– Ах, батюшки! Что ж ты наделал; ведь это дочь нашего купца – страшная ведьма! Не одного мо́лодца свела она с белого свету.
– Ну, я и сам не робкого десятку! Меня не скоро напугаешь; еще поглядим, что бог даст?
– Нет, внучек, – говорит дед, – если не станешь меня слушать, тебе завтра живому не быть.
– Вот еще беда!
– Да такая беда, что ты этакой страсти и на службе не видывал…
– Что ж мне делать, дедушка?
– А вот что: приготовь узду да возьми толстое осиновое полено и сиди в избе – никуда не ходи; ночью она прибежит сюда, и если успеет прежде тебя сказать: «Стой, мой конь!» – в ту ж минуту оборотишься ты жеребцом; она сядет на тебя верхом и до тех пор будет гонять, пока не заездит тебя до смерти. А если ты успеешь наперед сказать: «Тпрру! стой, моя кляча!» – то она сама сделается кобылою, тогда зануздай ее и садись верхом. Она понесет тебя по горам, по долам, а ты знай свое – бей ее осиновым поленом в голову, и до тех пор бей, пока не убьешь до́ смерти!
Не чаял солдат такой службы, а нечего делать – послушался деда: приготовил узду и осиновое полено, сел в углу и дожидается, что-то будет. В глухую полночь скрипнула дверь в сенях и послышались шаги – идет ведьма; только отворила дверь в избу, он тотчас и вымолвил: «Тпрру! стой, моя кляча!»
Ведьма оборотилась кобылою; солдат зануздал ее, вывел на двор и вскочил верхом. Понесла его кобыла по горам, по долам, по оврагам и все норовит, как бы сбить седока долой; да нет! Солдат твердо сидит да то и дело по голове ее осиновым поленом осаживает. До тех пор угощал ее поленом, покудова с ног не сбил. После накинулся на лежачую, хватил еще разов пять и убил ее до́ смерти. Стало светать, он домой пришел.
– Ну, друг, как твое дело? – спрашивает старик.
– Слава богу, дедушка, убил ее до́ смерти.
– Ладно! Теперь ложись спать.
Солдат лег и заснул крепким сном. Вечером будит его старик: «Вставай, внучек!»
Он встал. «Ну, как же теперь-то? Ведь купеческая дочь померла, так отец ее за тобой приедет – станет звать тебя к себе псалтырь читать над покойницей».
– Что ж, дедушка, идти, али нет?
– Пойдешь – жив не будешь, и не пойдешь – жив не будешь! Однако лучше иди…
– А коли что случится, куда я денусь?
– Слушай, внучек! Когда пойдешь к купцу, будет он тебя вином потчевать – ты не пей много, выпей сколько надобно. После того поведет тебя купец в ту комнату, где дочь его во гробу лежит, и запрет тебя на замок; будешь ты псалтырь читать с вечера до полуночи, а в самую полночь вдруг дунет сильный ветер, гробница заколыхается, крышка долой упадет… Вот как эта страсть начнется, ты скорей полезай на печь, забейся в угол и твори потихоньку молитвы; там она тебя не найдет!
Через полчаса приезжает купец и просит солдата: «Ах, служивый! Ведь у меня дочка померла, почитай над нею псалтырь».
Солдат взял псалтырь и поехал в купеческий дом. Купец тому радехонек, сейчас его за стол посадил и давай вином поить. Солдат выпил, сколько ему надобно, а больше не пьет, отказывается. Купец взял его за руку, повел в ту комнату, где мертвая лежала. «Ну, – говорит, – читай псалтырь!» Сам вышел вон, а двери на замок запер.
Нечего делать, принялся́ солдат за псалтырь, читал-читал, вдруг в самую полночь дунул ветер, гробница заколыхалась, крышка долой слетела; солдат поскорей на печь, забился в угол, оградил себя крестом и давай шептать молитвы. Ведьма выскочила из гроба и начала во все стороны кидаться – то туда, то сюда! Набежало к ней нечистых видимо-невидимо – полна изба!
– Что ты ищешь?
– Солдата: вот сейчас читал, да пропал!
Черти бросились в розыски; искали, искали, все закоулки обшарили, стали на печь заглядывать… тут на солдатское счастье петухи закричали: в один миг все черти пропали, а ведьма зря на полу растянулась. Солдат слез с печи, положил ее в гроб, накрыл как следует крышкою и опять за псалтырь.
На рассвете приходит хозяин, отворил двери:
– Здравствуй, служивый!
– Здравия желаю, господин купец!
– Благополучно ли ночь провел?
– Слава богу!
– Вот тебе пятьдесят рублев. Приходи, друг, еще ночку почитай!
– Хорошо, приду!
Воротился солдат домой, лег на лавку и спал до вечера. Проснулся и говорит:
– Дедушка! Купец велел приходить другую ночь псалтырь почитать; идти али нет?
– Пойдешь – жив не будешь, и не пойдешь – то же самое! Однако лучше иди: вина много не пей – выпей, сколько надобно; а как ветер дунет, гробница заколыхается – тотчас в печь полезай! Там тебя никто не найдет!
Солдат собрался и пошел к купцу: тот его посадил за стол и давай вином поить; после повел к покойнице и запер дверь на замок. Солдат читал-читал, читал-читал; наступила полночь – дунул ветер, гробница заколыхалась, крышка долой упала; он поскорей в печь…
Ведьма вскочила и начала метаться; набежало к ней нечистых – полна изба!
– Что ты ищешь?
– Да вот сейчас читал, да с глаз пропал! Найтить не могу…
Черти бросились на печь.
– Вот, – говорят, – то место, где он вчера сидел!
– Место тут, да его нету!
Туда-сюда… вдруг петухи запели – нечистые сгинули, ведьма на пол повалилась.
Солдат отдохнул немного, вылез из печи, положил купеческую дочь в гроб и стал псалтырь читать. Смотрит – уж светает, хозяин идет:
– Здравствуй, служивый!
– Здравия желаю, господин купец!
– Благополучно ли ночь прошла?
– Слава богу!
– Ну, пойдем!
Вывел его из той комнаты, дал сто рублев денег и говорит:
– Приходи, пожалуйста, почитай и третью ночь; я тебя не обижу.
– Хорошо, приду!
Воротился солдат домой.
– Ну, внучек, что бог дал?
– Ничего, дедушка! Купец велел еще приходить:
– Идти али нет?
– Пойдешь – жив не будешь, и не пойдешь – жив не будешь! Однако лучше иди.
– А коли что случится, куда мне спрятаться?
– Вот что, внучек: купи-ка себе сковороду и схорони так, чтобы купец не видал; а как придешь к купцу, станет он тебя вином дюже неволить; ты смотри много не пей, выпей, сколько снести можешь. В полночь, как только зашумит ветер да гробница заколыхается, ты в ту ж минуту полезай на печной столб и накройся сковородою; там тебя никто не сыщет!
Солдат выспался, купил себе сковороду, спрятал ее под шинель и к вечеру пошел на купеческий двор. Купец посадил его за стол и давай вином поить; всячески его просит, улещает.
– Нет, – говорит солдат, – будет; я свое выпил, больше не стану.
– Ну, когда не хочешь пить, так ступай псалтырь читать.
Привел его купец к мертвой дочери, оставил одного и запер двери. Солдат читал-читал, читал-читал – наступила полночь, дунул ветер, гробница заколыхалась, крышка долой упала. Солдат влез на столб, накрылся сковородой, оградился крестом и ждет – что-то будет? Ведьма вскочила, начала всюду метаться; набежало к ней нечистых видимо-невидимо – полна изба! Бросились искать солдата, заглянули в печь.
– Вот, – говорят, – место, где он вчера сидел!
– Место цело, да его нет!
Туда-сюда – нигде не видать! Вот лезет через порог самый старый черт:
– Что вы ищете?
– Солдата; сейчас читал, да с глаз пропал!
– Эх вы, слепые! А это кто на столбе сидит?
У солдата так сердце и екнуло, чуть-чуть наземь не упал!
– И то он, – закричали черти, – только как с ним быть? Ведь его достать нельзя!
– Вот нельзя! Бегите-ка, раздобудьте огарок, который не благословясь зажжен был.
Вмиг притащили черти огарок, разложили костер у самого столба и запалили; высоко ударило пламя, жарко солдату стало – то ту, то другую ногу под себя поджимает.
– Ну, – думает, – смерть моя пришла!
Вдруг на его счастье петухи запели – черти сгинули, ведьма на пол повалилась, солдат соскочил с печного столба и давай огонь тушить. Погасил, убрал все как следует, купеческую дочь в гроб положил, крышкою накрыл и принялся псалтырь читать.
На рассвете приходит купец, прислушивается – жив ли солдат али нет? Услыхал его голос, отворил дверь и говорит:
– Здравствуй, служивый!
– Здравия желаю, господин купец!
– Благополучно ли ночь провел?
– Слава богу, ничего худого не видал!
Купец дал ему полтораста рублев и говорит:
– Много ты потрудился, служивый! Потрудись еще: приходи сегодня ночью да свези мою дочку на кладбище.
– Хорошо, приду! – сказал солдат и бегом домой.
– Ну, друг, что бог дал?
– Слава богу, дедушка, уцелел! Купец просил побывать к нему ночью, отвезти его дочь на кладбище. Идти али нет?
– Пойдешь – жив не будешь, и не пойдешь – жив не будешь! Однако надо идти: лучше будет.
– Что же мне делать? Научи.
– А вот что! Как придешь к купцу, у него все будет приготовлено. В десять часов станут с покойницей сродственники прощаться, а после набьют на гроб три железных обруча, поставят его на дроги, в одиннадцать часов велят тебе на кладбище везти. Ты гроб вези, а сам в оба гляди: лопнет один обруч – не бойся, смело сиди; лопнет другой – ты все сиди; а как третий лопнет – сейчас скачи через лошадь да скрозь дугу и беги задом. Сделаешь так, ничего тебе не будет!
Три ведьмы и черная кошка.
С гравюры Т. Рибо, 1860-е гг.
Солдат лег спать, проспал до вечера и отправился к купцу. В десять часов стали с покойницей сродственники прощаться; потом начали железные обручи нагонять. Нагнали обручи, поставили гроб на дроги: «Теперь поезжай, служивый, с богом!» Солдат сел на дроги и поехал. Сначала вез тихо, а как с глаз уехал, припустил что есть духу. Скачет, а сам все на гроб поглядывает. Лопнул один обруч, за ним другой – ведьма зубами скрипит.
– Постой, – кричит, – не уйдешь! Сейчас тебя съем!
– Нет, голубушка! Солдат – человек казенный. Их есть не дозволено
Вот лопнул и последний обруч – солдат через лошадь да скрозь дугу и побежал задом. Ведьма выскочила из гроба и кинулась догонять, напала на солдатский след и по тому следу повернула к лошади, обежала ее кругом, видит, что нет солдата, и опять в погоню. Бежала-бежала, на след напала и опять повернула к лошади…