– Место преступления? – растерянно повторила Тай. – То есть место, где нашли бедную Деллу… Дворец совещаний? – Собеседница, вздрогнув, с ужасом уставилась мне в глаза. – Вы думаете, убийца сейчас там?
Женька, не выдержав, заржала:
– Ага, сидит всю неделю, дожидается, пока мы его поймаем!
Наставница окинула ее укоризненным взглядом:
– Не думаю, что это повод для шуток. Если бы одна из ведьм отказалась покидать Дворец совещаний, мне бы, разумеется, доложили. Я просто имела в виду… – Она, замявшись, снова повернулась ко мне: – У вас большой опыт общения с убийцами, и, раз вы хотите пойти на место преступления, значит, не без причины. Убийцы что, любят туда возвращаться? Зачем?
Я неопределенно передернула плечами. Откуда-то у меня было мнение, что таки да, любят, однако в подтверждение в памяти всплыл один Раскольников, которого вряд ли назовешь типичным. А тут еще резонный вопрос – зачем? Если честно, ума не приложу. Я бы ни за что не вернулась, скорее спряталась. Впрочем, мой жизненный опыт не столь печален, как предполагает Тай, поэтому судить не рискну. Однако разочаровывать собеседницу не хотелось. Репутация, она помогает делу. Поэтому я изрекла:
– Мы поищем там полезные следы.
– Вы разбираетесь в следах аур? – обрадовалась Тай. – Удачно. Хотя, – собеседница помрачнела, – в данном случае вряд ли что поможет. Во Дворце совещаний после убийства побывали все ведьмы Эвра. Смесь возбужденных аур угнетающе действует на психику, поэтому пришлось срочно стерилизовать помещение. – То есть вы уничтожили улики? – возмутилась Женька.
– Улики?
– То, что указывает на личность преступника.
– На личность преступницы указаний не было, – отрезала Тай. – Я вам только что объяснила – была страшная смесь негативных аур. Уж не сомневайтесь, знай я, кто убийца, не стала бы просить помощь со стороны.
– В любом случае, что сделано, то сделано, – примирительно заметила Лиза.
Тем временем мой тренированный чтением мозг дозрел до следующего вопроса, и я с энтузиазмом возгласила:
– Кто и при каких обстоятельствах обнаружил тело?
Жаль, конечно, что я не сообразила захватить с собой на другую планету свежий детектив. Открыла бы его и зачитывала сцену допроса фраза за фразой, а то информация выскакивает из меня маленькими порциями, причем в произвольном порядке.
– Тело обнаружила я, – с горечью поведала Наставница.
Гмм… по логике вещей, ее стоило записать в первые подозреваемые. Нашедшие труп всегда считаются таковыми – трудно сказать, почему. Мне-то кажется, вляпается скорее невиновный, а преступник затаится. Однако в нашем случае ситуация совсем уж вопиющая. Тай умудрилась не только обнаружить тело, но и избавиться от улик! Оправдывает ее лишь то, что она и слова-то данного не знает. Кроме того, именно она вызвала нас для расследования… или это хитрый отвлекающий маневр?
– Расскажите поподробнее, – вздохнув, попросила я.
– У нас было назначено совещание, посвященное отъезду. Я вошла во Дворец первой и увидела тело Деллы.
Наставницу передернуло, и тут, к собственному ужасу, я вспомнила еще одно жизненно важное мероприятие – осмотр трупа. Теперь передернуло и меня. Из всех возможных профессий патологоанатом для меня стоит на последнем месте – сразу после хирурга и далеко позади как уборщицы туалетов, так и женщины в блестках, сующей на арене голову в пасть злому тигру. Если честно, я в очередной раз не видела в стандартной процедуре большого смысла (это я, если вы поняли, не про тигра, а, наоборот, про труп). Ну вытошнит меня – кому станет лучше? Однако мерзкое, глубоко укоренившееся в душе чувство долга мрачно талдычило, что, если я упущу хоть что-то из положенного набора действий, буду потом себя винить. И я через силу выдавила:
– А где тело Деллы сейчас?
Тай удивленно повернулась ко мне:
– Как где? Уже распалось в прах, который я, как положено, кинула в огонь.
Трудно представить мое облегчение при известии, что подозреваемая номер один – она же по совместительству наша работодательница и владычица планеты – довела свою вредоносную деятельность до конца и осматривать мне, слава богу, нечего! Впрочем, прах, наверное, нанес бы мне меньший моральный ущерб, чем труп, а полезность была бы ровно та же – нулевая.
Мозги, обрадовавшись, тут же энергично завертелись.
– А почему ее тело не распалось сразу? – уточнила я. – Оно ведь отработало свой ресурс.
– Да, но магия в Делле еще не истощилась. Если ведьма погибает раньше положенного срока, какое-то время – день или даже несколько – остатки магии сохраняют его.
Что ж, преступникам не повезло. Вот было бы им раздолье, если б убитые ведьмы исчезали бесследно и моментально! Куда делась, почему – поди определи… Хотя в любом случае нанести вред ведьме – задача не из легких. Даже включенный на минимальную мощность Дар вызывать любовь заставляет присутствующих испытывать к его владелице исключительно теплые чувства. Другой вопрос, что только Наставницы умеют применять Дары к коллегам, остальные ведьмы – лишь к обыкновенным людям. Из чего и был сделан вывод, что человек Деллу убить не мог. Однако у меня сейчас на пальце замечательный артефакт – кольцо, блокирующее Дары. Вдруг он есть у кого-то еще? Надо уточнить. Сперва все-таки узнав поподробнее, как же Тай нашла труп. Еще я собиралась осмотреть место преступления. Ох, самое трудное – не отвлекаться! Вроде бы важно и одно, и другое, и третье…
– Значит, утром шесть дней назад вы первая вошли во Дворец совещаний, – наугад выбрала тему я. Выбрала и теперь буду придерживаться, а не скакать туда-сюда. – Что вы там увидели?
– Тело Деллы. Оно лежало совсем недалеко от моего трона.
Ага, при всей подчеркнутой демократичности Тай у нее есть трон!
– В какой позе?
– Ну… гмм… на боку, немного скрючившись. Я сразу заметила, что в виске у нее торчит игла бабутты.
– Что такое бабутта? – невольно выскочило у меня. Ну не в силах я с собою совладать – так и тянет узнать про все непонятное.
– Очень красивый кустарник с ядовитыми шипами. В древности, пока мы не прибыли на Фабр, аборигены активно использовали их в междоусобных войнах. Да и теперь, пусть изредка, применяют на охоте. Есть специальная трубочка, через которую они, извините, плюются.
– Бабутта распространена на Фабре? На Эвре, например, растет?
– Мы ее не запрещаем, хотя стараемся потихоньку изживать. Однако на Эвре она есть. У нас уникальный Ботанический сад, где собраны почти все растения планеты.
– Ясно. А скажите… реально ли, чтобы в Деллу выстрелил… в смысле плюнул, шипом… человек?
– Как это? – опешила Тай.
– Например, стоял достаточно далеко, и Дар вызывать любовь не подействовал. Собеседница уставилась на меня круглыми глазами:
– Ну… во-первых, аборигены давно любят нас вовсе не из-за Дара.
– Ага, – прокомментировала Женька. – Самая искренняя любовь – к президенту, премьеру и созданной ими партии. Секс рядом не лежал!
Поскольку Тай продолжала озадаченно пялиться, я, призвав на помощь всю свою толерантность, пояснила:
– Люди бывают разные. Вряд ли вас любят все без исключения.
– Да, мы это понимаем, – с облегчением кивнула Наставница. – Не каждая из людей умеет быть благодарной. Но это не страшно. У нас на Фабре принято именно уровень Дара любви никогда не опускать ниже среднего. Сперва это было необходимым для бескровного создания гуманного общества, а затем превратилось в традицию. Даже не представляю, на каком расстоянии от Деллы нужно было находиться аборигену, чтобы пожелать ей зла и выстрелить в нее… метров сто? Однако иголка пролетает лишь несколько шагов.
– Есть средства, помогающие противостоять Дарам, – заметила я.
– Вы перепутали, – возразила Тай. – Вы говорите об антивеществах и антиартефактах, нейтрализующих воздействие конкретных веществ и артефактов. В ограниченном количестве создан также сверхантиартефакт, против которого бессильны все артефакты без исключения. А с Дарами бороться невозможно. Дары обычной ведьмы действуют на любую из людей. Дары Наставницы – на любую рядовую ведьму и на Наставниц, чья сила меньше. Это закон природы, преодолеть его нельзя.
Мы с девчонками переглянулись. Что за кольцо тогда я ношу на пальце? Неужели наши выводы о нем неверны? Или все же верны? Мэг, будучи гением, вполне могла создать что-то невиданное. По крайней мере я не испытываю особой любви к Тай… впрочем, Женька, судя по всему, тоже, а при ней артефактов нет.
– Я догадываюсь, чем вызваны ваши сомнения, – улыбнулась Наставница и смолкла, будто в ожидании.
– Простите… – невнятно пробормотала после паузы Женька. – Я вела себя с вами отвратительно… не знаю, что на меня нашло!
– Да, – горячо поддержала ее Лиза, – не понимаю, зачем ты вечно ехидничаешь. Ясно ведь, что Тай хочет только хорошего и во всем права!
– Да, – с горечью согласилась Женька, – наверное, я противоречу из вредности. У меня характер противный. Вот бы мне стать как Тай, да? Все бы меня любили. А такая мерзкая – кому я нужна…
Шутит, что ли? Не похоже. Наоборот, до невозможности, прямо-таки до надрыва серьезна. Не Женька, а актриса из душещипательного сериала. Сейчас схватит горсть таблеток и, предварительно продемонстрировав их дюжине знакомых, побежит травиться. Не спорю, подруга сильно изменилась после недавних событий, но не настолько же! Она стала более нервозной и жесткой, однако в патетике замечена пока не была – это прерогатива Лизы…
И тут до меня дошло.
– Вы включили Дар вызывать любовь? – сообразила я.
– Усилила почти до максимума, – поправила меня собеседница. – Сейчас снова сведу к минимуму. Мы никогда не опускаем его так низко, но я рассудила, что действие Даров помешает объективности вашего расследования. Любя меня и выполняя мои приказы, пусть даже подсознательные, вы постараетесь мне угодить, а не отыскать убийцу. А дело слишком важное, чтобы рисковать им из-за личных амбиций.
– Спасибо, – поблагодарила я, глядя, как Женька легким движением словно стряхивает с лица что-то неприятное вроде паутины.