Выбрав одну из обугленных палок, я заключил себя в круг, прочертив по полу одну непрерывную черную линию. При этом проговаривал «Отче наш», и, как ни удивительно, ломота в костях и головная боль понемногу пошли на убыль, стоило замкнуть черту.
Но полностью они не пропали — отгородить от взбудораженных бурей магических полей простой уголь не мог. Уголь — это так, растереть и плюнуть. Больше для самоуспокоения.
Вскоре меня вновь начало потряхивать, тогда я уселся на пистолетную сумочку, поджал по-турецки ноги и достал из кармана сверток с порохом, который собрал из распотрошенных патронов для ТТ. Было его совсем немного, и заключить себя в круг с первой попытки не вышло, пришлось выщелкнуть нож и его кончиком выравнивать на бетонном полу серые крупинки.
Непрерывной линии не получилось, местами остались небольшие прорехи, но это уже особой роли не играло: стоило ткнуть в порох горящей лучиной, и в разные стороны побежали два неровных огонька. Я опасался, что они потухнут по дороге, но нет — встретились у меня за спиной.
Второй круг усилил защиту от колебаний магических полей не столь сильно, как хотелось бы, но даже этой малости оказалось достаточно, чтобы наконец немного расслабился и перестал трястись в ознобе, не имевшем никакого отношения к переохлаждению.
Подкинув в костер несколько обломков покрупнее, я положил на колени руку с револьвером и закрыл глаза. Закрыл лишь на миг, давая отдых усталым глазам, и сам не заметил, как провалился в глубокий сон.
Ничего удивительного, с другой стороны. Человек способен заснуть в любом положении, доводилось спать и на ходу. Вопрос лишь в степени усталости, а я вымотался за прошедшие сутки — дальше некуда. Ночью лишь подремывал, а здесь просто отключился. Раз — и все.
Очнулся — как и засыпал, сидя. Костер почти прогорел, но подбрасывать в него остатки расщепленной рамы не стал. Проснулся не из-за холода.
Но что именно разбудило — так сразу и не понял. И, лишь машинально почесав зудевшее запястье, вспомнил о защитном браслете.
Вот черт!
Усилием воли я заставил себя остаться на месте и несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая сердцебиение. Если браслет реагирует на поисковое заклинание, это еще не говорит о том, что меня уже выследили. В прошлый раз грузовик проехал в десяти метрах, а теперь я отошел от дороги, забрался в дом да еще отгородился парой кругов.
Быть может, преследователи просто возвращаются в Лудино?
Но что-то не давало спокойно сидеть на месте, некое наитие зудело внутри, требовало схватить ружье и разведать ситуацию. Какое-то время я пытался разобраться в собственных чувствах, а потом вдруг сообразил: стих шум ветра! Вьюга больше не завывала на улице, не шуршал по крыше снег.
И если вдобавок ко всему стихло колебание магического поля, то фоновые помехи больше не препятствуют поисковому заклинанию!
Я вскочил с пола, затекшие ноги немедленно свело, пришлось потратить драгоценную минуту на их разминку. И все это время плетеный браслет на правом запястье не прекращал напоминать о себе ни на миг и жег руку все сильнее.
Памятуя об отводящих пули амулетах наемников, я быстро разрядил «моссберг», оставив в магазине только последний патрон, а на освободившиеся места воткнул переснаряженные, с добавленной к обычной картечи спецпулей. Затем опустил на глаза алхимические окуляры и выглянул в коридор. Никого.
Удерживая на прицеле лестничную площадку, я двинулся по проходу, и тут с улицы донесся надсадный рык автомобильного двигателя. Я быстро заскочил в ближайшую комнату, подбежал к окну и выглянул, встав у стены.
Метель и в самом деле унялась, в сгустившихся сумерках отвесно падали к земле пушистые белые хлопья мокрого снега, в его пелене по двору хозяйственного блока, пробуксовывая в глубоких сугробах, катил уже знакомый китайский грузовик.
Судя по всему, поисковое заклинание позволяло определить лишь направление, но не расстояние до цели, поэтому преследователи не догадались оставить машину у дороги и двинуться дальше пешком. Или, вполне вероятно, после нескольких неудач наемники просто разочаровались в способностях ведьмы.
А что в кабине грузовика рядом с водителем сидит именно ведьма, я понял сразу: окружавшие валькирию активные заклинания в алхимических линзах светились лазурным сиянием.
В этот момент грузовик резко затормозил, и мой палец сам собой утопил спусковой крючок. Метил я не в сидевших в открытом кузове парней, два заряда всадил в крышу кабины. Сразу отскочил вглубь комнаты, и тотчас загрохотали ответные выстрелы. С визгом разлетелось по комнате несколько срикошетивших от потолка пуль, вышибла из стены бетонное крошево кучно прилетевшая картечь.
Палили так, будто живым брать в плен меня больше не собирались. Неужто из головы нужную информацию вытянуть надеются?
Хрен вам!
Я выскочил из комнаты и побежал по коридору. Откуда-то снизу послышался приглушенный шум и яростные крики; не иначе кто-то неосторожно заскочил в дом и угодил в заросли ежовника. Возникло желание встретить преследователей парой выстрелов, но это было чистой воды авантюрой, поэтому без колебаний выкинул эту мысль из головы и рванул к выходу на внешнюю лестницу.
Там с разбегу врезался в дверь плечом, распахнул ее и вскинул «моссберг», беря на прицел угол дома. Не опуская оружия, спустился до второго этажа, и в этот миг со двора выскочил полноватый мужик с АКМ наперевес. Он явно спешил обежать здание, чтобы отрезать мне путь к отступлению через окна первого этажа, и о лестнице даже не подозревал; я выстрелил первым.
Картечь разлетелась веером, но спецпуля пробила силовое поле защитного амулета и угодила в живот. Автоматчик скорчился и завалился за угол. Передернув помпу, я спрыгнул с лестницы и рванул вдогонку за подранком. Повернул за дом с уже вскинутым дробовиком и едва ли не лицом к лицу столкнулся с ведьмой, на груди которой сиял зеленоватым светом колдовской амулет.
«Тамара Павловна» швырнула заранее заготовленный «Снежок», я выстрелил. Сгусток голубовато-белого сияния столкнулся с картечью и взорвался, в лицо повеяло морозным воздухом, ни меня, ни ведьму всерьез не зацепило.
Раненый наемник отлип от стены и вскинул автомат, но, прежде чем успел выстрелить, я заскочил обратно за угол и со всех ног рванул к гаражным боксам. На бегу дослал последний патрон со спецпулей и принялся заталкивать в подствольный магазин пластиковые цилиндры гильз двенадцатого калибра. Уж лучше бы быстрей бежал…
В спину ударило лютой стужей, сгусток ледяного воздуха окутал меня и умчался дальше, покрыв стену гаража толстой коркой изморози. И сразу рассыпался перегоревший браслет на левой руке, полетели в снег обугленные бусины.
Я развернулся, поймал на прицел ведьму и утопил спусковой крючок. Сухо щелкнул боек, выстрела не прозвучало.
Вот дерьмо! В запарке я едва не передернул помпу, но сразу опомнился и припустил наутек. Осечка не была случайной — в ход пошло заклинание, блокирующее огнестрельное оружие.
И привязано оно было персонально ко мне: прежде чем успел укрыться за гаражом, в спину загрохотали выстрелы. Несколько пуль прошли впритирку над головой, угодили в стену и отрикошетили от нее; «Чешуя дракона» задрожала в кармане, меня не зацепило.
Не задерживаясь за гаражом, я пробрался через сугроб к бетонному забору, влез на кучу какого-то хлама и перевалился на другую сторону. Забросил бесполезный сейчас дробовик за спину, вытащил из сумочки «таурус» и, откинув барабан, избавился от патронов с зажигательной картечью. Двигаясь вдоль забора, вставил в гнезда «обманки» сорок пятого калибра и с облегчением перевел дух.
Безоружным я больше не был. Выгравированные на рамке колдовские руны защищали револьвер от магического воздействия, а пули могли выбить простейшие амулеты за одно-два попадания. Не скажу, что это уравнивало шансы, но теперь хотя бы появилась возможность удерживать преследователей на расстоянии.
Я подобрался к покосившейся секции, привстал и дважды выстрелил по наемнику с «Сайгой», шагавшему меж гаражей. Парень поспешно юркнул под укрытие бетонной стены. Я даже не понял: то ли промахнулся, то ли того прикрыл амулет.
Оставалось лишь выругаться и спрятаться за забор. А только присел, смещаясь в сторону, — и тотчас где-то сбоку грохнул выстрел. Пуля угодила в плиту и с гулом унеслась в темноту.
Метрах в десяти от забора начинался заброшенный поселок, и я рванул туда, продираясь через рыхлые, подтаявшие на солнце сугробы. Вновь хлопнула винтовка — раз! другой! — но моя серая куртка уже растворилась среди падавшего с неба снега, стреляли наугад.
На открытом пространстве ветер заметно усилился, вновь начиналась метель, и я попытался под прикрытием сумерек затеряться меж заметенных снегом развалин. Снег так и валил, мела вьюга, в темноте следов на снегу не разглядеть. Должен оторваться.
Но стоило проскочить пару домов, как сумерки пронзили лучи мощных фонарей, грохнул очередной выстрел. То ли померещился кто стрелку, то ли просто меня спугнуть хотели. Не суть важно.
Важно, что поселок не слишком большой, прочесать его четверым наемникам и ведьме труда не составит, если они только не полные профаны. А дальше чистое поле — бежать некуда. И противопоставить мне преследователям особо нечего. У меня успехов — один-единственный подранок, так что вся надежда на непогоду, благо мело на улице все сильнее. Но так себе надежда — с фонарями следы отыскать вообще не проблема, не успеет занести.
Заскочив в один из домов, я избавился от двух стреляных гильз, на их место воткнул патроны с зажигательной картечью. Заодно зарядил бесполезный сейчас дробовик, не став менять патрон в патроннике, хоть мятый капсюль и внушал серьезные опасения.
Все это время я не забывал посматривать в окно, и когда на соседней улице мелькнул отблеск фонаря, выбежал в противоположную дверь и вскарабкался на сарай. По шаткой крыше перебрался на другую сторону, слез на трухлявый забор и спрыгнул во двор.