Двуглавое существо было в три раза выше Вандара, с бугристой, пятнистой серо—зеленой шкурой. Его мясистые червеобразные пряди волос извивались сами по себе, а его клыки и крючковатые когти были достаточно длинными, чтобы разрубить человека на куски одним укусом или ударом.
Вандар не боялся его. С гневом, поющим внутри, и фейским оружием в руках, он ничего не боялся. Но он понял, что этот тролль был врагом, способным убивать людей дюжинами и отражать при этом атаки. Поэтому он попытался отвлечь его на себя.
Он метнул длинное копье, как дротик, и, среагировав быстрее, чем должно было такое большое существо, тролль увернулся в сторону. Вандар ускорился — пара его меньших врагов атаковала его, и он пригнулся и уклонился от их атак, но не остановился, чтобы ответить.
Огромные руки тролля налетели на него. Изворачиваясь и уклоняясь, Вандар контратаковал, раня их, ломая когти и даже отрубая пальцы. Но урон не замедлил гиганта, ведь ему даже не понадобятся когти или пальцы, чтобы причинить боль берсерку — если бы один из его ударов попал в цель, то это все равно будет сокрушительный удар.
Вандару пришлось оказаться в пределах досягаемости длинных рук, чтобы ударить тролля по животу. Он увернулся еще от двух ударов, затем, надеясь, что увидел лазейку, сделал выпад.
Это оказалось ошибкой. Мгновение спустя руки тролля подхватили его сзади и потянули к себе. Сгорбившись, он широко открыл обе пасти своих голов.
Лишившись равновесия, Вандар каким—то образом все—таки умудрился толкнуть врага. Красный меч вонзился в зияющую пасть справа и вылетел из затылка.
К несчастью, у тролля все еще была другая голова, и даже такая ужасная рана заставила его дрогнуть лишь на мгновение. Он потащил Вандара к своему другому слюнявому рту.
Вандар уперся второй рукой в лоб врага, чтобы держаться подальше, и тут же почувствовал, что сила гиганта превосходит его собственную. Он отпустил красный меч — даже если бы он не застрял, его было бы трудно использовать на таком близком расстоянии — и выхватил кинжал с пояса. Крича, он несколько раз вонзил его в голову, которая все еще пыталась укусить его.
Он наполовину оторвал бородавчатый шип на носу тролля, выколол глаз, а затем воткнул лезвие глубоко в окровавленную глазницу. Тролль дернулся и рухнул вперед, погребя Вандара под собой.
Он изо всех сил пытался выползти из—под туши существа, заметив при этом, что его кожаная броня была порвана, а кожа в том месте, где тролль схватил его, была порезана и окровавлена. Но, все еще находясь в ярости, он не чувствовал ни боли, ни переживаний о том, что ему больно. Единственное, что имело значение, это убедиться, что тролль не встанет снова и не убьет нескольких берсерков.
Хобгоблин поднял боевой топор, чтобы ударить Вандара прежде, чем он успел полностью выбраться из под туши. К счастью, другой брат из Клыка Грифонов вырвался вперед и вонзил свой топор в его туловище прежде, чем тот успел размахнуться. Вандар вскочил, выдернул красный меч из правой головы тролля и разрубил оба его черепа на куски. Даже это, возможно, не убьет его навсегда, но если повезет, это, по крайней мере, нейтрализует существо, пока кто—нибудь не подожжет его.
Он огляделся и усмехнулся, увидев, что враг отступает. Может быть, потеря огромного тролля ослабила их решимость, а может быть, всему виной прибытие воинов Короля—оленя. Ибо они, наконец, были здесь: сражались вместе со своими союзниками—людьми, выпуская стрелы, пронзая врага копьями и опуская головы, чтобы пронзить их рогами. Легкий, веселый звон их колокольчиков очень странно дополнял крики и лязг стали о сталь.
Вандар завизжал, как грифон, подгоняя своих братьев вперед. Когда он это сделал, серебристая рябь силы ударила откуда—то сверху. Она не забрызгала его, но все же он ощутил похолодание. Однако берсерки и эльфы—олени, которых она поглотила, вскрикивали, бились в конвульсиях или падали на землю. Не прошло и секунды, как на них спрыгнул бородатый демон и взмахнул глефой.
Люди, которые не были берсерками, воображали, что, когда воин вызывает в себе ярость, он вообще не может думать. Но это было не совсем так — по крайней мере, если рассматриваемый берсерк владел искусством контроля ярости так же хорошо, как Вандар. Он понял, что, хотя он и его братья побеждали врагов перед ними, это занимало слишком много времени. Все больше и больше заклинателей—нежити появлялись из внутренней части крепости, атакуя напавших, и берсеркам и эльфам—оленям надо было с этим что—то сделать.
Атакующие нуждались в собственных заклинателях, чтобы противостоять угрозе. Где, во имя Золотого Рога, были их заклинатели?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда она упала на землю, ледяной тролль схватил Джесри за руку, обездвижив и ее. Она вскрикнула от страха и отвращения. Существо широко раскрыло вонючую пасть и подтащило ее к своим блестящим кривым клыкам.
Мыслью она вызвала огонь, который окружил её. Тролль взвыл и отбросил свою жертву.
Враги все еще теснили друг друга. Прекрасно осознавая опасность, которую они представляли, и будучи исполненной явного отвращения от их близости и возможности того, что они могут коснуться ее, она приказала ветру, который все еще витал рядом с ней, подбросить ее обратно в воздух.
Он пытался. Ее ноги оторвались от земли. Но сетка из толстых клейких нитей, похожая на гигантскую паутину, появилась сверху и приклеила ее к земле. Ветер напрягся, но не мог разорвать ловушку.
Усмехнувшись, она снова вызвала свое пламя, ибо, как знал каждый ученик, именно огонь был выходом из такой ловушки. Но сетка не сгорела.
По крайней мере, огонь мог защитить ее от кольца врагов, готовых атаковать ее со всех сторон. Выкрикнув слово силы и пытаясь сдвинуть свой посох достаточно, чтобы начертить руну в воздухе, она швырнула пламя во все стороны.
Взрыв сбил некоторых нападавших с ног, а других отбросил назад — все они горели и кричали. Но остался один: чешуйчатое, красноватое, длинноухое существо, выглядевшее лишь немного обожженным. Ухмыляясь, оно потянулось, чтобы вцепиться в нее сквозь сеть.
Внезапно зверь пошатнулся и упал на одно колено, когда Вандар вонзил свой меч ему в спину. Он несколько раз рубанул его по шее, и с третьим ударом отрубил голову врага с большими желтыми глазами и белыми клыками.
Вандар порезал сетку — красный меч легко разорвал липкие нити. Джесри выпалила контрзаклинание и закончила то, что начал клинок. Сеть исчезла.
Стряхнув с оружия капли крови и бледную сукровицу, Вандар полоснул им воздух, указывая на зубчатые стены.
— Убей! — прорычал он. Может быть, в ярости, овладевшей им, это было все, что он мог выговорить.
В любом случае, этого было достаточно, и волшебница поняла, что он хотел донести. Несмотря на все усилия нападавших, там было слишком много нежити. Дуртан в масках и плащах призывали полупрозрачных волков и медведей. Нары—связыватели демонов вызывали демонов из дисков—талисманов из железа, латуни и серебра. Была даже парочка ромвирцев — или тех, кого она посчитала ромвиранцами — между пальцами которых искрилась магия. На их плечах и у ног корчились насекомоподобные механические существа.
Вандар был прав: таким существам нельзя позволять беспрепятственно творить свою магию. Надеясь, что она нацелилась на того мага, который сбросил на нее сетку, Джесри швырнула пламя в зубчатые стены. Тем временем Вандар и двое его братьев окружили ее, чтобы защитить от врагов на земле.
Врок нырнул вниз, затем взмахнул угольно—черными крыльями, которые вспыхнули странным пурпурным цветом, когда сквозь них прошел свет Амаунатора. Поднявшись еще раз, он повернулся к Цере, Аоту и Джету.
Под ним появилось пламя – будто из неоткуда оно возникло в воздухе и окружило Джесри. Ледяной тролль, который собирался укусить ее, взревел и вместо этого отшвырнул ее прочь.
Цера была рада этому, потому что ни она, ни ее спутники не смогли бы сразу помочь волшебнице. Демон—стервятник намеревался перехватить их, и сначала им придется разобраться с ним.
Цера попросила у Хранителя силы и взмахнула оружием по дуге, указывая на врока. Появилась летящая светящаяся булава и ударила существо по голове. Аот направил свое копье и выпалил слова силы, после чего на мгновение пронзительный вой заглушил рев битвы. Несмотря на то, что шум был невероятно громким, он каким—то образом не повредил уши Церы, но отбросил демона—стервятника ниже и заставил его дергаться, как будто кто—то воткнул в него меч.
Джет мгновенно сложил крылья и нырнул вниз. Верхом на его спине Цера не могла видеть всего, что происходило дальше, но она почувствовала удар, когда орлиные когти грифона вонзились в демона, а затем почувствовала, как напряглись мышцы его задних конечностей, когда львиные задние лапы пытались утянуть его на себя.
Когда грифон вцепился в танар'ри, они рухнули вниз вместе. Хотя Цера доверяла ему, она ахнула, когда ей показалось, что они вот—вот рухнут к обезумевшим воинам снизу. Но внезапным рывком Джет сбросил врока со своих когтей, с треском расправил крылья и выровнялся. Цера сгорбилась и на мгновение с облегчением закрыла глаза. Когда она снова открыла их, воздух был серым от какой—то пыли.
Спустя удар сердца ветер, созданный Джесри и поддувавший бока Джету, сдул её в сторону. Но даже когда это произошло, Церу охватил ужас — что она делала здесь, высоко над землей, на спине у сражающегося зверя? Если Джет рухнет на землю, она погибнет, и это чуть не произошло несколько мгновений назад. Она отпустила свою булаву, и только кожаный ремешок, стягивающий ее с запястья, удерживал ее от падения — впрочем, жрице было бы все равно, если бы оружие упало. Все, что имело значение, это высвободить руку, чтобы расстегнуть ремни, которые удерживали ее от прыжка в безопасное место.
Из—за спешки ее руки стали неуклюжими, и она долго возилась со сбруей. Перед ней Аот стукнул себя в грудь, и его кольчуга звякнула. Несмотря на панику, Цера поняла, что он вызывает магию одной из своих татуировок.