— Про спиртовой бизнес. На второй странице.
Иван налил мне чаю и передвинул тарелку с бутербродами, я с благодарностью кивнул и углубился в чтение. Как оказалось, глава санэпидстанции анонсировал создание казенного водочного завода и скорый запрет на ввоз в Форт спиртосодержащих жидкостей. Учитывая тот факт, что для снижения транспортных расходов к нам давно уже везли не водку, а один только спирт, который разные дельцы в меру своих способностей разбавляли и разливали по бутылкам, переполох должен был выйти изрядным. «Мы» — в заметке фигурировали в качестве мимолетного упоминания о местных производителях, которые не дадут диктовать условия недобросовестным поставщикам из Северореченска.
Надо сказать, я подобному упоминанию нисколько не обрадовался. Во-первых, такие вот принципиальные «местные производителя», которые ломают чужие отработанные схемы, особо на этом свете не задерживаются. А во-вторых, договор с руководством СЭС был несколько об ином. Теперь же сложилось впечатление, что вместо поборов с множества спиртовых заводиков наверху приняли решение ввести монополию на производство водки. Вполне реальный вариант: еще неизвестно, что выгодней — везти в Форт водку или сдавать с определенным дисконтом на казенный завод спирт.
Отложив газету, я задумался, чем это может грозить моему предприятию, но делать поспешных выводов не стал. Самое главное — сертификат оформлен. Может, даже еще в выигрыше останусь. Возможен и такой вариант.
Распахнулась дверь, я оторвал взгляд от газеты и удивленно присвистнул.
— Какие люди!
Александр Ермолов рассмеялся в ответ:
— О, привет, Слава! Тебя выпустили уже эскулапы, что ли?
— Сбежал, — пошутил я. — Неужели пиво кончилось?
— Не! — отмахнулся Ермолов, подходя к стойке. — Пустишь в подвал?
— Чего это?
— А мы договаривались! — указал глава погранслужбы на моего помощника.
Я обернулся к Ивану, тот только руками развел.
— Думал, вы не против будете.
— Александр, ты в курсе, что за домом контрразведка наблюдает? — спросил я тогда, не скрывая недовольства. — Может, ну его?
— Контрразведка-шмондразведка! — только и фыркнул Ермолов. — Я просто пива зашел попить. Это запрещено?
— Ну, смотри.
— Смотреть не надо, надо заднюю дверь открыть.
— Открой, — попросил я помощника.
Иван выполнил распоряжение, и в дом зашел лысый парень в черной кожаной куртке, с плеча которого свешивался гладкоствольный «вепрь», совсем как у меня. Я его помнил: с ним мы пили у Ермолова в тот день, когда служебную машину подорвали. Впрочем, это не объясняло, зачем он лез на задний двор через увитый колючей проволокой забор.
— Что за нафиг? — опешил я.
— Забей, — хлопнул меня по плечу Ермолов и отправился в подвал. — Сейчас Гельман подъедет, его из оружейного запустят.
— Ну вообще! — только и выдохнул я.
— Не надо было разрешать? — поник Гордеев.
— Забей, — махнул я рукой. — Пива, что ли, им отнеси. И следи за дверью. Гельман постучит — впусти.
Но заместитель начальника Патруля стучать не стал. Вскоре задребезжал телефонный аппарат на стойке, я снял трубку, и Артем попросил:
— Слава, встреть меня со двора.
Я отпер дверь и не преминул выговорить подошедшему пару минут спустя Гельману все, что накипело на душе.
— Вам здесь явочная квартира, что ли?
— Слава, последний раз, — уверил меня Артем. — Пойми, нас ждут великие свершения!
— Да ладно, а я-то думал, вы пива пришли попить!
Гельман рассмеялся и начал спускаться по лестнице, но сразу обернулся:
— Слав, только никому!
— Устроили, блин, притон, — проворчал я, возвращаясь за стойку. Только взял газету, снизу донесся отголосок непонятного крика.
Выдернув из-под прилавка «вепрь», я сломя голову сбежал по лестнице и рванул на себя дверь, но в подвал не попал — стоявший на пороге Гельман развернулся и вытолкнул меня за дверь.
— Слава, не сейчас, — попросил он. — Просто старого знакомого встретил, ничего серьезного.
— Нормально все?
— Да! Порядок!
Я пожал плечами и поднялся в бар. Чего-то нервы совсем ни к черту.
Постепенно на завтрак начали подходить ранние посетители, но пиво заказывал мало кто, поэтому я оставил хозяйство на попечение Ивана, а сам листал газету, краем уха прислушиваясь, не донесутся ли из подвала новые крики, а то и звуки стрельбы. Но нет, все было тихо. Тихо и долго. Время от времени я посматривал на «Омегу»: прошло уже больше часа, а «заговорщики» и не думали расходиться.
Меня это как-то даже начало напрягать. Вспомнилась взорванная гранатометом с алхимической боевой частью машина Ермолова, и невольно захотелось завесить чем-нибудь окна. Бред, конечно.
Впрочем, мысли о возможном обстреле недолго занимали меня. Нашлись заботы посерьезней.
В бар вошла Яна. Да — та самая ведьма, что немало помотала мне нервы и лишь по счастливой случайности не смогла проделать того же с кишками. Помотать их в смысле. Причем в прямом.
Закрепленных крест-накрест перекладин в лесу я не забыл и потому как бы невзначай завел руку за спину.
— Слава! — с беспечной улыбкой направилась к стойке валькирия, сделав вид, будто не заметила угрожающего жеста. — Я так и знала! Так и знала, что мы с тобой скоро увидимся!
Я нервно сглотнул и усилием воли заставил себя отвести руку от револьвера. Не лучшая затея устраивать перестрелку в собственном баре. К тому же уязвимость подогревающего рукоятку заклинания еще не устранили.
— Чем обязан? — произнес со всей возможной учтивостью.
— Слава, фу! Как официально! — проворковала ведьма. — Надо поговорить с глазу на глаз. Не бойся, я не займу много твоего драгоценного времени.
— Ну не знаю, — пробормотал я в замешательстве.
— Не будь букой, — укорила Яна. — Ты ведь рад меня видеть? Скажи — ведь рад? — И она начала расстегивать шубку.
Завсегдатаи начали понимающе переглядываться; я мысленно выругался и указал на дверь.
— Проходи.
Ведьма, цокая высокими каблучками сапог, направилась в коридор; я двинулся следом. За револьвер больше не хватался, но выкидуха перекочевала из кармана штанов в ладонь. Понятия не имею, чего хочет от меня ведьма, только весь этот флирт — всего лишь ширма. Меня так легко не провести, да и не на меня эта игра рассчитана.
И точно, в коридоре Яна обернулась и деловито поинтересовалась:
— Вниз?
Подвал был занят, поэтому я указал на лестницу.
— Наверх.
Мы поднялись на второй этаж, и валькирия оглянулась:
— Куда дальше?
— Здесь поговорим, — отрезал я, с трудом сдерживая нервную дрожь.
Прямого нападения опасаться и не приходилось, к тому же плетеные браслеты могли, пусть и ненадолго, прикрыть от большинства атакующих заклинаний, но ведьмы славились своими способностями манипулировать людьми. К тому же из себя выводил сам факт, что в гости пожаловала валькирия. Какого черта она тут забыла?
Но спрашивать об этом напрямую я не стал, намереваясь услышать объяснения.
Не услышал. Яна без лишних слов вытащила из сумочки шар, сплетенный из пластиковой трубочки капельницы, по которой перетекали капельки жидкого металла, и у меня сразу заложило уши.
— Не дергайся, — с неприкрытой усмешкой потребовала ведьма. — Теперь нас не подслушают. — И больше не сказала ничего.
— Ну и? — не выдержал я, когда молчание стало совсем уж неприлично долгим.
Но Яна уже спрятала артефакт обратно в сумочку и отправилась вниз.
— И что это было?! — возмутился я.
Ведьма остановилась на ступеньках, обернулась и подмигнула.
— Увидимся, Слава, — улыбнулась она и вышла в бар.
Я вышел следом, донельзя удивленный случившимся.
— Ой, что будет, когда Ирина вернется! — протянул при моем появлении Иван.
— Сгинь, — выгнал я его из-за стойки. — Это по делу.
— Да я понимаю…
Но нет — визит действительно носил исключительно деловой характер. И не пришлось даже особо гадать, чем он был вызван.
Горожане знают, что карты Панфилова у меня, точнее — у нас с Гордеевым, и, без сомнений, их наблюдатели зафиксировали предыдущий визит Яны в бар. Общались мы с ведьмой в прошлый раз в зале, подслушать разговор было не так уж сложно, а значит, стоит исходить из того, что о предложении Лиги выкупить карты они в курсе. И раз сегодня при разговоре ведьма использовала защитный артефакт — это ли не признак того, что переговоры подошли к концу и мы согласовали место и время передачи карт?
Контрразведка просто подкинула горожанам кусочки мозаики, подводя к нужному для себя выводу!
Теперь ясно, почему Яна цветет и пахнет, а не коротает дни на Северной промзоне за нападение на гимназиста. Не знаю, стало ее освобождение частью сделки с Лигой или имела место банальная вербовка, важно другое — это все часть большой игры. И о ней меня в очередной раз забыли предупредить. О намерении выманить агентов Города нашей мнимой сделкой с Лигой — сказали, а в детали посвятить не сочли нужным. Секретчики, блин.
Я вздохнул и налил себе чаю. На бутыль с самогоном даже не посмотрел.
Сейчас это лишнее. Сейчас трезвая голова нужна…
Рабочая неделя прошла на удивление спокойно. Хмеля отпустили еще во вторник, посидели с ним, поболтали, выспросил что мог. Порадовался вместе с ним тому, что от одной проблемы, в виде Лиги, избавились. Отчудить они попытались неслабо, так что после этого им в Форте не жить, в прежнем виде по крайней мере.
В среду курьер на маленьком «самурае» завез конверт с бумагами от Линева и Бариновой, а в четверг я уже забрал свидетельство о регистрации собственности. Оба карьера плюс немалый участок прилегающей земли. В пятницу с утра был в банке, вроде бы договорился о кредите. Линев даже нашел где-то спеца по производству кирпича, и тот проект завода взялся сочинять. Так что дело пошло. Ну и в магазине за неделю мы с Милой и Саней много переделали.
Оставался один-единственный висяк — операция «по передаче карты». Какой бы ни был у нас толковый СОБР здесь, как бы что ни планировалось, но всегда есть вероятность того, что все пойдет наперекосяк. Это жизнь, и бороться с этим можно, но успех не гарантирован. Так что еще во вторник я стребовал с Линева бронежилеты и привез их в свой подвальчик. Потом позвал народ, то есть Хмеля и Дмитрия, и вручил по сумке с жилетом каждому из них.