её. Разве тебя это не радует? Ну, пойдём? Сдаётся мне, у тебя есть некие обязанности правителя, которые ты должен выполнять.
Он сразу уловил в её голосе повелительные нотки. Это был приказ. Дюк поднялся, протянул ей руку, и они вместе спустились в дворцовый зал для аудиенций.
Дюком Орлейским Лилит гордилась. Разумеется, ещё нужно было справиться с этой его досадной ночной проблемкой, являющейся результатом ослабления во сне морфического поля, но проблема была не из серьёзных. Ну а зеркала, которые показывали дюка таким, какой он есть на самом деле? Проще простого — все зеркала, кроме её собственных, находились под строгим запретом. Но вот глаза… С глазами она ничего не могла поделать. Не существует такого волшебства, которое способно изменять глаза. Поэтому она только и смогла придумать, что тёмные очки.
Но даже при всём при том он был её триумфом. К тому же, он был благодарен ей. Она проявила к нему доброту.
Начать с того, что она сделала из него человека.
Немного ниже по течению реки, неподалеку от водопада, который был вторым по высоте на Плоском мире и был открыт в год Восставшего Краба знаменитым путешественником Ги де Йойо[12], у небольшого костерка сидела матушка Ветровоск с накинутым на плечи полотенцем и буквально кипела от ярости.
— С другой стороны, согласись, нет худа без добра, — сказала нянюшка Ягг. — Скажи спасибо, что мне удалось одновременно держать и своё помело и тебя. А Маграт успела схватить своё. Иначе бы мы сейчас любовались этим водопадом из-под воды.
— Очень здорово. Ну, утешила! — рявкнула матушка, зло сверкнув глазами.
— Подумаешь, приключение как приключение, всего-то, — продолжала нянюшка, ободрительно улыбаясь. — Когда-нибудь мы с тобой будем вспоминать всё это да посмеиваться.
— Вот здорово, — повторила матушка.
Нянюшка коснулась царапин на плече. Грибо, повинуясь своему кошачьему инстинкту самосохранения, вскарабкался на хозяйку и совершил гигантский прыжок в безопасность прямо с её головы. Теперь же он, свернувшись клубочком, лежал у костра и смотрел свои кошачьи сны.
На них упала чья-то тень. Это была Маграт, которая прочесывала окрестности реки.
— Кажется, почти всё собрала, — сообщила она, приземлившись. — Вот матушкино помело. И… о, да… палочка. — Она довольно храбро улыбнулась. — Я нашла её по тыквочкам, которые выныривали на поверхность.
— По мне, так это чистое везение, — ободряюще кивнула нянюшка Ягг. — Слышала, Эсме? Голодать нам не придётся.
— А ещё я нашла корзинку с гномьими пирогами, — сказала Маграт, — хотя, боюсь, они, наверное, испортились.
— Поверь, такого просто быть не может, — усмехнулась нянюшка Ягг. — Гномий хлеб нипочем не испортишь. Так, так, — довольно пробурчала она, снова усаживаясь. — У нас ни дать ни взять прям пикник какой-то, верно? И костёрчик такой миленький, яркий такой и… и сидим так уютно и… Могу поспорить, куча людей в таких местах, как Очудноземье, и им подобных сейчас всё отдали бы, лишь бы здесь оказаться…
— Гита Ягг, если ты немедленно не прекратишь свой жизнерадостный щебет, то получишь по уху, да так, что потом свои не узнают! — обозлилась матушка Ветровоск.
— Ты точно не простудишься? — заботливо спросила нянюшка Ягг.
— Я сохну, — ответила матушка Ветровоск. — Изнутри.
— Послушайте, мне и впрямь очень жаль, что так всё вышло, — взмолилась Маграт. — Я же уже попросила прощения.
Впрочем, особой вины Маграт за собой не чувствовала. А что? Лодка была не её идеей. И не она устроила на их пути водопад. Да и вообще, она сидела на вёслах и не видела, что там впереди творится. Ну да, она превратила лодку в тыкву, но ведь не нарочно же! Такое с кем угодно может случиться.
— А ещё я спасла тетради Жалки, — похвасталась Маграт.
— Вот это настоящая удача, — сказала нянюшка Ягг. — Теперь мы точно будем знать, где заблудились.
Она огляделась. Самые страшные горы остались позади, но вокруг ещё высились вершины, по склонам которых тянулись высокогорные луга. Откуда-то издалека донеслось позвякивание козьего колокольчика.
Маграт расправила карту. Карта вся помялась, промокла, а карандашные пометки расплылись. Она опасливо ткнула пальцем в грязное пятно.
— По-моему, мы здесь, — заявила она.
— Вот это да, — покачала головой нянюшка Ягг, представления которой об основах картографии были ещё более смутными, чем познания в этом вопросе матушки Ветровоск. — Просто удивительно, и как это все мы умещаемся на таком маленьком клочке бумаги!
— Наверное, лучше всего сейчас просто продолжать двигаться по течению, — сказала Маграт. — Но только ни в коем случае не по воде, — поспешно добавила она.
— А мою сумку ты, видать, не нашла, — хмуро заметила матушка Ветровоск. — Вообще-то, у меня там были кое-какие личные вещи.
— Небось камнем ко дну пошла, — хмыкнула нянюшка Ягг.
Матушка Ветровоск поднялась, словно генерал, узнавший, что его армия опоздала к сражению.
— Ну, — сказала она. — Пора в путь. Хватит рассиживаться.
Внизу простирался лес — тёмный и ужасно хвойный. Ведьмы летели над ним в полном молчании. Изредка им попадались одинокие домики, полускрытые деревьями. То тут, то там посреди лесного моря торчала скала, даже в полдень затянутая туманной дымкой. Раз или два они пролетали мимо замков — если только можно было их так назвать. Замки выглядели скорее частью скальной породы, нежели зданиями, возведенными человеческими руками.
К такому ландшафту непременно должна была прилагаться своя особая сказка, в которой присутствовали бы волки, чеснок и перепуганные женщины. Темная и вечно жаждущая сказка, сказка, хлопающая крыльями на фоне луны…
— Доннерветтер, — пробормотала нянюшка Ягг.
— А что это? — спросила Маграт.
— Это по-заграничному летучая мышь.
— Они такие симпатичные, — сказала Маграт. — В основном.
Ведьмы вдруг обнаружили, что летят чуть ли не вплотную друг к дружке.
— Я чегой-то уже проголодалась, — заметила матушка Ветровоск. — И смотрите, не вздумайте при мне поминать тыкву.
— У нас ещё есть гномьи пироги, — вспомнила нянюшка Ягг.
— Гномьи пироги штука вечная, — ответила матушка. — А хотелось бы чего-нибудь, приготовленного в этом году, хотя всё равно спасибо.
Они пролетели над ещё одним замком, занимающим всю вершину скалы.
— Что нам нужно, так это какой-нибудь маленький симпатичный городок или вроде того, — сказала Маграт.
— По-моему, вон тот, что внизу, вполне сгодится, — ткнула пальцем матушка Ветровоск.
Они присмотрелись к городку повнимательнее. Это был не то чтобы городок, а скорее горстка домов, тесно сбившихся в кучу среди деревьев. Выглядел он безрадостно, как пустой очаг, но тени от гор уже набегали на лес, а окружающая местность не больно-то располагала к ночным полётам.
— Что-то людей там не особо много наблюдается, — заметила матушка.
— Наверное, в здешних краях принято ложиться пораньше, — предположила нянюшка Ягг.
— Да ещё и солнце-то не село, — сказала Маграт. — А может, полетим прямо к тому замку?
Они дружно повернули головы в сторону замка.
— Ну уж не-е-ет, — медленно протянула матушка Ветровоск, выражая общее мнение. — Я предпочитаю быть ближе к народу.
Поэтому, вместо того чтобы лететь к замку, они совершили посадку в месте, по-видимому служившем центральной городской площадью. Где-то за домами тявкнула собака. С шумом захлопнулись ставни.
— Очень гостеприимно, — хмыкнула матушка.
Она подошла к дому повыше, над большой дверью которого красовалась какая-то вывеска. Правда, разобрать, что на ней написано, не удалось, такая она была грязная. Матушка постучала.
— Открывайте! — велела она.
— Нет, нет, надо не так, — сказала Маграт. Она протиснулась к двери и легонько побарабанила по ней кончиками пальцев. — Прошу прощения! Мы бонжур путешественники!
— Абажур что? — спросила нянюшка.
— Так полагается говорить, — пояснила Маграт. — Бонжур путешественников должны пускать в любую гостиницу и оказывать им полный сервис.
— Неужто? — удивилась нянюшка Ягг. — Понятия не имею, что такое сервис, но когда тебе что-то оказывают, это всегда хорошо. Да, такую штуку полезно запомнить.
Однако дверь по-прежнему оставалась закрытой.
— Дай-ка я попробую, — вызвалась нянюшка. — Я тоже чуть-чуть умею по-заграничному. Она забарабанила по двери кулаками.
— Открыве муа, так вас разэтак, сей минут, быстро-быстро! — заорала она.
Матушка Ветровоск внимательно выслушала всю её тираду.
— Это что, и есть по-заграничному, да?
— Мой Шейнчик, он же моряк, — пояснила нянюшка Ягг. — Просто не поверишь, каких слов он понахватался в разных заграницах.
— Можно себе представить, — сказала матушка. — Только ему они, видать, больше помогают.
Она снова громыхнула по двери. На сей раз дверь приоткрылась, причем очень медленно. Из-за неё выглянуло бледное лицо.
— Прошу прощения… — начала Маграт. Матушка толкнула дверь рукой. Обладатель лица явно налегал на створку всем телом, поскольку они хорошо расслышали, как заскребли по полу его поехавшие вместе с дверью сапоги.
— Мир дому сему, — небрежно бросила матушка.
С этих слов ведьмы обычно начинают все свои знакомства. Крайне удачная фраза — она сразу заставляет людей задуматься, а что ещё эта женщина может пожелать сему дому. Мгновенно вспоминаются свежие пироги, только что испеченный хлеб или кучи почти не надеванной старой одежды — впрочем, неудивительно: такие мелочи, о них ведь легко забыть…
Но, похоже, что-то ещё уже свалилось на этот дом, решив не дожидаться появления здесь трёх ведьм.
В здании действительно располагалось нечто вроде гостиницы. Три ведьмы в жизни не видывали столь унылого заведения. Однако народу внутри оказалось довольно много. Когда они вошли, на них мрачно уставились не меньше дюжины бледных людей, сидящих на скамейках вдоль стен. Нянюшка Ягг принюхалась.