— Не кричи, — поморщился я. — Предложение поступило о сотрудничестве. Тебе это в первую очередь интересно должно быть.
— Нетелефонный разговор?
— Нетелефонный, да.
— Тогда звони.
— Договорились.
Я утопил рычажки, сразу отпустил их и позвонил в «Большую охоту». Ответил племянник Смирнова, с недавних пор работавший там продавцом.
— Это Слава, — представился я. — Гордеев уехал уже?
— Да, с самого утра, — зевнул Димка Смирнов.
— Запусти меня со двора, сейчас подойду, — попросил я тогда, кинул трубку на аппарат и снял куртку с вешалки.
Патронов к револьверу оставалось всего ничего, стоило пополнить боекомплект. Ну и одно предположение проверить хотелось, не без этого.
Внизу я крикнул Ивану, что ненадолго отлучусь, и вышел на задний двор. Постоял на крыльце, держа ладонь на рукояти револьвера, обругал себя последними словами за паранойю и поспешил к черному ходу оружейного магазина. Дима меня уже ждал.
— Патронов прикупить решили? — спросил он, протягивая руку.
— Ага. — Я ответил на рукопожатие и прошел в торговый зал. — Коля предупредил?
— Да, сказал, что зайти можешь. — Продавец отпер сейф и спросил: — Какие нужны?
— Четыреста десятый, — начал я перечислять, — пачку с простой картечью, две с зажигательной. Длинный сорок пятый — простые и «обманки».
Дима удивленно оглянулся на меня, но ничего не сказал и выложил патроны на прилавок.
— И запиши куда-нибудь, чтобы Коля счет выставил.
— Это понятно, — хмыкнул продавец и достал журнал учета. — Без понятия, какую он скидку сделает.
— Вот именно, — пробормотал я, вытащил из-под прилавка журнал продаж огнестрельного оружия и повел пальцем по строчкам.
— Ищете что? — забеспокоился Дима, вовсе не уверенный, что стоит давать доступ к этой информации посторонним.
— Да так, — неопределенно отмахнулся я, — надо кое-что проверить. Не обращай внимания.
«Кое-что» — это «Ругер Супер Рэдхоук» четыреста пятьдесят четвертого калибра. Серийный номер благополучно вылетел у меня из головы, но его окончание я запомнил накрепко — «двадцать семь» — и был уверен, что подобных револьверов продавалось не так много, чтобы опасаться случайного совпадения двух последних цифр.
Дима Смирнов напряженно засопел и принялся быстро составлять список купленных патронов, явно горя желанием освободиться и забрать у меня журнал.
— Что интересует-то? Может, подскажу? — предложил он, следя за мной краешком глаза.
— Нет, спасибо, — отказался я, отыскав нужную строчку.
Револьвер был продан пять месяцев назад некоему Ростиславу Ильичу Рогульнику, и эта странная фамилия почему-то казалась смутно знакомой. Впрочем, скорее всего, это был самообман — в качестве подтверждения личности было предъявлено удостоверение частного охранника с серией, зарезервированной для приезжих из Города. А я с горожанами никаких дел не имел.
— Нашли? — оборвал мои раздумья Дима.
— Все равно уже, — покачал я головой и передвинул журнал продавцу. — Патроны записал?
— Да, — кивнул Смирнов, с облегчением убрал журнал регистрации под прилавок и отвлекся на звонок домофона. — Одну минуту, — попросил он и отправился к двери.
— Да хоть две! — пожал я плечами и принялся рассовывать увесистые картонные пачки по карманам куртки.
Щелкнул замок, через порог шагнул плотного сложения мужчина в распахнутом овчинном тулупе и сдвинутой на затылок шапке.
— Привет, Васильич! — поздоровался я с зампотехом санэпидстанции. — Как оно?
— Ну, елки-палки, Слава! — пророкотал в ответ зампотех. — Только не говори, что Коля опять куда-то умотал!
— Я за него, — немедленно объявил продавец.
— Да не, — разочарованно махнул рукой Васильич. — Мне заказ оформить.
— Так я приму!
— Не, не пойдет, — покачал головой зампотех и спросил: — Слава, ты все уже? Пивом угостишь?
— Угощу, почему не угостить? Если за наличный расчет.
— Ну ты вообще!
Мы вышли на улицу, а Дима Смирнов с обреченным вздохом принялся замывать лентяйкой нанесенную несостоявшимся покупателем грязь.
— Слав, как у тебя по спирту? — спросил вдруг Васильич, когда мы спустились с крыльца.
— По графику, — ответил я, не став упоминать о почти сорвавшейся сделке с Лудином. — Осенью на полную мощность выйдем.
— Отлично!
— Неплохо, да. Тут одна идея появилась…
— Излагай.
Я распахнул дверь, пропустил вперед собеседника и направился прямиком за стойку.
— Надо бы ввоз дрожжей в Форт запретить. Чтобы только по согласованию с вами пропускали, — предложил, накачивая в бокал пиво.
— Чего это? — удивился Васильич, снимая шапку. — На каком основании?
— Придумайте что-нибудь, — пожал я плечами, откашлялся и предложил свою версию: — Потенциально опасные микроорганизмы и все такое.
— И какой в этом смысл? Дрожжи — не магический амулет, провезти в Форт не проблема совершенно.
— В том-то все и дело. Или вы просто на сертификатах на спирт денег срубить собираетесь?
Зампотех СЭС состроил удивленное лицо, но нисколько меня этим не убедил.
— Не понимаю, о чем ты, — сказал он, прикладываясь к бокалу.
— Будто я вас не знаю. Прижмете поставщиков спирта из Северореченска — получите благодарность от начальства, заодно денег срубите. Так?
— Дрожжи тут при чем?
Я вздохнул.
— Сертификат выдать — это единовременный платеж. А если при производстве спирта используют незаконно ввезенные дрожжи, так за это штраф слупить можно, разве нет?
— А легальные дрожжи будут только у тебя, правильно понимаю? — прищурился Васильич.
— Договоримся.
— Хорошо, передам начальству.
— Передай, — улыбнулся я, нисколько не сомневаясь, что подобный запрет обнародуют уже в самом скором времени. Легкие деньги, такими идеями не разбрасываются. И хотя совсем не уверен, что удастся подгрести тему с дрожжами под себя, у товарища Ханина одной головной болью станет больше, а это дорогого стоит. Посмотрим, как в «Западном полюсе» без дрожжей пиво варить будут.
Васильич допил пиво и отправился на работу, и почти сразу с улицы зашла парочка крепких парней. Иван Грачев напрягся, но я успокаивающе похлопал его по плечу.
— Порядок.
Один из крепышей, с узким белым шрамом на подбородке, частенько попадался на глаза в «штабе», их точно прислал Гельман.
Парень достал удостоверение частного охранника и представился:
— «Форт-Логистика».
Я взглянул на часы и указал на стол.
— Присаживайтесь, сейчас поедем. — Потом повернулся к помощнику. — Накорми пока людей.
Охранники от второго завтрака отказываться не стали, а я направился к себе и уже на лестнице столкнулся с Викой.
— Девица-красавица, — улыбнулся гимназистке, — а нельзя ли ваши браслеты на резинках делать, чтобы снимать-надевать можно было?
— Не получится, дядя Слава, — покачала головой колдунья. — Комбинированные материалы не обеспечат одинаковой проводимости энергии.
— Да и ладно, — махнул я рукой, зашел в спальню и освободил карманы от картонных пачек с патронами. Револьвер из кобуры переложил в пистолетную сумочку, предварительно зарядив его «обманками». Район вокруг Госпиталя контролировался Лигой, и хоть вовсе не уверен, что придется прорываться оттуда с боем, но почему бы и не подстраховаться, если есть такая возможность?
Зазвонил телефон, я взял трубку, и Грачев попросил меня спуститься в бар.
— К вам подошли, — сообщил он.
— Кто? — насторожился я.
— Климов.
— Сейчас буду.
Я спустился на первый этаж и радушно поздоровался с Климом — худощавым жилистым мужчиной средних лет, начальником охраны Колхозного рынка и моим бывшим инструктором в Братстве.
— Нормально все? — спросил, наливая ему пива.
— У меня — да, — ответил Климов и, понизив голос, уточнил: — А у тебя?
— Лучше всех! — рассмеялся я, достал платок и высморкался. — Только простыл вот.
— Сыро сейчас в Туманном, да, — кивнул Клим и приложился к бокалу. — А уж если одежда не по погоде или ноги промочишь, так и вовсе беда…
Я откашлялся, сплюнул мокроту в платок и потребовал:
— Ближе к делу.
— У меня все, — спокойно ответил Климов. — А у тебя есть что-нибудь для меня?
Не бывает бывших братьев. Ренегатов ищут и убивают. Тех же, кого отпустили по взаимному согласию, Братство продолжает пусть и формально, но числить в своих рядах. И когда к тебе приходят с подобными расспросами, запираться категорически не рекомендуется. Неуважения братья не спускают никому.
— А, ты об этом! — протянул я, даже не пытаясь отрицать того, что был в Туманном. — Нет, все в порядке. Это мои дела, только и всего.
Клим кинул на прилавок пластиковый пакет и подался вперед.
— Кто-то называет такие дела убийством.
В пакетике обнаружилось три пистолетных пули: две сильно деформированных золотистых, калибра 7,62, и одна сорок пятого калибра, куда более массивная, с замысловатой гравировкой на донце. «Обманка».
Не иначе вытащили из водителя и парня, истекшего кровью в кабине грузовика.
Я взял пакетик и кинул его под стойку.
— Убийство? Может быть, не буду спорить. Но я бы предпочел использовать определение «самооборона».
— Если подадут заявление, придется провести расследование, — предупредил Клим, но пули назад требовать не стал. Братья придерживались принципа «с Дона выдачи нет», а я до сих пор считался для них своим.
И все же я со всей возможной уверенностью заявил:
— Никакого заявления не будет.
— Какие дела у тебя были в Туманном? — напрямую спросил тогда Климов.
— Никаких, — честно признался я. — Дела у меня были в Лудине, а в Туманный занесло, так, скажем… случайно. Были причины.
— Как скажешь, — спокойно пожал плечами Климов, допил пиво и достал из кармана лыжную шапочку. — Если что, знаешь, где меня искать.
— Подожди! — остановил я приятеля. — Ты такого Ростислава Рогульника не знаешь, случаем? Вертится что-то в голове, никак вспомнить не могу.