Этому имеется ряд исторических свидетельств. Например, в XVII веке был приведен в приказную избу и наказан батогами крестьянин Игнашка за то, что имел при себе «корешок невелик, да травки немного завязано в узлишки у [нательного] креста».
Ведьма из Маллегема.
С гравюры П. Брейгеля Старшего
У германских племен наузы с волшебными рунами (как правило, старшего Футарка) привязывали на шею, руку или другую часть тела для излечения от болезни или противодействия злому колдовству…
В христианскую эпоху в наузах часто использовался ладан, который получил особенно важное целебное и защитное значение, потому что возжигается в храмах и был одним из священных даров волхвов новорожденному Иисусу Христу. Поэтому в христианстве все привязки стали называться ладанками – даже в том случае, когда в них не было ладана.
Когда носили на себе лекарственные снадобья или клятвенные, заговорные письмена, полагали, что их силой изгоняются нечистые духи болезней, а в наузах обретается предохранительный талисман против сглаза, порчи и влияния демонов, и тем самым люди привязывали, прикрепляли к себе здоровье, защиту и удачу. В древности полагали, что подобными же наузами девы судьбы привязывали новорожденным младенцам дары счастья – телесное и душевное совершенство, здоровье, долголетие, жизненные радости и прочее.
В народных сказаниях происходило постепенное смешение дев судьбы с вещими чародейками, поэтому на тех и на других возлагались одинаковые обязанности.
Так, скандинавские ведьмы-пророчицы, вельвы, иногда отождествляются с девами, прядущими судьбу людей, – норнами. В некоторых довольно поздних сказаниях они присутствуют и помогают при родах и предсказывают будущую судьбу младенца.
Один и вёльва.
С рисунка Л. Фрёлиха
В такой же роли у славян иногда выступали вещие женки, волхвицы. На это указывают, с одной стороны, обычай приносить детей к волхвам, которые и налагали на них наузы, а с другой стороны, областной словарь, в котором повитуха, помощница при родах, называется «бабка», глагол же «бабкать» означает: «нашептывать, ворожить». Отметим, что у древних хеттов подобную роль играла жрица, которую называли «старая женщина», то есть та же бабка[6]. Данным объяснением не исчерпываются все поводы и побуждения, которыми в старину руководствовались при наложении науз. Смотря по применению, они получают в народных преданиях и обрядах разнообразное значение.
19. Быличка о современной ведьме. «Эту историю мне рассказала бабушка. Она произошла в деревне, когда мои родственники еще не переехали в город, и случилась сразу после рождения моей матери. Речь пойдет о ведьме, обитавшей неподалеку.
Тогда деревня была большая. Бабушка говорила, это потому, что трудящихся на земле людей ценили – в совхозе нормально платили, к тому же у каждого было свое хозяйство. Вот и не уезжал никто никуда. К тому времени родилась моя мать, младшая дочка в семье. С ее появлением на свет и началась вся эта чертовщина.
У них в деревне тогда жила одна бабка – Казимиришна. Не знаю, почему ее так прозвали, может, отчество, скажу другое – ходили слухи, что была она самая настоящая ведьма. Дом ее стоял обособленно, в самом конце улицы, за которым уже было поле. Сама она нигде не работала, содержала небольшое хозяйство: огород да куры во главе с черным петухом – вот и все. Вроде обычная старуха, но народ ее очень не любил.
Поговаривали, что ведьма устраивает шабаш в поле, прямо за домом. И происходит это каждый год. И все время приносит в жертву черного петуха. Вроде один из сельчан самолично видел, как она отрубает ему голову. А наутро птица уже была во дворе, как ни в чем не бывало. Зачем ведьма это делала, непонятно, но хорошего ждать не приходилось.
А после рождения моей матери ведьма стала часто выходить из своей избы. Все крутилась возле моей бабки, вроде как помочь хотела. Только, сами понимаете, люди и так суеверные, а о Казимиришне такие слухи ходят. Бабка что-нибудь из одежды все время наизнанку выворачивала, булавки втыкала – от порчи, от сглаза. Не дай бог что…
Рассказывает, в одну ночь просыпается – слышит шаги тихие, осторожные. Глядит, а никого в избе нет, но половицы скрипят. И дочка рядом заворочалась, словно беспокоит во сне что. Бабушка молитву, как скороговорку, выпалила – шаги затихли, но ребенок все равно ворочается. Она снова и снова. Раз, говорит, на шестой или седьмой раздалась ругань, последними словами ее поносили. Но голос она узнала, ведьмы он был.
Но на этом преследования не прекратились. Еще месяц или полтора Казимиришна по пятам за бабулей ходила. Будто момента ждала, когда она зазевается и ребенка выпустит. А потом у тракториста их дочь родила. И тут ведьма вдруг отстала от нашей семьи. Все бы хорошо, но вскоре на всю деревню прогремело – у трактористка дочка умерла. Во сне дышать перестала.
Бабка как узнала, поняла сразу: что-то нечисто в этой истории. Стала ходить, утешать семью, а сама выведала, не появлялась ли у них ведьма. Оказалось – действительно, аккурат за день до смерти малышки нарисовалась Казимиришна. Ну тут моя бабушка уже скрывать ничего не стала, рассказала, как есть все, что с ней случилось, как ведьма ее преследовала, шагу ступить не давала.
Отец погибшей дочки как услышал все, схватил топор да рванул к дому этой карги. С ним еще несколько мужиков увязались. Да попусту все. Пришли когда – двор пустой, двери настежь, все в запустении. Такое ощущение, что несколько лет уже никто там не жил. Курятник разрушен, огород весь сорняком зарос, в доме пылища. Мужики, правда, не успокоились, избу подожгли да так и стояли – смотрели, как горит.
Непонятно, зачем Казимиришне жизнь ребенка была нужна – может, для ритуала своего черного или жизнь себе продлить. Предположений строилось много, да все, как говорила бабка, лишь бы языком почесать, а правду тебе никто не скажет.
Ведьму ту больше не видели. А через много лет, когда грянула перестройка из деревни все начали массово бежать, в том числе бабушка с мамой. Поэтому следы семьи тракториста с его женой затерялись, на что бабка очень сетовала. Очень ей интересно было, как у них все сложилось потом».
Записано в Воронеже от Кузнецова Евгения Александровича, 1952 года рождения. Запись Кузнецова, публикация 2015 г.
20. Смерть и посмертие ведьмы. Повсеместно распространено поверье, что, умирая, колдун и ведьма испытывают страшные муки. Полагают, что злые духи входят в ведьм и колдунов, затем терзают их внутренние органы и даже вытягивают из горла язык на целые пол-аршина. Душа колдуна и ведьмы до тех пор не покидает тела, пока, по некоторым верованиям, их не перенесут через огонь, а главное, до тех пор пока они не смогут передать свое тайное знание и умение кому-нибудь другому, обычно близкому родственнику, но иногда, даже обманом, через рукопожатие, любому человеку одного с нами пола. В ряде случаев для ухода души ведьмы или колдуна прорубают дыру в потолке и крыше или вынимают доску из потолка, раскрывают угол крыши и т. д. В некоторых ситуациях, если колдуну или ведьме повезет, то их душа может уйти и через открытое окно. В Полесье существовал вариант «отпускания» души ведьмы. Считалось, что ведьма не может умереть, пока ее не накроют телячьей шкурой.
Во время такого затянувшегося умирания могут проявляться следующие явления в природе: трясется земля, воют звери, чаще всего речь идет о волчьем вое. При этом домашняя скотина проявляет явное беспокойство и издает громкие звуки, везде летают во́роны, воро́ны и сороки, дом может быть окружен кровососущими насекомыми: комарами, слепнями и мухами и т. д.
Ведьмы в своих заклинаниях.
С картины С. Розы
Считается, что в виде ворон, сорок и воронов могут слетаться другие ведьмы и иная нечисть, в том числе бесы и черти. Эти злобные духи при смерти ведьмы или колдуна с кровли дома, через трубу проникают в помещение и, схватив душу умершего колдуна или ведьмы, со страшным карканьем и воем, шумно взмахивая крыльями, уносят ее в преисподнюю. Народные предания и стихи о Страшном суде утверждают, что колдуны и ведьмы попадают после смерти в «дьявольский смрад» и подвергаются казни сатаной и его слугами.
По древнейшим народным представлениям, тени умерших колдунов и ведьм улетали в ад при сильной грозе, а иногда буре. Иногда при умирании ведьмы или колдуна появляется черная собака, не исчезающая до самых похорон. Напомним, что в стихотворном романе Гете «Фауст» Мефистофель появляется именно в виде черного пуделя.
Известно народное поверье, согласно которому, ведьмы, как и колдуны, как и упыри, иногда поднимаются из могил и бродят после смерти. Ведьмы выходят из могилы, особенно в тех случаях, если испытали при жизни какую-нибудь несправедливость или сильную обиду, за которую хотят отомстить обидчику. Отметим, что на вере в это построена повесть Н.В. Гоголя «Вий».
Считалось, что, чаще всего, умершая ведьма ночами может навещать свой дом. Полагали, что ведьму можно приковать к месту, притянув ее тень гвоздем. Ее нужно бить наотмашь, оборотив ладонь от себя.
Для того чтобы предотвратить такое посмертное «хождение» ведьмы, имеется и иной способ. Ведьму хоронят лицом вниз или пробивают ее гроб осиновым колом. Иногда, по положении в гроб, ведьму пробивают насквозь осиновым колом между лопаток.
То же самое делали с вампирами или заподозренными в вампиризме колдунами. В ряде случаев это делали сразу после казни ведьмы или колдуна. Поверье, известное исключительно на Украине и у южных славян, смешивает ведьм с упырями. Согласно ему, ведьмы также по смерти сосут кровь из людей или животных и этим их приводят к смерти.
Следует добавить, что у многих сибирских народностей также имеются представления о смерти злых женских существ – ведьм. Так, у ненцев, селькупов, нганасанов, кетов и других, как и у ряда североамериканских индейцев, распространен миф о происхождении жалящих вредоносных насекомых, особенно часто это касается гнуса – комаров, из искр костра, на котором мифологический герой сжигает злое женское существо, например, появление комаров из тела сожженной на костре ведьмы-людоедки Хоседэм (у кетов), из тела чудовища парнэ (у ненцев) и т. п.