— Как ты жив-то остался, реформатор? — поинтересовалась Антонина Васильевна.
— Не знаю. Отец приставил телохранителей. На меня, конечно, покушались, но как-то так… не слишком активно, что ли. Хуже стало, когда отец поправился.
— Не оценил? — Данька знал это совершенно точно. Если б оценил, то демон не сидел бы тут за чайком.
— Не то, чтобы совсем не оценил. Ему понравилось, что мы больше не должны. Но он сказал, что сам бы кредиторов попросту повесил. Это и быстрее, и проще. А заводы и прочее — это ерунда.
— Разрушил?
— Не рискнул. Я… я основал корпорацию.
— Корпорацию? — переспросил дядя Женя.
А Данила поёрзал, поскольку выходило, что этот вот дохлый и белый достиг куда большего. Вон, и корпорацию, и торговлю, и экономику поднял в одно рыло.
Ладно, физию.
А Данила что? Просрал торговый центр и контрабандой ввёз в страну пять бутылок некроотравы.
— «ДемонИнк». С контрольным пакетом у Его Темнейшества. И ещё часть долей пошла другим Владыкам с тем, чтобы стимулировать к развитию промышленности. К счастью, Тёмный Властитель осознаёт важность перемен и необходимость развития территорий. Ну а с его мнением спорить не принято.
— А тут ты как? Такой успешный? — Данила не удержался, потому что появившееся было сочувствие стремительно сменилось уже привычным желанием дать в рыло.
В физию.
В гладкую самодовольную демоническую физию.
— Понимаете… отец… он всё-таки демон. И демон старой закалки. То есть сверхконсервативный. Я пытался объяснить ему, что времена изменились. И что важно соблюдать трудовое законодательство. Что хороших специалистов нужно удерживать не кандалами и угрозами истребления семьи, а премиями и социальными гарантиями. Что порицания и штрафы вполне себе работают, а палачи и пытки в корпоративную культуру не вписываются. И что бухгалтерия, где работают демоницы, — это вовсе не филиал гарема на месте. Хотя тут они ему сами объяснили… в общем, слово за слово…
— И вы поссорились.
— Да. Мне заявили, что я ничего-то в делах не понимаю. Что я мал, слаб, меня обманут и завоюют. Я испытал острый подъем эмоций негативного плана и обозвал отца ретроградом, что, безусловно, полностью отражало и его суть и моё частное мнение, но…
Демон потёр лоб.
— Всё-таки он его любит, — сказал Игорёк.
— С чего ты взял?
— Видишь, живой. А старые демоны очень нервничают, когда их обзывают. Тем более словами, смысл которых ускользает от понимания.
— В общем, всё закончилось тем, что мне велели убираться. Сказали, что раз уж я так люблю договора и ратую за их исполнение, то мне давно пора исполнить тот, который касается меня лично.
— Ага, — сказали все.
И Данила почесал кулак.
Он хотел бы сказать что-нибудь этакое, ядовитое и резкое, что проняло бы чистюлю до печёнок и сразу обозначило бы его, Данилы, позицию. Но в голове было пусто. Да и демон видом своим не спешил помогать.
— Я, безусловно, знал, что данный договор существует. Но в целом ситуация требовала моего постоянного присутствия и полной сосредоточенности на делах Доминиона, а затем и Корпорации. Вследствие чего я решил, что отсрочка возможна. Более того… я прошу понять меня правильно. Я не чувствую внутренней необходимости заводить жену.
— Тогда, может, не заводить? — предположила Тараканова.
А у Данилы зазвонил телефон.
Не то, чтобы из ряда вон выходящее событие, скорее уж обычное. Но отвлекающее.
— Да? — Данила отступил. — Привет, пап.
Странно.
Раньше отец никогда не звонил. А когда звонил Данила, то разговоры получались короткие, странные, потому что отец всегда был или после встречи, или перед, или в целом занят. Собрания какие-то, дела. И получалось, что Данила своими звонками в очередной раз отвлекал от этих, очень важных дел.
— Нет… всё хорошо. Сидим вот. Чай пьём… с вареньем.
Данила даже взял кусок батона с этим вареньем, чтоб не врать.
Чай подостыл. От варенья пахло почему-то костром и ещё жжёным сахаром. Но Данила решительно откусил. Сладкое. И одновременно острое. Будто в банку щедро сыпанули красного перца.
— Кстати, вкусное… из этого…
— Огнеягоды, — подсказал демон.
— Из огнеягоды. Да, сплошная экзотика. Откуда взяли? Демон принёс. Какой? Обыкновенный. Или нет. У меня пока не так много знакомых демонов. Этот ничего. Василием зовут. Он это… демон юриспруденции, бухгалтерии и налогового права, по ходу. Смешно? Ну так-то не особо… а, типа, ко взрослым людям приходят по-настоящему взрослые и страшные демоны, а не всякой там ерунды… налоговое право пострашнее ада?
Демон прислушивался к разговору, но не спешил вмешиваться.
— Центр? Нет, ты что… туда ж никого не пускают. Вру? Да разве ж стал бы я врать родному отцу!
Получилось как-то фальшиво.
Ну вот зачем он задаёт такие вопросы, на которые у Данилы ответа нет. Не рассказывать же правду.
А вареньице ничего так, пробирает, прямо ух. Данила согрелся сразу, хотя и был не замерзший. Но вот теперь прям от пяток и до макушки тепло. А изо рта при разговоре облачка дыма вырываются.
Смешно.
— Огневик? — поинтересовался демон, чуть склоняя голову.
— Ага…
— Тогда аккуратней. Огнеягода вызывает резкий выброс силы…
— В костюме клоунов? Под музыку? Пап, с тобой всё нормально? Нет, я, конечно, порой зажигаю… а что, расследование? Менталиста ищут?
Дядя Женя махнул рукой, показывая, что пусть себе ищут.
— Приедут с вопросами… ну, пусть приезжают. А так, говорю ж… по делу? Я тут знаешь, чего подумал… не буду я договор разрывать. На кой оно? Жениться рано или поздно всё одно надо. Почему б не на Таракановой.
Тараканова подавилась чаем, и Игорёк заботливо по спине похлопал.
— Не, не… не надо к нам приезжать! У нас тут и так родственников полный дом. Даже козлы имеются. Два. Я не обзываюсь, я говорю, как есть. Козлы — это козлы. Четыре ноги и рога. Чёрные. Не рога, а сами козлы. Рога вроде белые. Или жёлтые? Потом фотку сделаю. И нет, вот про них я не уверен, что родственники. И демон тоже не родственник. А вот… ладно, на свадьбе познакомишься, раз не веришь… а так всё хорошо! Даже отлично.
Никитка, до того сидевший тихо, вдруг икнул и выгнулся горбом. А потом оставил на полу горку вонючей жижи.
— И… извините, — произнёс он. — Это… что-то с животом…
— Слушай, пап, — Данила спохватился. — А если у оборотня с пищеварением проблемы, то это к целителю или ветеринару надо?
Глава 2Где речь идет о договорах, дворцах и тонкостях гаремной жизни
Глава 2 Где речь идёт о договорах, дворцах и тонкостях гаремной жизни
Во время второго акта Софьи и Молчалина у них под лестницей сидел Чацкий.
О некоторых неожиданных поворотах сюжета.
— Отключился, — Мелецкий убрал телефон и, наклонившись, произнёс: — А я предупреждал! Столько сожрать, тут и человеку плохо будет, а собаке и подавно! Собаки — существа нежные…
И икнул, выпустив изо рта облачко белого пара, в котором мелькали искорки. А Ульяна подумала, что у неё даже возражать сил нет.
Ни на что сил нет.
Поэтому Ульяна сидела, прихлёбывала чай и слушала. Если слушать, как сказку, о чужой вот жизни, то даже интересно.
— Я об… об… потом… п-простите… — Никитка выскочил с кухни. Из коридора донеслись характерные звуки.
— Всегда вот так, — Игорёк сполз с табурета. — Ба, а где тряпка?
— Погодите, — демон щёлкнул пальцами, и кучка рвоты исчезла. — Заклятье тлена. Очень помогает в уборке. К тому же весьма экологично, поскольку образуется прах с высокой концентрацией микроэлементов. Перед ссорой с отцом мы говорили о строительстве большого мусороперерабатывающего комплекса.
Он вздохнул.
— Возвращаясь к проблеме. Отец сказал, что мои достижения имеют место быть исключительно ввиду наличия хорошей материальной базы и отлично подобранных кадров. Хотя с последним я не согласен. Одно дело умение махать огненным мечом или противостоять тварям бездны, и совсем другое — презентовать новый продукт или управлять отделом. Безусловно, мне пришлось использовать тех, кто был. И многие нашли своё признание. Скажем, главный палач отлично справляется с креативным отделом. Но он и на прежнем месте показывал немалые творческие способности вкупе с фантазией. Я лишь направил всё несколько в другое русло… но я опять увлёкся. Отец сказал, что если я хочу что-то доказать, то должен построить свою империю. С нуля. Или жениться.
— А что это докажет? — удивилась Ульяна.
— Что я не способен построить Империю и признаю его главенство. Тогда мне позволено будет вернуться.
— А ты хочешь?
— Мне сложно говорить о собственных желаниях, — демон подвинул кружку, в которую долили чаю. — Спасибо. У вас очень вкусный чай.
— То есть, ты не знаешь, хочешь ли возвращаться. Но жениться точно не хочешь, — уточнила Ульяна.
— Да. Пожалуй, подобная формулировка верно отражает существующее положение.
— Тогда зачем ты с этим долгом влез?
— Задолженностью.
Вот зануда-то!
— Потому что возникла она по моей вине, — вынужден был признать демон. — Поэтому я счёл возможным произвести расчёты исходя из среднестатистических данных вашего мира и региона с учётом женской физиологии, праздничных и выходных дней, а также больничных или иных обстоятельств непреодолимой силы.
Демон опять в портфель вцепился.
— Оставшееся количество неисполненных актов супружеской любви, число которых может измениться после вашей проверки, поскольку я осознаю, что у вас могут быть иные представления, а также я не имел доступа к вашим данным о здоровье и не учёл ваши больничные, и потому оставляю возможность согласования дополнительного соглашения до его подписания.
Мелецкий открыл рот и из него вырвались язычки пламени.
— Как и возможное расписание погашения образовавшейся задолженности в комфортном режиме…
— А может, тебе всё-таки в морду дать? — Мелецкий первым нашёлся, что сказать. — Это вообще-то моя невеста.