Выронив меч, он развернулся и побежал к огню. Джаэлль не видела его. Она вела себя так, будто находится где-то в другом месте. Но он не медлил. Снова схватившись за флягу, он расплескал всё, что мог на картину и отбросил сосуд. Затем он начал топтать холст сапогами, загоняя его в огонь. Даже помогал себе руками, отрывая небольшие куски, чтобы ускорить сгорание.
Пение разносилось над пламенем.
Он опалил руки и ногу, но продолжал топтать холст, пока последний его кусок не был предан огню.
Джаэлль перестала петь.
Она медленно повернулась к нему.
***
Лагерь Мондьялитко вокруг Амели исчез. Она снова была во дворе: стоя на коленях, Амели сжимала руки сестры. Отпустив руки Селин, она оглянулась назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как Яромир ломает и топчет последний фрагмент портрета в пламени. Зрелище было ужасным. Одну его штанину охватил огонь, но он не обращал внимания и всё продолжал втаптывать остатки портрета в пламя.
Голос Джаэлль затих, и она тоже посмотрела на Яромира.
— Нет, — сказала она, когда последний кусок холста поглотил огонь.
Она снова взвыла, издав оглушительный вопль. Её ступни начали рассеиваться в воздухе, исчезли лодыжки. Она таяла: всё выше и выше от ног к талии.
Яромир выпрыгнул из огня, обожжёнными руками сбивая языки пламени с штанин.
Джаэлль растворялась в воздухе, пока от неё не осталась одна голова. Вскоре исчезла и она. Джаэлль ушла. Только эхо её плача задержалось на мгновение…
Потом наступила тишина. Антон подполз к Селин, которая кашляла и пыталась подняться, и помог ей сесть. Но Амели не могла отвести взгляд от Яромира.
Он точно знал, что делать.
Каким-то образом он знал.
Глава 17
Селин работала в саду на заднем дворе аптечной лавки. Она обрезала кусты лаванды: отсекала жёсткие сухие ветки, давая возможность прорасти новым нежным побегам. Амели отправилась к пекарю за хлебом и свежими булочками.
Прошло около двух недель после поспешного отъезда сестёр из замка. Обе они по-разному приходили в себя от событий, произошедших там. Время пролетело быстро, а погружение с головой в работу помогло излечить некоторые душевные раны. В первую очередь Селин и Амели вычистили дом и проверили всё, что могло пригодиться для работы: горшки, кувшины, флаконы и инструменты.
Они спасли все растения в саду, какие смогли. После того, как девушки привели клумбы с травами и цветами в порядок, то принялись за огород. Было ещё не поздно посадить картофель, морковку и лук.
Покидая отведенные им покои, сёстры не взяли с собой ничего, кроме вещей, с которыми прибыли туда. Исключением стали деньги, которые Амели выиграла в карты. Лавка рядом с замком Сеон была обещанной платой, и ни одна из сестёр не имела намерений требовать что-то ещё. Когда монеты стали подходить к концу, это вызывало беспокойство. Но Селин смогла собрать достаточно трав и цветов, чтобы изготовить простые сиропы от кашля и мази от порезов и боли в мышцах. Нехитрые снадобья быстро раскупили, поскольку в Сеоне уже некоторое время не было аптекаря.
Селин договорилась с Хельгой, чтобы та незаметно вернула миниатюру леди Бетани в спальню Антона. Сам этот портрет так и оставался загадкой. Прежде всего, как он оказался в их комнате? Каким образом перемещался из выдвижного ящика на туалетный столик, словно дожидаясь, когда Амели возьмёт его в руки?
У Селин не было ответов, и она решила не гадать понапрасну. Достаточно того, что они столкнулись с призраком Джаэлль.
Сёстры подружились с ближайшими соседями, и Амели вскоре узнала, какой мясник предложит куски говядины посвежее и какой пекарь продаёт самые свежие и хрустящие булочки.
Селин и Амели чувствовали себя желанными гостями.
У сестёр Фоу произошло ещё одно событие — прибавление в семье.
Это случилось после визита Эрин на прошлой неделе. Когда Селин посетовала на мышиное засилье в лавке, пышнотелая дочь кузнеца отправилась домой и вернулась назад с огромным рыжим котом по кличке Оливер. Эрин настояла, чтобы Селин оставила его у себя, поскольку кошек в кузнице и так было хоть отбавляй благодаря сердобольной хозяйке.
Оливер тут же приступил к своим обязанностям, и мыши притихли. Сёстры не могли нахвалиться на своего усатого кавалера. Только одна дурная привычка их огорчала: кот постоянно приносил свои мёртвые трофеи к порогу, чтобы хозяйки могли похвалить его за охотничье мастерство.
Временами Селин с грустью вспоминала о жизни в своей родной деревушке. Травница скучала по некоторым жителям Шетаны, оплакивала сгоревшую лавку матери. Но она любила новый магазинчик, и ей с Амели нравилось чувствовать себя в безопасности. У сестёр сложились хорошие взаимоотношения с солдатами Антона.
Несколько человек из городка подходили к Селин с просьбой сделать предсказание, но она вежливо отказывалась. Пока. Провидица ещё недостаточно оправилась, чтобы взять на себя смелость прикоснуться к тайнам чужой жизни. Возможно, со временем она сможет вернуться к этому.
Обрезая очередной погибший стебель лаванды, Селин заметила, что Оливер играется с червяком, извивающимся на рыхлой земле. Кот ударил несчастного лапой, с большим увлечением наблюдая за тем, как червяк задвигался.
— Прекрати, — строго сказала ему Селин. — Оставь червя в покое.
Внезапно Оливер повернулся и вскочил на лапы. Не отрывая настороженного взгляда от чего-то позади Селин, кот зашипел. Шерсть на его спине вздыбилась как наэлектризованная.
— Оливер! Да что с тобой?
Она обернулась и увидела в открытом дверном проёме лейтенанта Яромира. Он стоял там, держа в руках большой деревянный ящик. Должно быть, мужчина вошёл в переднюю дверь и прошёл через всю лавку. Селин заметила, что он в перчатках. Как лекарю ей стало любопытно, как заживают его ожоги на руках и ноге.
— Кажется, у вас появился новый защитник, — с усмешкой сказал Яромир. — А вот я пока низведён до роли посыльного мальчишки.
Селин неторопливо поднялась:
— Оливер, перестань шипеть. Всё в порядке.
Она не видела Яромира и Антона с тех пор, как покинула замок. Сразу после отбытия она приготовила запас разбавленного макового сиропа для Антона. Затем отыскала листья дикорастущей кислицы, которые сварила и смешала с гусиным жиром. Из полученного снадобья, добавив ещё пару ингредиентов, травница сделала мазь, чтобы облегчить боль от ожогов Яромира и ускорить заживление. Потом она принялась за очищающее и тонизирующее средство из листовой капусты для Антона. Всё это Селин отправила в замок с местным мальчишкой, не желая тревожить обитателей замка.
— Как поживает княжич? — спросила она.
— Лучше, — сказал он неопределённым тоном. — У Антона есть всё необходимое, чтобы поправиться.
Да, она это понимала.
— Подойди и взгляни на это, Селин, — Яромир поставил ящик на землю. — Хельга довела до моего сведения, что вы многое оставили в комнате. Старая перечница была совсем не любезна и настояла на том, чтобы я всё принёс сюда.
Селин подошла и заглянула в ящик. Всё, что подарила им леди Карина: платья, чулки, сорочки и новые штаны Амели — было уложено внутри вместе с серебряными щётками. Кроме того, на дне ящика оказались два аккуратно сложенных тёплых плаща, которых в гардеробе сестёр никогда не было.
— Яромир, ты же знаешь, что эти вещи не наши.
Он пожал плечами:
— Возьми. Никто больше ими не пользуется. Может быть, тебе удастся уговорить Амели ещё хоть раз надеть синее платье.
— О, это был бы настоящий подвиг!
Ультрамариновое шёлковое платье здесь, в сельской местности, вряд ли пригодится. А вот плащи, чулки, брюки и лавандовое шерстяное платье могут значительно облегчить их жизнь следующей зимой. А таких красивых вещей, как серебряные щётки, у Селин никогда не было.
— Просто возьми их, — сказал лейтенант, пододвинув ящик. — Это хорошие вещи.
— Спасибо. Ты пришёл только для того, чтобы доставить одежду? Может, княжичу нужно больше тоника?
— Нет, я пришёл с приглашением, — он сделал паузу. — Завтра вечером в замке состоится пир.
— Пир? — тихо спросила Селин.
— Не беспокойся, ты и Амели всего лишь приглашённые гости. Никаких предсказаний не предвидится. Вы будете сидеть за главным столом со мной и Антоном как почётные гости княжича.
Селин растерянно повернула голову в сторону: её положение было неопределённо, и находилось где-то между жителями городка и обитателями замка.
— Так… я буду представлена как травница князя? — спросила она.
— Нет, как его провидица.
Девушка молчала.
— Вы придёте? — спросил он.
Селин ещё некоторое время раздумывала, но потом кивнула:
— Да, Яромир. Конечно, мы придём.
Продолжение следует…