Он отпраздновал успех своего маневра, воспользовавшись моментом, чтобы насладиться видом замерзших просторов озера Ашейн, сияющих красным в свете заходящего солнца. Хотя шу никогда раньше не путешествовал на небесном корабле, ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что полет доставлял удовольствие, не похожее ни на что другое из пережитого им. Он чувствовал себя богоподобным, когда весь мир расстилался под ним, и снова пообещал себе, что, как бы Дом Шан ни распорядился остальными грифонами, он оставит себе голубоглазого короля прайда.
К сожалению, он не мог долго просто стоять и наслаждаться видом — надо было поработать. Он повернулся и направился к верхней палубе, где у большого дубового колеса стоял Без. У него были подчиненные, которые знали, как управлять кораблем, но, похоже, Марио нравилось исполнять обязанности рулевого.
Поднимаясь по трапу, Дай Шан задавался вопросом — какая польза от управления, когда руль направлен не в воду, а в воздух. Предположительно, это была неотъемлемая часть той же магии, которая вообще позволяла кораблю летать.
— Прославленный капитан. — сказал Дай Шан.
— Жадный торговец, — ответил наемник с ухмылкой, указывающей на то, что он потворствует своему чувству юмора. — Где ты прятался?
— В тихом уголке, подходящим для медитации, — сказал шу, — где я мог бы оставаться в стороне, пока ваша трудолюбивая команда выполняла свои разнообразные задачи.
Без хмыкнул и повернул штурвал вправо. Корректировка, похоже, не требовала никаких действий от матросов на такелаже, но брашпили, управляющие складывающимися крыльями, сразу же начали проворачиваться.
— Похоже, это хорошее место для тебя, — сказал командир наемников. — Но я так понимаю, ты думаешь, что нам нужно поговорить.
— Капитан столь же проницателен, сколь и смел, — сказал Дай Шан. — Когда я медитирую, я иногда нахожу возможным освободить свой дух от телесных ограничений. Так было сегодня днем. Без них я увидел, что Клык Грифонов уже атакует Крепость Полудемона.
Без нахмурился.
— Тогда да возьмет тебя Дева Боли, свинья, — сказал он. — Если бы ты не настоял, чтобы я вернулся в Иммилмар, чтобы забрать тебя, «Буря Возмездия» могла бы добраться туда первой. Теперь, я думаю, нам просто остается надеяться, что берсерки не справятся с этой задачей. Тогда мы сможем героически прилететь на сцену, чтобы превратить поражение в победу.
Дай Шан поклонился.
— Как всегда, когда говорит мой проницательный союзник, я слышу мудрость, — ответил он. — Это действительно одна из возможностей. Но возможно, нам не стоит преждевременно отметать ни один из вариантов.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Стой. — сказал Аот. Впереди, там, где туннель расширялся в просторный пятиугольный свод с пятью другими коридорами, выходящими из него, пол покрывал причудливая мозаика. Спрятанный в узоре, но видимый для тронутых пламенем глаз, пятиугольник, мерцал бледно—зеленым свечением.
— Я тоже это вижу, — сказала Джесри, — более или менее. Я говорила с камнем вокруг нас. Он болен. Отравлен тем, что гноилось внутри него все эти столетия. И вот прямо впереди большой гнойник. Думаю, там могущественный демон.
— Мы знаем об этом что—нибудь еще? — спросила Цера, свесив булаву на ремне, чтобы заправить выбившийся белокурый локон обратно под шлем.
Судя по всему, никто не знал.
— Я могу сказать, — сказал Аот, — что когда он выскочит на нас, он будет не один. Если я не ошибаюсь, есть и другие враги, скрывающиеся по ту сторону этих арок, где мы их не видим. В боковых проходах позади нас тоже. — Союзники пытались проверять и расчищать такие потенциальные проблемные места по мере их исследования, но без того, чтобы снова и снова отделять людей от его маленькой армии, не было никакого способа сохранить туннели зачищенными. Они были слишком похожи на лабиринт. Проходы соединялись вместе непредсказуемым образом.
— Если мы знаем, что это засада, — сказал воин за спиной Аота, — что ты скажешь, если мы не наткнемся на нее? Давай найдем обходной путь.
— Нет, — сказал Вандар. Его красное копье сияло светом, призванным Церой для освещения тоннеля. — Давайте повернем ловушку против звероловов.
Аот кивнул.
— Я согласен, — сказал он. — Не похоже, что мы действительно можем избежать битвы с демоном – враги выпустят его нам в спины. Но, поскольку мы знаем о ловушке, то можем попытаться использовать её в наших целях.
— Должны ли мы узнать, что думает Король—олень? — спросила Цера.
— Нет, — сказал Аот. — Если он хотел высказывать свое мнение, ему следовало идти впереди, вместе с нами. Вот что мы будем делать…
Когда он закончил излагать план, он был передан от воина к воину шепотом. Когда все стало понятно, Аот обратился к Джету, кружащему над замком.
— Что—то есть? — спросил боевой маг.
— Нет, — ответил грифон. — Если у наров были туннели, выходящие за пределы замка, они не используют их, чтобы ускользнуть. По крайней мере, я не вижу.
— Хорошо, потому что мы собираемся выпустить демона. Это не было бы особенно умным поступком, если бы нашего врага не было здесь.
— Это в любом случае не самый умный поступок. Но когда это тебя останавливало?
По тоннелю донесся слух, что все знают, что они должны делать. Аот и его спутники двинулись вперед. Мягкий, приглушенный звук шагов, цоканье копыт и скрип кожи, а также случайное бормотание или рычание духов животных свидетельствовали о том, что за ними двигалась цепь союзников.
Пока направляющие крались в склеп, Аот заметил, что сводчатый потолок достаточно высок, чтобы вместить в зале даже великана. Замечательно. Пока он собирался намеренно наступить на край узора, Вандар пронесся мимо него.
— Хорошо, — подумал Аот, — давай ты.
И берсерк так и сделал, чуть не растоптав эту часть мозаики.
Демон появился в поле зрения и одновременно прорычал слово силы. Он был таким огромным, как и опасался Аот: с рогами, волчьей головой, лохматой красно—черной шкурой и непропорционально большими крабовыми клешнями на концах каждой длинной крепкой руки. Заряд силы, который несло слово, сбил Аота и его товарищей с ног.
Аот нашел опору, выкрикнул собственное слово силы и метнул молнию в туловище демона. Джесри, в свою очередь, ответила ему веерообразной вспышкой огня, а Цера — палящим лучом света Амаунатора. По—видимому, пораженный скоростью их реакции, глабрезу взмахнул когтями и отступил на шаг.
Но это была не вся сила ответного удара. Их союзникам нужно было начать сражаться, и снова Аоту пришлось признать, что безумцы Рашемена нашли себе применение. Даже его наемники могли бы заколебаться, хотя бы на один—два удара сердца, если бы такой огромный враг вдруг появился прямо перед ними. Берсерки же нет. Вандар взвизгнул, как грифон, его братья ответили тем же, и все они бросились в атаку.
Что Аот нашел еще более впечатляющим, так это то, что они действовали точно так, как он им приказал. Некоторые бросились на демона, а другие бросились перехватывать врагов, которые, как он был уверен, вот—вот хлынут в зал из других туннелей. Последнее, возможно, было актом еще большего мужества, потому что требовало от берсерков повернуться спиной к глабрезу.
Вандар был одним из воинов, которые бросились на демона. Он вонзил красное копье в левую ногу существа. Глабрезу повернулся к нему, при этом отступил в сторону и рывком сбил берсерка с ног. Вандар выпустил копье и, проворно, будто акробат на карнавале, вскочил на ноги с алым палашом в руке.
Аот направил свое копье в грудь глабрезу и выпалил первые слова заклинания, которое взорвет его радугой разрушительных природных эффектов. Внезапно свет в комнате замерцал и потускнел, а позади закричала Цера.
Вандар был одним из воинов, которые бросились на демона. Он полностью вонзил красное копье. Король—олень догадывался, что Аот Фезим считает, будто он отлынивает, и это то раздражало, то забавляло его. Он мог сразиться с любым врагом, что доказал во дворе. Но для вождя было глупо маршировать в авангарде и попасть в яму—ловушку или стать мишенью для спрятавшегося лазутчика. И если тэец этого не понимал, то он был дураком, независимо от того, сколько личей и драконов он победил, или как остро его горящие голубые глаза видели то, что другие видеть не могли.
Кроме того, кто—то должен был охранять тыл — Аот сам это признал. Так почему бы не Королю—оленю и его слугам? Если он не ошибся в своей догадке, сражение здесь, в конце колонны, должно было оказаться столь же тяжелым и важным, как и сражение на передовой.
Отдающийся эхом рев, крики людей и других существ, а также грохот и треск магии, смешавшиеся вместе, подсказали ему, что битва началась. Он посмотрел в проход позади себя, на арочные проемы, ведущие к другим туннелям, и ждал, когда во мраке появятся враги. Рядом с ним полупрозрачный, слабо светящийся телтор в образе огромного волка нюхал холодный затхлый воздух. Он зарычал, и его мех взъерошился.
Темные фигуры устремились вверх по туннелю и вышли из всех дверных проемов. Запах гниения наполнил нос Короля—оленя — лишний признак того, что он и его товарищи—воины в первую очередь столкнулись с нежитью.
— И это должно меня напугать? — спросил он себя, ухмыляясь. Мыслью он приказал духам противостоять призракам и тому подобному; поскольку телторы также не были сделаны из плоти, они лучше всего подходили для этой задачи. Затем он издал боевой клич, шагнул навстречу существам, шаркающим по тоннелю, и взмахом рогатого топора разрубил иссохшего гуля пополам. Позади него глухо звякнуло оружие, когда его отпрыски — выродившиеся, разочаровывающие животные, но способные воины — тоже начали сражаться. С каждым их движением колокольчики всё звенели, и звенели, и звенели, и звенели.
Король—олень вонзил свое оружие в грудь другого гуля, сломав ему ребра, раздробив гнилые органы и сломав позвоночник. Затем он снес зомби голову. Он уже сбился со счета, скольких врагов он убил, и если он не будет осторожен, то полностью отдаст себя безумию и энергии ближнего боя, будет думать о противнике перед ним и ни о чем более. Это было тем более вероятно с учетом того, что бой начался со всех сторон.