время была очень плохой женщиной».
Тут либо к делу подключился новый следователь, либо Фостер сдалась под натиском своей внучки. Суд теперь обращался к ней не иначе как «старая женщина». Подросток, указали ей, и тот демонстрирует раскаяние. Эту душу еще можно вырвать из лап дьявола; бабку же ждет всепожирающий огонь и вечные муки. Самое время рассказать всю правду. С помощью внучки Фостер выложила немного дополнительных сведений. Она ведьма уже шесть лет (девушка тут же поправила: семь лет. Старуха признала, что «не знает, но, наверное, это так»). Судьи зачитали старшим женщинам признание младшей. Они подтвердили, что вместе путешествовали на шабаш [12] и подписали дьявольскую книжку красными чернилами, а колдовали с помощью куколок. Кэрриер хвасталась перед Мэри-старшей, что дьявол сделает ее царицей ада. Дочь Фостер подтвердила происшествие в воздухе. В общем, все трое отправились в тюрьму, а в Андовер полетели новые ордера на арест.
На следующий день восемнадцатилетний Ричард и шестнадцатилетний Эндрю Кэрриеры предстали перед магистратами в таверне Бидла, где содержался Берроуз [13]. Им предстояло ответить на обвинения в причинении вреда Мэри Уоррен (выпавшая из поля зрения хворая жена Болларда проживет еще пять дней). Оба были симпатичными молодыми людьми, рослыми и неглупыми. Оба отрицали, что знают что-либо о колдовстве. Подозреваемые прибывали быстрее, чем правоохранители успевали их оформлять, слушания не вмещались в график. Мэри Лэйси – младшая любезно протянула руку помощи: она стала отвечать за парней. Они летали с дьяволом, по его указанию Ричард воткнул железное веретено в колено жертвы. Еще одного человека они зарезали, и он умер. Мать Мэри заявила, что не принимала участия в этом нападении. Дочь поправила ее: «Мама, ты была там, и не отрицай». Мэри-старшая в итоге подтвердила несколько имен и описала орудие пытки, а также эпизод, когда ведьмы жгли жертву курительной трубкой. Ее дочь, в отличие от матери, совершенно не колебалась: она подхватывала каждое предположение Хэторна и начинала его развивать. Ричард Кэрриер, однако, не поддавался ее увещеваниям и отрицал все, от ночных полетов до эпизода с трубкой. Тоном, указывающим на определенную степень близости, Мэри подстегивала его. Они же вместе убивали! Он что, не помнит их разговоров во время полетов? А как же планы завербовать брата и убить жену Болларда? В этот момент околдованных затрясло. У Мэри Уоррен пошла ртом кровь. Приставы поспешили увести мальчиков в соседнюю комнату.
Вернувшись, они уже не выглядели такими строптивыми. Первым появился Ричард и признал вину несколькими короткими фразами. Он целый год служил черному человеку. Впервые они встретились в городе, когда незнакомец предположил, что Ричарду страшно скакать домой в темноте, и предложил его проводить. В конце концов юноша стал выполнять его приказы. Дважды он летал на пастбище Пэрриса. Дьявол крестил его вместе с другими пятью. Ричард выразил готовность мучить Элизабет Боллард. Когда в зал вошел Эндрю, старший брат сообщил ему, что признался. Младший словно преобразился: если ранее он «без конца заикался и запинался», то теперь говорил вполне связно. Он подписал договор с дьяволом в июне. Они встретились ночью в одном андоверском саду. Оба молодых человека доказали, что им можно верить. Благодаря этим ясноглазым помощникам судьи вскоре добрались до взрывоопасной сути дела.
Двумя месяцами ранее, когда большинство обитателей деревни стригли овец, взбивали сладкое весеннее молоко в масло и сеяли кукурузу, гигантский рой ведьм кружил над ярко-зеленым лугом Пэрриса. Возможно, вы даже слышали трубу, которая их созывала: ее зычный голос разносился на многие мили. Потом были гром барабана и великий шум – это нечисть много часов слеталась отовсюду, даже из Коннектикута, на разнообразном воздушном транспорте. Не каждый из участвовавших мог точно сказать, как именно добрался до Салема. Андоверские ведьмы преодолели путь за несколько минут. Мэри Лэйси – старшая, как мы знаем, сидела на неисправной палке со своей матерью и Мартой Кэрриер. Ричард Кэрриер не помнил даты сборища, но, когда ему освежили память, согласился, что летел в деревню вместе с Мэри Лэйси – младшей. Их доставило до места назначения нечто странное и громоздкое: приняв форму коня, дьявол нес подростков на шесте, лежавшем на его плечах. Один фермер прибыл на ветке дерева. Большинство перемещались по трое-четверо на палках. Энн Фостер и Марта Кэрриер оказались на месте первыми и устроили пикничок, другие андоверцы постепенно присоединялись. Фостер насчитала всего двадцать пять ведьм. Ричард Кэрриер сообщил примерно о семидесяти, Мэри Лэйси – младшая – о сотне. Дьявол явился черным человеком в шляпе с высокой тульей; очередной импорт из Швеции. Один из участников заметил ногу с копытом.
Началась сатанинская церемония, заправляли ею женщины. Ребекка Нёрс сидела во главе стола, рядом с дьяволом. Бормоча заклинания, она и Элизабет Проктер стали раздавать вино и хлеб ярко-красного цвета. Нёрс заверила Абигейл Хоббс, что вино – это кровь «и оно лучше нашего вина». Племянница Пэрриса подтвердила, что видела, как собравшиеся ели и пили. Что подавалось? «Они говорили, это наша кровь, и они пили ее дважды в тот день», – рассказывала она, вводя в сюжет линию о вампирах. Хлеб же был «красный, как свежая плоть». Один из участников мероприятия наблюдал, как Марта Кэрриер разливала вино. Лэйси-младшая вспомнила, что хлеба не хватило. Кому-то пришлось воровать еду, кто-то, как ее бабушка, прозорливо захватил с собой собственную. Не все, однако, присоединились к трапезе. Даже на конгрессе черных сил образовались очаги сопротивления, несмотря на фалангу из ста пяти призрачных бойцов с мечами, выстроившуюся неподалеку. Шестнадцатилетний Эндрю Кэрриер выпил из глиняного кубка, но ничего не ел. Он сидел слишком далеко и не слышал, что говорил дьявол во время обряда. Абигейл отказалась от сладкой булочки и вина, ее мать отказалась от предложенного бокала. Энн Фостер держалась обособленно. Мерси Льюис, особенно непокорный новобранец, плевала в тех, кто протягивал ей красный хлеб. «Я не буду это есть!» – вопила она. Некоторые из попробовавших напиток говорили, что на вкус он горький.
Преподобный Берроуз проводил службу в присутствии двух других мужчин. Несмотря на повторные допросы, никто не смог их опознать, хотя по крайней мере один из них был пастором. Чета Кори, Проктеры, Джон Уиллард и еще несколько подозреваемых присутствовали на шабаше, в том числе и четыре женщины, теперь уже повешенные. Кое-кто из мужчин выглядел очень привлекательно. Берроуз пребывал в прекрасном расположении духа. Дьявол достал свою книгу, и все ее подписали – кто кровью, кто чернилами из древесной коры, окуная в них либо пальцы, либо палочки и перья. Только один из присутствовавших заартачился – и тут же об этом пожалел: явились «жуткие твари, стало шумно, послышались крики, которые до безумия его напугали» [14]. Большинство подписавшихся обращали внимание на подписи других. В основном контракты заключались на шесть-восемь лет; к концу лета этот срок стал увеличиваться. И хотя в мелочах имелись расхождения – никто не мог сравниться в припоминании невероятных деталей с Мэри Лэйси – младшей, обладательницей лучшей в своей семье памяти, – в главном, то есть содержании контракта, все показания совпадали. Двигаясь от дома Пэрриса до города Салема, они должны уничтожить все церкви в Массачусетском заливе, а на их месте основать царство Сатаны, где его новоиспеченных воинов ждут счастливые дни и лучшие времена.
Помрачение рассудка было всеобщим; желание является нам во множестве обольстительных вариаций. Дьявол редко неопределенно улыбается с далекой вершины цветущим царствам у подножия. Он подкупает конкретикой. Он предложил Ричарду Кэрриеру новую одежду и коня, а его брату – дом и землю. Нуждающемуся фермеру с большой семьей он обещал заплатить все его долги, а плотнику из Андовера – сделать его капитаном ополчения. Дьявол посулил четырнадцатилетнему Стивену Джонсону пару французских осенних ботинок, а другому подростку – хороший костюм [15]. Он заверил андоверскую девочку тринадцати лет, что простит все ее грехи, пленив ребенка черным псом. Одну жительницу из Боксфорда он соблазнил классическим: как насчет мести твоим врагам? Искушения могли разниться по половому признаку. Пятидесятипятилетняя женщина получит «сколько угодно удовольствий и спокойствия», так ей недостающих (он соврал: она становилась лишь несчастнее. Многие, повесив голову, отмечали, что дьявол не выполнял своих обещаний, будто его отказ от обязательств нивелировал сделку). Склонная к лицедейству Мэри Лэйси – младшая могла рассчитывать на славу, о которой иначе не стоило и мечтать. Дьявол распространял вокруг манию величия: несколько человек слышали, как Марта Кэрриер хвасталась обещанным титулом царицы преисподней. Она будет править вместе со священником. Исчадье ада, прикинувшееся Берроузом, обещало полное освобождение от страха. Другому новобранцу оно предложило нечто еще более поразительное. Мало того что будут низложены все церкви в округе, так еще и все люди сделаются равны! Почему бы не отменить Судный день, а вместе с ним стыд и грех? Ни один из признавшихся не сказал, что отдал свою душу просто так, без награды.
Через два дня после того, как братья Кэрриер изложили свои горькие версии событий, Джон Проктер попросил доставить ему в тюрьму бумагу. Будучи первым арестованным по этому процессу мужчиной, он находился в заключении с апреля. Постепенно к нему присоединилась бо́льшая часть его семьи. Прямо на полу камеры, гремя кандалами, он составил петицию [16]. Он тоже опрашивал подозреваемых. Грубоватый трактирщик, раньше заявлявший, что неуправляемым девчонкам не повредит хорошая порка, теперь иначе смотрел на вещи. Да, пять человек сознались на той неделе. Он говорил с каждым – все они дали ложные показания. Как, 23 июля задавался вопросом напрочь лишенный фантазии салемский фермер, он мог посетить дьявольское таинство, если в тот момент сидел на цепи в тюрьме? Среди тех пятерых, кто участвовал в шабаше, были и братья Кэрриер. Проктер знал, что с ними произошло. Судебный писарь зафиксировал, что мальчиков вывели из зала «с руками и ногами, связанными ненадолго» [17]. Проктер обнаружил, что это было некоторым преуменьшением. Эндрю Кэрриер неспроста вдруг сделался таким разговорчивым: в соседней комнатке подростки «ни в чем не признавались, и тогда их стали стягивать веревками с головы до пят, пока у них кровь носом не пошла». Только после этого молодые люди признались в том, чего никогда не делали. Проктер был взбешен, потому что с его сыном сделали то же самое. Пытка продолжалась бы и дальше, не вмешайся сжалившийся пристав