: если иду по дороге и жжение нарастает — значит, приближаюсь к чему-то нехорошему. Я бросил пятиться, развернулся и поспешил обратно, но зуд и не думал утихать. Напротив, он только усилился. Мелькнула мысль, что за мной увязалась какая-то тварь, стало страшно. Под прикрытием снегопада кто угодно незамеченным подберется. А уж если туманники объявятся, то совсем не уверен, что зажигательной картечью их отгоню.
И тут на дороге мелькнули фары. Фары — это машина. Машина — это люди. Люди — это спасение.
А еще люди — это опасность. Так полагала худшая, но и более мудрая часть меня. И знаете — у нее были для этого все основания.
Фары приближались, браслет жег руку все сильнее.
Совпадение?
Я не мог знать этого наверняка, а потому выбрался с дороги на обочину и залег за покосившимся бетонным забором заброшенного комплекса.
Перестраховываюсь и упускаю шанс выбраться из этого переплета с минимальными потерями?
Да и черт с ним. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы отправить по дороге машину в поисках беглеца. Другого пути здесь нет, а напрямик по сугробам никто пробираться не станет…
А ну как по мою душу?
Фары светили все ярче, потом в снежной пелене показалась кабина не слишком габаритного грузового автомобиля, и сразу вспомнился китайский грузовик, который поторопил нас на выезде из Лудина.
Очень удачно он тогда за нами встал, так?
Машина ехала не слишком быстро, и я успел заметить несколько фигур в открытом кузове, которые прижались к кабине в тщетной попытке укрыться от снегопада. Выскакивать на дорогу с просьбой подвезти расхотелось окончательно.
А уж когда грузовик проехал и одновременно начало стихать жжение браслета, сразу не осталось никаких сомнений, что предусмотрительность помогла избежать серьезных неприятностей. Но какими чарами меня выискивают? Поисковые заклинания к человеку надо как-то подцепить! По-другому это не работает!
Встав спиной к ветру, я внимательно изучил плетеный браслет и обнаружил, что одна из костяных бусинок стала пористой и посерела. Опасаясь повредить ее неосторожным движением, аккуратно расправил рукав, перехватил ружье и вылез из-за забора на дорогу. Встал на обочине, решая, как быть дальше, заодно съел таблетку экомага.
Разлитое в воздухе магическое излучение обжигало уже буквально физически, алхимические окуляры пришлось стянуть на шею, через них почти ничего не было видно из-за сияющих разводов засветки. По всему выходило, что начиналась колдовская буря, и меня это нисколько не радовало.
С другой стороны, для поисковых заклинаний сейчас слишком много помех, поэтому преследователи и проехали мимо. Но вот пойду я к границе, а машина вдруг развернется и поедет в обратном направлении. Даже искать не придется, сам к ним в руки приду. Да и не дело по такой погоде на улице оставаться.
Я обреченно вздохнул и свернул на уходившую к заброшенным зданиям тропинку, уже почти полностью заметенную снегом. Минут через пять и от моих следов ничего не останется.
Через провал в бетонном заборе я забрался в просторный двор и поудобней перехватил дробовик. Тот факт, что сюда захаживают люди, еще ни о чем не говорил. На самом деле вероятность наткнуться среди развалин на какую-нибудь магическую погань куда выше, нежели посреди леса.
И только подумал об этом, как заметил на стене барака пятно серого инея.
Туда даже близко подходить не стал, обошел стороной.
От алхимических окуляров толку было немного, пришлось достать из пистолетной сумки фонарик и «таурус», а ружье закинуть за спину.
С фонарем в одной руке и револьвером в другой я прошелся вдоль гаражных боксов, но снег растворялся во тьме их пустых ворот как-то столь резко, что искать там укрытие от непогоды сразу расхотелось. Окна и двери следующего барака полностью затянули лианы ежовника; хватало их колючих побегов и на административном здании; там они оккупировали первые два этажа и ко всему прочему были серыми и нездоровыми на вид.
И все же мое внимание привлек именно административный блок, а в особенности — железная лестница на его торцевой стене. Смущали только свешивавшиеся с края крыши длинные сосульки, но зато через дверные проемы на втором и третьем этажах можно было попасть внутрь, минуя колючие заросли на входе.
Оглядев обледенелые ступени, сваренные из железных прутков, я поставил туда одну ногу, на пробу перенес на нее весь свой вес и едва не поскользнулся. Устоял, выругался от неожиданности и осторожно двинулся вверх, с трудом удерживаясь от того, чтобы не хвататься за поручень всякий раз, когда начинали елозить по наледи подошвы ботинок.
Когда поднялся на второй этаж, ветер попытался сдуть меня вниз и едва в этом не преуспел. Я с трудом устоял на ногах, пригнулся и посветил фонарем в пустой дверной проем. Увиденное не понравилось. Снег, нездоровый серый налет на стенах, бледные из-за нехватки света лианы ежовника.
И я двинулся по лестнице дальше. Риск, что кто-то в такую метель заметит свет фонаря, был не слишком высок, поэтому на площадке третьего этажа я немного задержался и осмотрел окрестности, но ничего особо разглядеть не получилось. Показалось лишь, что с противоположной от дороги стороны к заброшенному комплексу примыкают какие-то развалины, но поручиться за это не мог. Слишком силен был снегопад.
Стряхнув запорошивший лицо снег, я подступил к приоткрытой двери и посветил внутрь. Снегу в коридоре оказалось изрядно, но все же меньше, чем на втором этаже. Да и растительности не было вовсе, а вместо серой плесени на стенах белела самая обычная на вид, пусть местами и обсыпавшаяся, побелка.
Дверь намертво заклинило из-за наледи и смерзшегося снега, пришлось протискиваться в узкий проем между ней и косяком. Прислушался — только ветер гудит да шуршит снегом вьюга. Принюхался — и ничего особого не уловил, никакого запаха разложения, столь характерного для дурных мест.
Я вернул на глаза алхимические окуляры и прошелся по коридору, заглядывая во все двери подряд. В комнатах лишь снег и обломки мебели.
На лестничном пролете белели забравшиеся наверх по ступеням и металлическим перилам лианы ежовника, но растение выглядело больным, шипов на нем почти не было. Посветил вниз — стены затягивал серый иней. Но вниз мне и не надо.
Из окон не уцелело ни одного, во всех кабинетах стоял жуткий холод, в коридоре дул сквозняк. И без того нос полон соплей, мне бы в тепло. И поесть горяченького. Но из еды одни только таблетки…
Коридор уперся в туалет с двумя писсуарами и большущей кучей углей на месте разломанной и сожженной кабинки; стена и потолок в том углу были сильно закопчены. Сквозняком в уборной не тянуло, но и без того мороз пробирал до костей. А вьюга на улице так и мела; завис я здесь надолго, если не разведу костер, точно заколею.
И я отправился на поиски дров.
Наивный чукотский юноша. Все, что могло гореть, давно сожгли. Даже оконные рамы выломали. Осталась лишь старая конторская мебель из ДСП, она толком не горела.
Пришлось спускаться на второй этаж. На улицу выходить не стал, осторожно пробрался меж лиан ежовника по внутренней лестнице и в первом же кабинете разжился парой деревянных рам, которые, правда, пришлось выломать из окон и очистить от осколков стекла.
Повезло? Может, и так. А может, я по незнанию влез в слишком опасное место. Серый иней на стенах — не шутки, простого касания хватит, чтобы отравиться.
Именно поэтому я не рисковал и поднял рамы на третий этаж в два захода. В туалете разломал их несколькими ударами о стену, выбрал щепки и сложил домиком; на растопку пустил прихваченную из охотничьей избушки бересту. Когда разгорелся огонь, начал подкладывать обломки покрупнее, и очень скоро на полу полыхал небольшой костерок. Помещения он прогреть не мог, зато я держал у огня озябшие ладони. Дым ел глаза, но его понемногу вытягивало в коридор. Не задохнусь.
Впрочем, один только огонь всех моих проблем не решал. На улице разгулялась вьюга, магический фон стабильностью не отличался, и экомаг особо в такой ситуации уже не спасал. Этот препарат боролся с последствиями излучения, а не первопричиной.