И вот пока я была в раздумьях, в мой дом кто-то забрался.
Я услышала шаги на первом этаже, и это при том, что у меня была надежная сигнализация, которая на этот раз не сработала. Дом был большой для меня одной, но я всегда любила пространство. Но ни разу с тех пор, как я съехала от родителей, я не испытывала страха, находясь одной дома. До этого дня. Вибрация телефона вывела меня из ступора.
— Да? — шепотом ответила я.
— Быстро выметайся от туда. Вещи не бери. Им не имущество твое нужно. Я жду на условном месте.
И я, движимая страхом, решила ему поверить. Быстро схватив сумку, которую я по привычки всегда кидала в спальне, вышла в темный коридор. Не останавливаясь, на носочках прошлась в его конец, где была расположена винтовая лестница, из-за которой я и купила этот домик. Также тихо спустившись вниз, и оказавшись совсем рядом с незваными гостями, я все-таки выбралась во двор через черный ход.
Радуясь своей сообразительности, я быстро побежала по дороге к остановке. К счастью общественный транспорт, в виде маршруток, курсировал у нас с интервалом в пять минут. И хотя я ненавидела такой способ передвижения, предпочитая ему свой комфортный автомобиль, сейчас это был наиболее безопасный вариант.
Я ворвалась на крышу, словно за мной гнался сам дьявол. Нервная, растрепанная, напуганная, и в тоже время злая. Медленно я подошла к стоявшему мужчине, который пристально всматривался в ночной город.
— Я говорил, что я более безопасный вариант.
— Да, неужели? Чем? Тем, что не вломился в мой дом? Может их ты подослал, а?
Он повернулся и посмотрел на меня своим тяжелым взглядом.
— Рад, что ты цела и невредима.
— Кто, черт возьми, это были? — я уже громко орала.
— Наемники. Их цель доставить тебя к магистрам заклинальников.
— Что?
— Магия. Все дело в магии, детка. И ты имеешь к ней самое прямое отношение.
— Магия?
— Есть магия звуковая, когда ты произносишь заклинание, и оно приобретает форму, а есть магия прикосновений. Как у меня, и у тебя. Заклинальники сильнее, всегда были. Мы же ограничены одной способностью, но наша способность необратима. Невозможно отменить действие твоей руки, если ты уже прикоснулась.
— Ты совсем сдурел!
— А откуда ты думаешь у тебя сила исцелять? Или по твоему все люди рождаются с подобной способностью и это в порядке вещей? Я же вижу, что тебе не хочется в это верить, при этом ты понимаешь, что все это правда. И я докажу тебе.
Он медленно подошел ко мне и протянул руку, свободную от перчатки. Я внутренне сжалась, в глубине души понимая, что нельзя позволять ему к себе прикасаться, не зря же он носит такой же барьер в виде перчаток, как и я. Но что-то заставило меня молча стоять на месте. Его рука легла на мое плечо, и я поняла, что мы одновременно выпустили вздох. Ничего не произошло. Ни бури, ни гроз, ни смерти, ни жизни. И я ведомая безумным желанием быстро стянула перчатку со своей руки и положила ладонь на его голую руку.
И вот здесь началось самое интересной. Ветер поднялся вокруг нас, а тело словно наполнилось энергией, которая перетекала из меня в него. Почему-то это действие вызвало в душе чувство важности момента.
— Круг замкнулся. Рука жизни встретилась с рукой смерти, образуя бесконечность.
Мои глаза расширились, и я посмотрела на него, наконец, осознавая, почему он также как и я носил перчатки. Если мое прикосновение несло жизнь, то его было противоположным. Инь и янь, вот кто мы.
— Ты чувствуешь это? Чувствуешь силу? Знала бы ты, что значит обладать рукой смерти. Убивать единственным прикосновением, и понимать, что обречен на одиночество. Единственная пара для меня, выбранная самой магией, это обладательница руки жизни, потому что смерть и жизнь равны. Но уже очень давно две руки не рождались в одном и том же тысячелетие.
Он говорил с таким возбуждением, словно нашел смысл жизни. Вот только мне его радость была не понятна. Я могла представить, как тяжело жить, если убиваешь прикосновением, но у меня таких проблем не было. А то, что я была единственной, кого он мог коснуться, ну так это не мои проблемы. Да, это эгоистично, но я никогда не была доброй и сопереживающей.
Отдернув резко руку, я отошла от него на шаг назад, и снова натянула кожаный барьер. Это дало мне мнимое чувство безопасности, и я немного успокоилась.
— А если бы я была мужчиной? — лукаво поинтересовалась, когда вопрос образовался в мыслях.
— Невозможно. Мы всегда противоположности.
— Ну, я рада за тебя. А мне то, что? У меня ухажеров хватает, еще один просто не в тему, да и такой особенно.
— А кто сказал, что я буду за тобой ухаживать? По законам нашего ковена ты — моя.
Вот это наглость! Такого я еще не встречала, поэтому даже опешила от шока. А он прикидывался такой доброй овечкой.
— Мне твой ковен не указ, чем бы он ни был.
— А с заклинальниками сама будешь бороться, значит? Ты важный элемент в нашем мире, и то, что ты была потеряна, играет им только на руку.
— Зачем мне с ними бороться? Да, и что они мне сделают?
— Руку.
— Тогда им не выгодна моя смерть.
— Рука живет даже после смерти хозяина. Они просто убьют тебя и отрежут ее.
Потерев виски кожаной тканью, я уставилась на Владислава, пытаясь переварить то количество информацию, которое упало на меня за последнее время. Мужские брови сошлись на переносице, и хмурое выражение лица не покидало его, пока он снова натягивал на руку перчатку.
Неожиданно, он сорвался с места и быстро подлетел ко мне. Перекинув меня через плечо, он направился к краю крыши, и я уже серьезно стала нервничать и волноваться за свое благополучие.
— Ты, что делаешь?
— Нам нужно уходить. Ковен защитит нас, но до него еще нужно добраться. Да еще и ты восприимчива к магии заклинальников.
— Хорошо, — быстро согласилась я, — но выход то с другой стороны.
— Там, я думаю, нас уже ожидают.
— Но ты же не предлагаешь вместо этого сигануть с крыши, да? Ты же не такой ненормальный?
Он только хмыкнул и пригнул вниз вместе со мной, висящей вниз головой. Говорят, что перед смертью вся жизнь проноситься перед глазами. Врут, гады. Кроме страха и крика «ой, мамочки!» ничего другого не было. И тут через секунду мы уже стоим на асфальте, точнее стоит Владислав, а я все также вишу вниз головой. И главное все так, как в тех американских фильмах, наше прекрасное падение никто и не заметил.
После он опустил дрожащую меня на землю, и, схватив за руку, потянул за собой.
— Пошли.
Глава 3
Мы быстро двигались по улицам, маневрируя между домами так, что я даже не могла запомнить направления. У меня в боку уже покалывало, а дыхание сбилось. Но мужчине, что тянул за собой, все было нипочём.
И вот мы зашли в пустой переулок, который заканчивался тупиком. Я тяжело выдохнула за его спиной, когда мы остановились напротив кирпичной стены, и уже хотела что-то сказать, эдакое стервозное, но не успела. Владислав приложил руку к стене, и она тут же растаяла в воздухе. Рот мой открылся, имитируя рыбу.
— Что за…
— Пошли!
Мы сделали шаг, и теперь мои глаза еще больше округлись. За стеной был небольшой дворик, который вел к многоэтажному зданию старой архитектуры. Как только мы подошли к обычной деревянной двери с цветным витражом посередине, она резко распахнулась и навстречу нам вышла пожилая женщина.
— Владислав, ты нашел ее!
На мое удивление она крепко меня обняла, а потом втянула в дом. То, что я предполагала там найти и то, что оказалось на самом деле кардинально отличалось друг от друга. Внутри дом был как небольшой квартал, по улице которого меня повели вперед. С разных дверей и окон стали высовываться люди, рассматривая меня. В конце этой улички был простой кирпичный домик, в который меня в итоге и завели.
Как оказалось, эта женщина старейшина ковена, и звали ее Ирдана. Руководила она ковеном уже более ста лет. А Владислав был ее внуком, и по завету следующим старейшиной. Где его родители, они оба умолчали.
В конце концов, я поселилась у самой Ирданы, и не спешила домой. Владислав одолжил мне свой телефон для пару звонков, и я, ошеломив главврача, неожиданно взяла отпуск. Не будь я таким ценным специалистом, меня бы за такой поступок погнали в шею, а так лишь сердито пробубнили, что так не поступают, но все же дали добро. Родителям я сочинила ту же сказочку, но дома у себя попросила не появляться, обосновала это тем, что на время отъезда сдала его квартирантам. Не хватало еще, чтобы они там столкнулись с моими ночными гостями.
И хоть я решила остаться на некоторое время в ковене, дурой не была, и понимала, что бесплатный сыр только в мышеловке, поэтому с подозрительностью относилась к данному благосклонному гостеприимству. Почему же тогда я здесь осталась? Моим большим минусом всегда было любопытство. Такое огромное и раздутое, которое сгубило кошку. Оно и сыграло большою роль в принятом решении.
Дни сменялись днями. Мою голову заполняла новая информация о неизвестном мне ранее мире, о ведьмах, ковенах, магах, заклинальниках и разной фантастической ерунде. И я верила в это. Почему? Не знаю, но мне, той которая пол жизни пользовалась невероятной способностью, оказалось довольно просто принять к сведенью, что магию в принципе существует.
Но кроме всего этого я открыла для себя мир новых чувств и ощущений. Знаю, так чаще всего говорят влюбленные дурочки, но вы ничего такого не подумайте. Слово «любовь» я давно вычеркнула из своего словаря, признавая лишь химию тел. И вот сейчас эта химия достигла высшего бала по всем категориям. Владислав, который как и я, отвык от простых прикосновений рук и ощущений на кончиках пальцев, сейчас старался восполнить это, постоянно случайно касаясь то моих рук, то плеч, то бедер, то волос, то обхватывал за талию, притягивая к себе, то обжигал дыханием мою кожу. И с каждым разом этим прикосновения становились все свободней, разжигая в крови жажду поцелуя, от которого он всегда почему-то увертывался.