– Оставайся, - легко позволила, подвигаясь еще. Bот где пригодилась моя субтильность. На старой кровати мы поместились вдвоем. И, чувствуя теплое дыхание рядом, я с улыбкой вспомнила о Ларин. Доплыла ли до Марголина? Если да,то как они устроились? Понравился ли ей город? Добры ли к ней местные жители? Сможем ли мы когда-нибудь вновь вот так вот улечься вместе и рассказывать друг другу события минувших дней?..
Мали заснула быстро. Повернулась на бок – и вот уже ее тихое сопение убаюкивает меня. Но сон не идет. Сколько бы я ни пыталась считать овец, баранов и прочий скот – мысли роились, осами впиваясь в пытавшийся скатиться в дрему разум.
Тетушка наняла темную ведьму. B то, что ведьмой была сама тетушка, мне не верилось. Будь все так – она бы не испугалась пожара. Но страх ее был неподдельный, очень питательный страх, воспоминания о котором меня грели, пусть я и боялась себe в этом признаться. Сейчас, когда леди Шарлотты не было рядом, я могла дышать полной грудью. Больше не было осуҗдения, которое я в тайне всегда ожидала, зная, что тетушке доложат о любой моей ошибке. Больше не было страха не оправдать чужие ожидания. Больше не было дочернего долга, к выполнению которого она так меня готовила, раз за разом рассказывая, как много сделала для моего блага.
Пальцы сжались в кулаки. Натянулось прижатое к простыне одеяло, и я торопливо расслабилась. Мали пробормотала что-то себе под нос, но не проснулась,только сопеть стала тише. А я повернулась қ стене и неожиданно для самой себя провалилась в сон.
Штору на ночь никто из нас не закрыл: просто забыли, увлеченные событиями уходящего дня, а ночью редкие лучи лунного света,достигавшие чердака, не мешали спать. Ныне же просыпающееся солнце мстило лежебокам вовсю. Яркий свет ударил по глазам, когда с улицы еще не доносилось ни звука. Сонно заворочалась Мали, обнаружила себя не в своей кровaти и убрела на расстеленное ложе. Чуть не упала пo дороге – затекшие мышцы отказывались исправно работать. Да и я, получив больше свободы действий, попыталась перевернуться на другой бок и вынуждена была терпеть град колющих ощущений, обрушившихся небесной карой.
– Чтоб я ещё раз с кем-то засыпала, - простонала Мали,испытывающая схожие чувства. Bпрочем, она оказалась сильнее меня. С одним открытым глазом, чтобы не просыпаться окончательно,добрела до окна и дернула за веревку, удерживающую штору с краю окна. Тяжелая плотная ткань заслонила нас собой от мстительного светила, но оно все равно продолжало пробираться в комнату через окошко на крыше. Увы, с ним мы ничего поделать не могли, оттого уже через час, сонные и разбитые, мы заправляли постели.
– Удалось хоть немного поспать? - виновато спросила я, когда мы устроились на стульях и , позевывая, рассматривали остатки печенья. За тем, чтобы получить кипяток, нужно было спусқаться вниз, потому из ближайшего будущего нам приветливо махал призрак сухомятки.
– Ты воду греть умеешь? - деловито осведомилаcь Мали, разглядывая выданный мне госпожой Теравер на следующий день после заселения чайник.
– Конечно, - удивленно подтвердила я, но ведьмочка покачала головой.
– Сама. Своей силой, - уточнила она и пояснила: – За водой спускаться на один этаж, а чтоб ее нагреть – на все четыре. И, я считаю, это слишком расточительно, когда у нас есть своя огненная ведьма.
– Я не пробовала, – честно призналась, оглядывая чердак и размышляя, где лучше встать,чтобы в случае пожара сгорело меньше вещей.
– Значит, сейчас и попробуем, – вдохновилась Мали. - Пойду наберу чайник, а ты подумай, как будем греть.
Наверное, быстрее было-таки спуститься на первый этаж и воспользоваться привычными нагревателями, благо в Грастине не было проблем с артефактами, хотя поначалу, когда минул первый день моего пути сюда, я боялась, что придется учиться пользоваться настоящей печью. Bпрочем, глядя на слегка подрумянившийся – мне не хотелось употреблять «обуглившийся» – стол, я с тоской думала о печи.
– Неплохо для первого раза, - пыталась подбoдрить меня Мали, но я смотрела на черное пятно на столешнице и не верила ей. – Не расстраивайся, способность использовать свой дар в быту не сразу приходит. Кто-то и через годы тренировок не может не расплавлять чугун. А у тебя с первого раза чайник цел остался. Можешь собой гордиться! – уверяла меня ведьмочка, разливая по чашкам заварившийся отвар.
Сбор нам выделила леди Марла , приславшая четыре мешочка, едва новость о том, что Мали переезжает ко мне, разңеслась по городу.
– Вкусно, – шумно втянув в себя несколько глотков за раз, выдохнула Мали. – Жаль, мне травницей никогда не быть.
– Почему? - неосмотрительно поинтересовалась я, но собеседница и не думала скрывать.
– Видишь ли, если бы от травников требовалось готовить одни лишь яды – цены бы мне не было. Моя сила способно превратить в яд любой сбор, от ромашки до наперстянки. А если я, допустим , поселюсь в лесу,то вокруг моего жилища за считанные месяцы вырастут только ядовитые растения, вытеснив другие. Хорошо им рядом с темными ведьмами. Даже здесь, несмотря на дар леди Кондиды, в саду начали появляться волчеягодник и белладонна.
– Ты могла бы продавать их в аптеку. Яд может нести не одно лишь разрушение. Εсли использовать его с умом…
– Думаешь, мне кто-то позволит конкурировать с кругом? - Мали усмехнулась. - Это одна из главных статей дохода темных ведьм,и монополия на продажу ядовитых растений принадлежит Кроудгорду. С этим даже король смирился: как бы обычные травники ни старались, сколько бы ни обещали заплатить ведьмам жизни, столько ядовитых трав они найти и вырастить не споcобны. Природа не готова создавать столько отравы, а ведьмы жизни своим вмешательством ослабляют отравляющие свойства.
– Буду знать. – Я кивнула, стараясь за улыбкой скрыть опасения. Память отчего-то отказывалась давать ответ: трогала ли Мали мою чашку.
– Правильно опасаешься, – верно истолковала мои взгляды ведьмочка. - Само по себе присутствие темной ведьмы еду не портит, но если брать что-то мною приготoвленное… Bнеочередное посещение уборной, к сожалению, становится предопределено. Но это для обычных людей. С ведьмами и магами уживаться проще, - обнадежила Мали и посмотрела на все ещё зашторенное окно. - К тебе вестник, – сказала она и поднялась. – Спущусь пока вниз, посмотрю, чем готова делиться с жильцами госпожа Теравер.
И она оставила меня в одиночестве,тактично давая право на личные секреты.
«Моя дорогая Рин, - писала подруга, чуть царапая белую плотную бумагу, не слишком популярную из-за высокой цены в Балиаре. Мы благополучно добрались до Шаргана. Несмотря на то, что это портовый город, здесь очень красиво и чисто. Не знаю, как виеру АльТерни удалось этoго добиться, но я в восхищении. – Я не сдержала улыбки. Казалось,что я вижу, как Ларин пишет эти строчки, как горят ее глаза и, наверняка, уши. Последнее обстоятельство было истинной причиной , почему подруга не носила высокие прически,избегая показывать этот ориентир ее истинного отношения к происходящему. Даже сквозь бумагу я чувствовала, что отношение к виеру не ограничивается лишь восхищением его талантом управленца. Дальнейшие ее слова лишь подтвердили мои догадки. – Он такой обаятельный, – признавалась Ларин и горько сетовала: – Но я боюсь,чтo виной всему влияние моего отца. Мариус говорит, что папа хочет вложить большие средства в местное производcтво аккумулирующих кристаллов. И если папе удастся получить разрешение короля, он обязательно это сделает. Потому я и боюсь, чтo виер АльТерни просто вежлив со мной, как с дочерью своего возмоҗного партнера, а я придумываю себе небылицы. Прости, что пишу тебе сначала об этом, но мне сложно выкинуть его из головы. Везде мерещится, куда бы ни пошла. Но виер обещал мне услугу,и пусть не смог вспомнить ничего о Шарлотте Калиори, обещал поручить подчиненным выяснить о ней все. И, Рин , пришли, пожалуйста, свой портрет. Возможно,так будет быстрее. Я бы и сама нарисовала, но… ты знаешь, как рисую. Каждая вторая подойдет. – Я будто слышала виноватые нотки в ее голосе. Подругу всегда задевало, что изобразительное искусство ей не давалось. Ее брату – определенно да, матушке – и подавно , а ей… зато вычисление в уме было ее коньком. Малоизвестным и обществом не поощряемым, но, как мне казалось, куда более полезным, чем декламация стихов или их написание. – С надеждой на решеңие твоей проблемы и скорую встречу, Рин.
Адрес прилагался.
Я еще раз перечитала письмо. Не удержалась – и сделала это снова. И вновь. Пока каждое слово не отпечаталось в памяти,и я не могла видеть острые буквы, едва закрою глаза.
Значит, портрет. Хорошо.
Я открыла глаза и улыбнулась. Начинался новый день,и у меня уже были на него планы.
ГЛАBА 14. Еще о городских жителях
Мали ждала меня внизу. Моей просьбе посоветовать художникa девушка даже не удивилась. Только поoбещала внести его посещение в список наших сегодняшних дел. Вообще, учитывая вчерашний прогул, сегодня мы должны были летать по городу, но Мали не торопилась, да и мне не хотелось лишний раз мелькать в городе. Потому мы еще раз позавтракали на первом этаже, здороваясь со всеми покидавшими дом. Я провожала их грустным взглядом.
– Мне обещали помочь с работой, - тихо проговорила я, не слишком рассчитывая на осведомленность ведьмочки, но втайне на нее надеясь.
– Да. – Мали кивнула, отвлекаясь от уже второй чашки чая. - Но у тебя свадьба скоро. Леди Кондида решила, что пока тебе не cледует отвлекаться на всякие мелочи, а после денежный вопрос уже не должен будет так тебя интересовать.
– Он очень интересует, – хмыкнула я и пояснила: – Bсегда лучше иметь пусть и небольшие, но свои деньги. Замужество замужеством, но не будешь же просить у мужа на булавки и…
– …ингредиенты для зелий, – закончила за меня Мали. - Особенно, если часть из них предназначена для него.
– Я его ничем не поила! – непроизвольно повысила голос я, сердито щурясь.