но-дачных инструментов, скрывались лопаты.
— Ага… — кивнул Алексей. — А…
— А ты замороченный, — Ляля шагнула и оказалась перед застывшим парнем. — Эх… дядю Женю увезли. Жалко.
— Ляль, ты уверена?
— А то, — она помахала растопыренной ладонью. — Видишь, не реагирует.
— Просто оторопел от твоего сияющего великолепия, — фыркнул Никитка и широко зевнул. — Слушай, а тут ведь должен быть зоомагазин?
— Только не говори, что ты весь корм сожрал! — Ляля помахала другой рукой, но Мелецкий и этого не увидел.
— Не… корм есть. Его сожрёшь. Пресная гадость… я подумал, что раз я на улице сплю, то мне бы это… матрасик купить. А там я вообще домики видел! Классные такие. В три этажа! И с когтеточкой!
— Это для кошек!
— И что?
— Ты ж не кошка.
— Так что теперь, раз я не кошка, мне без домика жить? Прям на улице?
Сказано это было громко, и шедшая мимо парочка обернулась.
— Что за дискриминация по видовому признаку! — продолжал возмущаться Никитка, а когда Ляля отвела взгляд от застывшего Мелецкого, произнёс уже тише. — Карточку дай.
— Какую?
— Василия. Ты ж там не всё на сумки спустила?
— Вообще-то…
— Вообще-то я жизнью рисковал в разведке! Здоровьем! Все лапы истоптал в кровь, шерсть вон… до сих пор зудит вся!
И в доказательство Никита почесался. Именно в этот момент Алексей моргнул.
— Извините. Кажется я…
— Заморочили тебя, — Ляля провела пальцем по лбу, от волос до переносицы, а потом палец подняла, позволив всем разглядеть чёрную отливающую нефтью каплю. — Видишь?
— Это… — он явно попытался думать. Но Ульяна понимала: сложно думать, когда с тебя снимают чёрную жижу.
— Ляля! — Никита дёрнул её за прядку.
— У Василия спрашивай. Это его карточка!
— Так ты её себе забрала, — возмутился Никита. — Василий, ты ж не против? Ты ж понимаешь, что мне тоже нужен комфорт. И вообще, я тебе отдам! У меня деньги есть, я просто забыл их. Точнее потерял.
— Деньги?
— Да карточку. На ошейнике её не больно потаскаешь, а в шкуре карманов нету. Вот я и положил в надёжное место, чтоб она не потерялась.
— И? — уточнила Ульяна.
— И забыл, куда, — Никита потёрся спиной о стену. — Чтоб… и к ветеринару стоит заглянуть, по ходу… что-то там у них нездоровое росло.
Он поскрёб уже шею.
— Дань, — голос Алексея прозвучал жалобно. — Ты обещал рассказать, что тут происходит.
— Блин, вот точно нездоровое… так… мне срочно… Данила, тебе нужно в туалет!
— Мне не нужно, — попытался возразить Мелецкий.
— Нужно! Я стесняюсь на людях оборачиваться, а оно… зудит… чтоб… — Никита крутанулся и тоненько тявкнул, отчего выражение лица Алексея вовсе сделалось нечитабельным. — Одежду… заберешь… штаны любимые…
— Так, Лёха, стой тут, — Мелецкий-первый быстро сообразил, что к чему. — Уль, пригляди, чтоб не ушёл…
— От нас не уйдёт, — пообещала вместо Ульяны Ляля и так, что вздрогнул даже Никитка, буркнув:
— Парень, у тебя шлем есть?
— Ну да… и мотоцикл тоже.
— Мотоцикл — фигня, а вот шлем — это важно. Очень важно. Ты его, главное, его надевай, не стесняйся… даже на ночь…
Сказал и на бег сорвался. Причём бежал как-то странно, на полусогнутых ногах и торс вытянув вперед, будто с трудом удерживаясь от того, чтобы не упасть на четвереньки. А потом всё-таки упал и побежал уже скачками.
— Р-ряв! — прокатилось по центру.
И солидного вида дама, застывшая у витрины с нижним бельём, чей вид несколько не соответствовал солидности этой дамы, вздрогнула и подскочила.
— Что вы себе позволяете! — крикнула она, замахиваясь сумочкой.
Никита отпрыгнул и оскалился.
— Извините! — крикнул Данила. — Это мой брат… извините… он квадробер, вот порой и находит… к ноге! Рядом, я сказал!
— Я брежу, — Алексей провожал взглядом Данилу, который удалялся быстрым шагом, а рядом на четвереньках, но вполне себе бодро бежал Николай. — Или они в самом деле?
— Все бредят, — сказала Ульяна философски. — Мир так устроен…
— Бред — это искажение восприятия реальности вследствие субъективных особенностей воспринимающего, — Василий тоже смотрел вслед. — А домик купить надо. Возможно, он действительно чем-то заразился. В этом случае будет разумно изолировать Никиту. Но я не уверен, не воспримет ли он изоляцию в вольере как оскорбление?
Алексей затряс головой и замолчал.
И молчал долго. Так, что это молчание начало нервировать.
— Не обращай внимания. У Никиты… своеобразные привычки. Сейчас увидишь, — Ульяне стало его немного жаль. Всё-таки следовало признать, что родственники у неё довольно своеобразные и для адекватного их восприятия нужна некоторая привычка. — А ты сейчас чем занимаешься?
Вопрос она задала для поддержания разговора и ещё потому, что молчать было бы вовсе неудобно, а что ещё спросить у смутно знакомого — второй Мелецкий почему-то в памяти не отложился — человека, Ульяна не представляла.
— Похоже, что уже ничем. Ну или вот… — он потрогал ухо. — Дурью маюсь.
— Семейные таланты, стало быть, развиваешь…
Алексей вдруг улыбнулся и Ульяна вздрогнула.
А ведь похожи.
Удивительно похожи.
С другой стороны, они ведь и так близкие родственники, так почему бы им и не быть похожими? И возможно, что в этом сходстве нет ничего такого… ну, двусмысленного. А улыбка… да, широкая.
Весёлая.
— А ты, стало быть, Данькина невеста?
— И его в том числе.
— А я вот одна, — встряла Ляля, подбираясь к Мелецкому-второму сбоку. — Совершенно одна… тоскую.
И снова ресничками хлоп-хлоп.
— Эм… извините, но вы не показались мне тоскующей, — осторожно заметил Алексей и покосился в сторону туалетов. — Вы… очень деятельно проводили время… запихивая… в багажник.
— Это я дядю… — Ляля ковырнула носочком пол.
Пол был бетонным и не ковырнулся.
— Да, мне сказали. Хотя… зачем?
— Отправили на поиски себя, — Ульяна тоже посмотрела в сторону туалетов. Нет, сколько можно возиться-то? Ушли, обернулись и назад быстренько.
А они…
Или может, случилось чего?
А как узнать?
Отправить кого? И кого? Алексея? Но… нет, он ещё, пожалуй, морально не готов.
— Василий, а ты в туалет не хочешь? — поинтересовалась Ульяна.
— Нет. Я предпочитаю избегать посещения санузлов в местах с повышенной проходимостью и нагрузкой.
— Василий, ты всё-таки хочешь в туалет.
— Я не хочу, — Василий чуть нахмурился. — Демоны, в отличие от людей, способны замедлять некоторые физиологические процессы, что помогает избежать неудобных ситуаций.
— Вась, она хочет, чтобы ты сходил за Данилой и Никитой, — пояснила Элеонора.
— Да⁈
— Да, — подтвердила Ульяна.
— Я могу, — заикнулся было Алексей.
— Мне это также не составит труда. Но я просил бы в будущем изъяснятся прямо, поскольку вследствие недостаточной сформированности эмпатической сферы я плохо улавливаю скрытые смыслы и намёки, — Василий перехватил портфель.
К туалету он не шёл, но шествовал, довольно быстро и с чувством собственного достоинства.
— А… он и вправду демон? — уточнил Алексей, глядя вслед.
— Вправду, — Ляля подскочила на одной ноге. — А у тебя девушка есть?
— Нет…
— Совсем нет?
— Совсем.
— И невесты тоже?
— И невесты нет. И собаки тоже нет, — причём сказано было так, что у Ульяны сложилось впечатление, что отсутствие собаки печалило Алексея куда больше, нежели отсутствие невесты.
И где-то понять его можно.
— Ну… с собакой я тебе подсоблю, — хмыкнула Ульяна. — Наверное…
Василий тоже исчез.
Ушёл и с концами. Ульяна на часы смотреть не хотела, но оно как-то само смотрелось. Пять минут. Десять… а ведь Данила с Никитой и того раньше ушли.
Какой-то не туалет, а бермудский треугольник, честное слово.
И главное, не очень понятно, что делать.
— Как-то они долго, — озвучил Алексей, который до того молчал и как-то делал это задумчиво, сосредоточенно даже, видать, страдая по отсутствию собаки.
Или невесты.
Или невесты с собакой.
— Действительно… что-то, наверное, случилось, — сказала Элеонора, тоже на часы поглядывая. — Наверное, надо подойти… посмотреть…
— Я могу! — вызвался Алексей, на шаг отодвигаясь от Ляли, которая чуть прищурилась. — Я быстренько…
— Я с тобой, — Элеонора сказала это и пояснила: — Рядом побуду, чтобы если вдруг что, помочь.
— Тогда и я… и Ляля тоже…
Ульяна представила, как они всей толпой дежурят у входа в мужской туалет. С другой стороны, там есть общий коридор, который на два и дежурить можно в нём, делая вид, что они кого-то ждут.
С той, с женской, стороны.
— А вам как раз стоит задержаться, — Элеонора взяла Алексея под руку, отчего тот замер. — Только не оборачивайтесь, но там парень уже минут пять с Ляли глаз не сводит. И сдаётся мне, это не случайно…
— Ой, — сказала Ляля, старательно покраснев и попыталась скосить взгляд.
Алексей же нахмурился и сделал было попытку дёрнуться, но был остановлен нежной властною рукой.
— Спокойно. Пусть знакомиться. Логично, что они попробуют зайти с двух сторон. Только будьте осторожны.
— Но…
— Потом объясню. Пошли, а то спугнём. Уля, если что, то… вы ему, главное, сразу не отказывайте. Договоритесь о встрече, номер телефона дайте и всё такое…
Ляля вздохнула.
И когда Элеонора отошла, произнесла так, препечально:
— И этот же ж не жених… Уль, а где женихов берут?
— В смысле?
— Ну, вот у нас понятно. Ты себе живёшь, по улицам ходишь, на тебя глядят. Ты глядишь. Приглядываешься. Или вот ещё в клуб сходить можно. Парни там тоже собираются. Знакомятся… все мои сёстры своих мужей в клубе нашли. А тут? Тут клуб есть?
— Разве что виртуальный. Есть сайт знакомств. И даже приложения. Я тебе потом…
— Девушки, — этот голос был низок и полон очарования, настолько, что руки сами зачесались, страдая по отсутствию лопаты. — Скучаете?