Невольно опустив взгляд на свою грудь, отметила, что вершинки действительно сморщились и потемнели. Отреагировали на голодный взгляд Дэнарта, который заинтересованно осматривая меня.
Словно танцуя, муж двинулся ко мне, не отрывая страстного взгляда от моей груди.
— Как называется цвет твоих сосков? — приглушенно, предвкушающе спросил он.
— Они розовые… когда я не реагируют на тебя, — провоцируя на активные действия и сама себя не узнавая, ответила.
— Хм-м-м, замечательно, добавь еще один цвет в мою копилку. Потому что твои соски розовые. И я это вижу!
Наконец, он приблизился ко мне вплотную, подхватил за талию и усадил на мраморную столешницу тумбочки рядом со шкафом. Мы встретились взглядами и одновременно потянулись друг к другу за поцелуем. А потом целовались как бешенные. Я рывками стаскивала с него одежду, а его руки, казалось, жили своей жизнью, пытаясь коснуться меня везде одновременно.
Он сжал ладонями мою грудь, а потом втянул в рот чувствительную вершинку, покатал ее языком и втянул еще сильнее, заставив содрогнуться от удовольствия. Наигравшись с грудью, накрыл ладонью мое лоно, проникая в него пальцами и лаская, сводя с ума.
Меня трясло от возбуждения, тугая пружина уже звенела от напряжения у меня внутри, умоляя об освобождении. Я. не стесняясь, стонала и шептала имя своего мужчины, и он сжалился. Рывком подтянул к краю столешницы. Проникая внутрь, оглушительно рыкнул у меня над ухом, торжествуя, наслаждаясь и утверждая свою власть надо мной. Мне хватило нескольких сильных глубоких толчков, чтобы выгнуться дугой и счастливо проскулить — удовольствие накрыло лавиной. А затем, обмякнув, я вновь оперлась о стену, стоило Дэну зарычать, содрогаясь в конвульсиях наслаждения. Я ощущала, как его плоть буквально вибрирует внутри меня, изливаясь.
Нега и умиротворение позволили проскользнуть лишь одной связной мысли: «Надо позаботиться о детской!»
Подхватив на руки, Дэнарт понес меня в душ, где собственноручно вымыл, а потом, прямиком оттуда, мокрой и без одежды — к столу. Не согласившись, я затормозила и попросила все-таки одеть. Что-то пробурчав насчет условностей, замотал меня в полотенце. Усадил на колени и начал кормить с рук.
Прожевав очередной кусочек чего-то незнакомого, но вкусного, потерлась щекой о его грудь и промурлыкала:
— Вот и помирились, называется!
Красные перышки-брови коснулись моей щеки — Дэнарт низко склонился, и улыбнувшись, похвалился:
— Я никогда не думал, что у меня все будет так… здорово!
— В каком смысле?
— В семье, я имею в виду. Мои родители разные, но живут спокойно, без всплесков и потрясений. Я чуть позже познакомлю тебя с ними. Сначала о твоих насущных нуждах позаботимся, а потом…
Его прервал резкий, громогласный звук, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности и испуга.
— Что это? — прошептала я, цепляясь за эшарта руками.
— Это видеофон… кто-то хочет пообщаться… а то пропал я… надолго. Наверное!
Дэнарт крепче прижимал меня к себе и говорил отрывисто, словно хотел сразу все пояснить, а то вдруг я не пойму, почему кому-то звонят.
Я вздохнула, пересела на соседний пул и заинтересованно посмотрела на Дэнарта, который поспешил к маленькому столику на высоких ножках, на котором лежит знакомый планшет — такие и нам выдали.
Положив локоть на спинку стула, подперла подбородок кулаком и стала внимательно наблюдать за своим мужчиной Сначала он говорил резко, а потом, заметив мой интерес и любопытство, расслабился. Уже через минуту тон мужа стал горделивым, снисходительным, и весь его вид кричал: вот он, победитель!
А я в очередной раз вспомнила черный шкафчик у рархов, в котором иностранным языкам быстренько обучают. Эх — х — х, выучить бы с помощью него язык эшартов! А то, как посекретничать нужно, так эти хитрецы на него переходят. Закончив разговаривать, Дэн, прямо-таки распираемый от самодовольства, вихляющей смешной походкой направился ко мне.
— Ну и кто звонил? — поинтересовалась я.
— Друг! Ты его завтра увидишь, — ухмыльнулся Дэн, не отреагировав на мою попытку удовлетворить собственное любопытство.
— Я думаю, ты сообщил ему обо мне? — ехидно спросила я.
— Марьяна, ты не поймешь нас пока правильно. Но для эшарта обзавестись семьей — это честь и удача! Это как получить награду за боевые заслуги. Моя репутация однозначно укрепится, уважать будут еще сильнее. А когда узнают, кто ты и откуда…
Он с многозначительным, но довольным видом замолчал и уже в который раз за время нашего знакомства обласкал меня та-аким взглядом восхищенным и собственническим, что я снова почувствовала возбуждение.
Ни один мужчина на Земле так на мена не смотрел и никогда так не хотел: безоговорочно, безумно, бесконечно! И в этот момент приняла для себя правду: Дэнарту я прощу все! Теперь он для меня — весь мир, и все вращается вокруг него, нас!
Неожиданно я услышала цоканье, от которого в первый момент в ужасе сжалось сердце. С этим жутким звуком у меня рархи ассоциировались. А в следующий миг из-за печки вышел Ичиок и неуверенно посеменил ко мне, заискивающе заглядывая в глаза своими змеиными глазками и меняя цвет с зеленого на желтый и обратно.
Я взяла с тарелки овощ, спросила взглядом разрешения у Дэна и протянула его зверьку. Ичи схватил подношение передними лапками, отойдя на пару шагов, сел на задние лапы и принялся уминать. Потешный зверек!
А я, вспомнив один момент, завопила:
— И ты меня с ним сравнивал?! Обозвал ичи? То есть я похожа на этого… ичи?
Дэнарт умильно взглянул на своего питомца, а потом, пожав внушительными плечами, флегматично почесал живот и ответил:
— А что? Он маленький, пугливый и очень красивый… смотри, как у него чешуя переливается. Разноцветная…
Я же, открыв рот от удивления, поняла, что для эшартов наличие чешуи — это красиво, хорошо. Поморщилась, снова разглядывая маленького пузатого прожорливого мини-динозаврика и, не удержавшись, попросила:
— Может с кем-то другим сравнишь… волосатым хотя бы?!
Мы дружно посмотрели на ичи, друг на друга и зашлись в хохоте.
Глава 22
Мое первое утро в новом доме началось рано. Как ни странно, ж хорошо отдохнула на новом месте: то ли удобная кровать тому причиной, то ли непередаваемое ощущение домашнего тепла. Чувствовала я себя впервые за длительное время превосходно и валяться больше не желала. Даже рука почти не болела, благодаря врачам-эшартам, в чем я поспешила убедиться, повертев и подвигав ею.
На Земле я частенько просыпалась раньше звонка будильника, потому что солнечные лучи, заглядывая во все окна, мешали спать дальше. На Эшарте, в этих подземных пещерах, образованных тектонической деятельностью и дальнейшим вымыванием породы водой, раннее утро выдавало лишь более яркое красновато-золотистое свечение, прогнавшее остатки ночных теней.
Дэнарт еще сладко спал, раскинувшись на кровати. С восторгом полюбовавшись его сильным поджарым телом, выскользнула из-под тонкой простыни — спать без ничего я не привыкла, хоть и жарко — и отправилась на кухню готовить мужу завтрак. Еще вечером, засыпая, пообещала себе порадовать Дэна своими кулинарными способностями.
С горем пополам я разожгла печь, как показывал Дэнарт. И в очередной раз удивилась — привычного жара вокруг она не распространяла. Но огонь, разгораясь, устремлялся вверх, и голубоватое пламя, достигая конфорок, раскаляло их докрасна. Стоило немного разворошить источник огня, как температура нагревания снижалась. Все дело в загадочных серых брикетах, которые лежали аккуратными стопками сбоку от печки.
С еще большим трудом — методом проб на вкус и запах — я разобралась, что можно приготовить из тех продуктов, что у нас имелись. Закрывая дверь шкафа для консервации, так как привычных холодильников здесь не имеется, зато есть другие технологии хранения, тихо выругалась — чуть не проморгала жарящиеся овощи.
Ичи настойчиво мешался под ногами и, жалостливо похрюкивая, выпрашивал еду. Положила в его миску несколько кусочков разных овощей — на выбор. Желтый цвет чешуи «хамелеончика» подсказал, что он доволен. Мое настроение тут же подпрыгнуло вверх — хоть кто-то удовлетворен завтраком.
Оправила на себе майку Дэна, похожую на наши «алкоголички», которую мне вчера выдали поносить, пока в торговые ряды не сходим. И начала накрывать на стол, бегая туда-сюда.
Неожиданно меня привлекла любопытная картина за окном, заставив броситься к входной двери и, открыв ее, выйти на террасу. Наверное, через специально сделанные отверстия в каменном куполе вниз струился тонкими лучиками золотистый свет. Так, словно пространство вокруг прорезали прутья решетки. Мелкие песчинки поблескивали в лучах и хорошо заметно, что в воздухе их много. И все равно дышать легко и приятно — воздух в пойме не такой сухой, как в эрхе.
В слепящих лучах света пролетел кто-то пернатый, врезаясь в только что появившееся, небольшое облачко насекомых. Разглядеть подробно птичку не удалось, та металась как заведенная, занятая добыванием завтрака.
Заставив вздрогнуть от неожиданности, мне на плечи легли тяжелые мужские ладони, прижимая к большому, уже такому родному телу Дэнарта.
— Любишь рано вставать? — хрипло со сна поинтересовался он.
— Нет, само по себе получилось. Выспалась. И еще хотела сделать тебе приятное — приготовить что-нибудь поесть, — потерлась макушкой о его плечо, а потом поделилась впечатлениями. — У вас здесь очень красиво и непривычно.
— Я очень надеюсь, что со временем привыкнешь, тебе понравится жить на Эшарте. Со мной! — тихо произнес Дэнарт, уткнувшись носом мне в макушку, выдохнул, пошевелив дыханием волосы.
Тяжело вздохнув, ответила:
— Ты даже не представляешь, насколько сильно я сама этого хочу!
Я повернулась к Дэну лицом, а он обнял меня за плечи, крепче прижимая к себе. И мы, наверное, с минуту, смотрели друг другу в глаза. Делясь душевными силами и надеждой, получая удовольствие от того, что теперь вместе.