Иван тоже отпрянул.
– Ты что делаешь? – почему-то шепотом спросила Иха.
– Ну… я подумал…
– О чем ты подумал? – В глазах ее появилось очень странное выражение.
– Ну…
– Говори! – Голос прозвучал требовательно-громко.
– Ведьмы же… – Иван сделал выразительную паузу, – это…
– Да?.. – На лице отразилось искреннее любопытство.
– Это же сосуд… – неуверенно продолжил мужчина.
Иха с жалостью посмотрела на него.
– Сильно же ты приложился… Тебе сейчас кажется, что я сосуд. Никогда не сталкивалась с такими последствиями колдовства. – Она помахала ладошкой перед его глазами.
Иван перехватил ее руку и взял в свою.
– Нет. – Инквизитор скривился, а потом сказал хорошо поставленным лекторским голосом, каким обычно разговаривал с учащимися в Высшей школе Инквизиции: – Хорошо известный факт, что ведьма – это сосуд порока и разврата, и вот… я… – Ему не давала покоя мысль, что все пошло не так.
Ведьма отбросила одеяло:
– И ты, значит, пришел за… – Она выразительно посмотрела на него, на секунду Ивану показалось, что ее глаза поменяли цвет и стали красными.
– Я подумал… – попытался он оправдаться, но ведьма поднялась.
– Ах, подумал… – угрожающе повторила она.
Он ощутил, что воздух стал каким-то плотным, понял, что ведьма в ярости, прикинул свои шансы и бросился бежать. Ведьма не шелохнулась. А потом звонко рассмеялась, обхватив себя за плечи.
– Разврат, порок, – повторяла она. – С кем, интересно? Ох, инквизитор, ну и ну!
Иха встала, потянулась, пригладила волосы и принялась рыться в сундуке, оттуда она извлекла маленькое зеркальце. Какое-то время ведьма придирчиво изучала свое лицо. Иха была настроена критично. Она с сожалением отмечала, что кожа у нее зеленая, волосы такие густые, что никакого сладу с ними нет, а глаза… Кому вообще могут понравиться желтые глаза, как у кошки какой-то… Единственная черта, которая заслужила сдержанное одобрение, – нос. Сказать по правде, своим носом она втайне гордилась. Как говорили другие ее знакомые ведьмы, нос был у нее породистым.
Иха тяжело вздохнула, тщательно протерла стол, бросила на него горсть муки и принялась мять и терзать тесто. Иногда она сдувала с лица выбившуюся из косы прядь и поглядывала в окошко.
– Нет, а бедра! – громко сказала она, при этом особенно сильно надавливая на тесто, бросила получившийся колобок об стол и оглядела себя, покачав головой.
– Дома ли страшная зеленая ведьма? – раздался скрипучий голос.
Иха осмотрела хижину, схватила инквизиторскую куртку и швырнула ее под лежанку.
– А! Кто пожаловал в гости – сама повелительница лесной поляны, – в тон ей ответила ведьма.
На крылечко поднялась согнутая почти пополам старушка. Она с трудом подняла большую, тяжелую голову, которая крепилась на очень тонкой шее, чтобы посмотреть на Иху, обвела хижину подозрительным взглядом черных глаз и принюхалась.
– Затеяла хлеб испечь? – поинтересовалась она. – Никак у тебя открылся дар прорицания? – Она выразительно кивнула на две кружки, которые стояли на столе.
– Да это я так… – неопределенно ответила зеленая ведьма. – Садись, ты так долго шла ко мне.
С необычным проворством гостья запрыгнула на лавку.
– Как жизнь, какие новости? Вчера была хорошая ночь для колдовства.
– Да, – коротко ответила Иха, – хорошая… – «Если бы один хитрый инквизитор ее не испортил», – про себя добавила она.
– Я вот вчера такое заклинание попробовала…
Иха вернулась к тесту и рассеянно кивала головой, она не хотела, чтобы Иван вернулся и повстречался с Олли, которая слыла среди лесных ведьм очень зловредной, а еще она славилась непредсказуемостью. Совершенно непонятно, как она воспримет появление инквизитора, может и наградить каким-нибудь проклятием. С другой стороны, Иха понимала, что у старой ведьмы было черное чувство юмора и она могла воспринять идею инквизитора-раба благосклонно.
– Ты меня совсем не слушаешь… – раздраженно заметила Олли.
– Извини. Слушай, Олли, хотела спросить… – Иха задумчиво потерла лоб, не замечая, что ее руки испачканы в муке.
– Давай!
– О мужчинах… – замялась ведьма.
Старуха расхохоталась, ее голова моталась из стороны в сторону.
– Их здесь нет на много-много километров вокруг, – сказала она.
– Это да! Мне вот стало интересно… чисто теоретически… Я могла бы понравиться одному из них? – Иха снова провела рукой, на этот раз оставляя муку на волосах.
– Ты? Ох, мать твоя колдовка, конечно же нет! – радостно сообщила старая ведьма. – Ты же зеленая и годишься только на то, чтобы посадить тебя в клетку. Ну сама подумай, Ихошка. Или надеешься стать беленькой, обсыпавшись мукой? Откуда вообще такие мысли? Или ты стала забывать, – бессердечно продолжила она, – как относятся к таким, как мы… Так я напомню!
У ведьмы поникли плечи.
– Действительно, глупости, – наигранно-весело отозвалась она. – Так что ты хотела?
Иван сидел за хижиной и напряженно прислушивался к разговору двух колдуний. Его пробежка не увенчалась успехом, невидимый поводок привел его точно к хижине ведьмы. Когда он услышал голоса, то поступил осмотрительно, решив спрятаться и переждать. Внутри у него все кипело от ярости – он категорически не был согласен со старой ведьмой. А еще Иван неожиданно осознал очень простую вещь – он смотрел на Иху как на ведьму сильную и уверенную. Он бы не назвал ее злой, скорее опасной. В плену своих предрассудков он упускал очевидный и упрямый факт: она – женщина. Да, именно Женщина, и пусть кожа ее была зеленой и в ней была колдовская искра. Как же он был слеп, даже когда внимательно рассмотрел ее фигуру!
Инквизитор тихонько застонал и откинулся назад, несильно ударившись затылком о стену. Память беспощадно воспроизводила то, что он ей наговорил… Если бы мог, охотно провалился бы сквозь землю. Инквизитор представил на месте Ихи какую-нибудь неведьму и понял, что напугал ее, когда сел утром в ее постель и рассуждал о «сосуде порока». Другая на ее месте огрела бы его любым тяжелым предметом, который попался под руку. Но его ведьма оказалась слишком деликатной, если, конечно, она не придумала какую-нибудь изощренную месть.
Иван снова прислушался к разговору.
– Ну, я пойду, за мазь спасибо!
«До чего же отвратный голос у старухи», – подумал он и поморщился.
Иха проводила старую ведьму до озера, она не могла ничего с собой поделать и постоянно озиралась.
– Как будто кого-то ищешь… – заметила Олли.
Зеленая ведьмочка отмахнулась:
– Да нет… просто неспокойно как-то. Помнишь тот случай, когда наши инквизитора поймали?.. – Эта новость до сих пор будоражила всех лесных ведьм, обсуждалась и перетиралась, обрастая подробностями, выдумками, небылицами.
– А ты, значит, надеешься поймать инквизитора, – язвительно сказала Олли и сплюнула, давая понять, что́ она думает о подобного рода затеях.
– Я бы убила инквизитора, не стала бы ловить, – соврала Иха.
– Это правильно, – авторитетно одобрила старшая «подруга». – Не справилась бы ты с инквизитором. Он бы тебя обманул и сбежал.
– У меня есть веревка висельника, – с гордостью поделилась Иха, – никуда бы не делся.
– Ой, смешно! Он бы действовал, как обычно действуют мужчины. – Колдунья выразительно округлила глаза, голова ее дернулась. – Он заставил бы тебя почувствовать себя красивой, желанной, единственной, а потом бы вырвал твое сердце и растоптал. Поняла?
– Ну, я такого не допущу, – убежденно сказала Иха. – Потом, чтоб сердце вырвать, нужно сильно постараться.
– Ох, о чем с тобой говорить. Все так думают. – Старуха махнула рукой, а потом прищурилась так, как будто готовилась навести порчу, и спросила: – Сейчас же никакого инквизитора нет поблизости?
– Нет. – Ответ прозвучал спокойно.
– Хорошо. А ты меня слушай, может, лет через тридцать получится из тебя правильная ведьма.
Она проворно захромала в сторону своей землянки. Иха долго смотрела ей вслед, а потом развернулась и побежала к своей хижине.
– Инквизитор, – тихо позвала она, но никто не отозвался. – Иван?
Ведьма закрыла глаза, глубоко вздохнула, уже готовясь дернуть его к себе за колдовскую привязь, как услышала шаги. Мужчина спешил к ней, в руках у него было несколько кувшинок, его волосы были мокрые, рубашка прилипла к телу. Он улыбался чуть смущенно и мягко.
– Держи, это тебе, – он протянул ей букет.
Ведьма машинально взяла цветы.
– Ты что, за ними в озеро лазил?
– Ага.
– Там, кстати, чудовище живет, мог бы не вернуться.
Мужчина пожал плечами.
– Не видел, – легкомысленно отмахнулся он. – Их нужно в воду поставить.
Иха посмотрела на него так внимательно, как будто видела впервые. Особенно ее внимание привлекли его руки.
– Покажи-ка ладони, – деловито скомандовала ведьма.
Инквизитор послушно выставил ладони вперед.
Ихошка кивнула.
– Мфмм, – сказала она наконец. – Пошли в дом.
Для себя она решила, что Иван не может вырвать у нее сердце. Хоть руки у него и сильные и видно, что привык заниматься физическим трудом, но глаза и улыбка говорили, что он просто на это не способен.
Она наполнила глиняную плошку и положила туда кувшинки.
– Извини меня за утро, – тихо сказал Иван. – То, что я сказал, было очень грубо и глупо.
Она не ответила, отвернулась к кухонным полкам и принялась переставлять посуду.
– Иди растопи печь на улице, испечем хлеб, – сказала она.
Инквизитор шагнул к ней вплотную. Ведьма замерла, она была готова нанести удар, некоторые виды колдовства действуют быстро, жертва даже не успевает ничего почувствовать. Он ее удивил – обнял за талию, положил подбородок ей на плечо, потерся щекой о ее щеку.
– Пожалуйста, прости меня, я постараюсь все исправить, – тихо и серьезно сказал Иван.
Ведьма дернулась, попыталась освободиться, но мужчина держал ее на удивление крепко. Защитное колдовство не действовало, а значит, он не собирался нанести ведьме вред.