"Ведро незабудок" и другие рассказы — страница 37 из 62

у в рваном мужском одеянии на ночлег?

Если торговцы и извозчики наперебой зазывали ее к себе взять чего-нибудь в лавке или проехать хоть до ближайшего дома, а матери старались подвести к ней детей, чтобы она погладила их по головке, то современные хозяева магазинов вряд ли бы пустили ее на порог. А уж если бы она прикоснулась к новорусскому чаду, наверняка не обошлось бы без вызова полиции.

Боюсь, что многие из нас отнеслись бы к ней как к одной из бродяжек, с некоторых пор появившихся в немалом количестве в наших городах. А ведь не исключено, что и среди этих несчастных под лохмотьями скрываются святые души и наши внуки будут испрашивать у них молитвенной помощи, недоумевая — как это наши православные деды-бабки не смогли разглядеть в них святых…

Одной из главных побед безбожия явилось всеобщее двоемыслие. У нас как-то все пошло «параллельным курсом». Молитва, хождение в церковь, чтение духовной литературы — сами по себе. Дела милосердия — это уже другое дело, а исполнение заповедей и исправление жизни так, чтобы быть «светом миру», — это уже «высший пилотаж», к которому и приступать страшно. «Это нам не по силам, а коли так, то и стараться нечего». Подвиги нужно брать по силам. А поскольку сил нет, то какие тут подвиги? Ну какой, право слово, из меня подвижник…

Живем потихоньку, не заносимся, подвигов на себя не берем. Но у той, которая превозмогла собственную немощь и понесла подвиг, редчайший даже для святых, постоянно просим помощи. И помощь эту получаем. Ксения Петербургская — это проверенная скорая помощница. Каких только чудес не совершалось по молитвам к ней! Бесчисленные исцеления неизлечимых болезней, исправления заблудших, утешение отчаявшихся, возвращение плененных… Даже я, грешный, несколько раз был облагодетельствован Ксеньюшкой. Именно Ксеньюшкой. Так ее называют почти все обращающиеся за помощью.

Когда ее полуразвалившаяся часовня была обнесена дощатым забором и было установлено постоянное дежурство, чтобы не допускать к ней никого, а за хождение в церковь выгоняли с работы и из институтов, народ постоянно приходил к Ксеньюшке и оставлял ей записки с изложением своих бед и просьб. Записки эти перебрасывали через забор, втыкали в щели между досок, а все доски забора были испещрены словами мольбы и благодарности за оказанную помощь.

Помимо просьб об «улучшении жилищных условий» (народ уверен, что по этой части ей нет равных, разве что Спиридон Тримифунтский), можно было прочесть самые невероятные прошения. Я запомнил некоторые из них: «Ксеньюшка, сделай так, чтобы мой пьяница уехал к тетке в Улан-Удэ» или «Ксеньюшка, помоги сдать экзамен по научному атеизму». «Ксеньюшка, сделай так, чтобы Сережка бросил Ленку и вернулся ко мне». К Спиридону Тримифунтскому с подобными просьбами, пожалуй, не обращаются.

Самое удивительное — это то, что с просьбами к Ксении блаженной зачастую приходили совершенно не церковные люди. Мне не раз приходилось объяснять, как пишутся записки и для чего они пишутся. Чем отличается молебен от панихиды и почему в часовне не причащают. Часто к Ксении приходят по чьему-то совету или просто узнав, что есть такая святая, которая помогает всем, не спрашивая — православный ты человек или не очень. За ней крепко утвердилась слава всенародной заступницы. Приходят изнемогающие от жизненных тягот и болезней, в ситуациях, когда неоткуда ждать помощи.

Приходят поблагодарить за исполнение просьб, приходят из любви к блаженной просто помолиться. Говорят, что иногда ее видят в толпе молящихся или читающей написанные ей записки.

Приезжают чудаки, с трудом понимающие, для чего приехали. Один шахтер из Макеевки так объяснил цель своего приезда: «У Ленина семь раз был, а у Ксении ни разу. Да тут еще теща просила помолиться. Целую свитку написала».

У Ксеньюшки все просто. И помогает она не совсем так, как другие святые. Иногда происходят ситуации совершенно немыслимые. Ее попросили помочь получить новую квартиру, а вместо квартиры происходит пожар. И лишь через некоторое время, получив-таки квартиру, погорелец понимает, что только таким способом в его положении можно было обрести новое жилье.

Кого только не увидишь возле часовни! И православных греков, и сербов, и потомков белых офицеров из Парижа и Америки. Потеряешь чей-нибудь телефон и не знаешь, как найти человека, приходишь к часовенке, а он, родимый, тут как тут. Стоит в уголке, молится.

Помимо записок, по-прежнему оставляемых у часовни, приходят еще и письма со всех концов света с удивительным адресом: «Петербург, Ксении блаженной». Эти письма работники почты передают настоятелю храма Смоленской иконы Божией Матери.

При советской власти часовню блаженной несколько раз собирались уничтожить. Но святая, не имевшая дома при жизни, не позволила лишить ее посмертного жилища, ставшего для миллионов людей более, чем родным домом.

В России после XX века, обездомившего и осиротившего миллионы наших соплеменников, тема дома, сиротства, временности и краткости земного нашего бытования имеет особенно острое звучание. Для Владимира Синкевича эта тема стала доминантной. Возможно, поэтому он прежде всего нашел место, где находился дом, в котором Ксения проживала в замужестве. Затем он стал искать адреса домов, где происходили описанные в ее житии чудотворения. И нашел их.

Местонахождение дома блаженной было установлено с точностью до одной сажени. «Если встать спиной к Большому проспекту и пойти по левой стороне Лахтинской улицы, через 14 саженей начнется участок протяженностью в 26 саженей, принадлежавший мужу блаженной Ксении Андрею Федоровичу». И Лахтинская улица в ту пору называлась улицей Андрея Петрова по имени мужа блаженной.

Дом, стоявший на нем, после смерти мужа достался Ксении, но она отдала его Параскеве Антоновой с условием «даром пускать жить бедных». Этой бездетной Параскеве она подарила еще и сына. Эпизод этот отмечен в ее житии. Ксения сказала Параскеве: «Ты тут сидишь и не знаешь, что Бог тебе сыночка послал». Этот усыновленный ребенок впоследствии стал действительным статским советником, а стало быть, потомственным дворянином. Он трогательно заботился о Параскеве Антоновой до конца ее дней. Удивительным образом он оказался похороненным неподалеку от часовни блаженной Ксении, — той, кто не дала ему испытать горечь сиротства.

Сам же дом блаженной Ксении Промыслом Божиим сделался местом особого притяжения сердобольных душ, желавших помочь беднякам. За два века, прошедших после смерти блаженной Ксении, вокруг него образовалось более двадцати приютов. Сама Ксения, добровольно принявшая тяготы бездомного жития, дала приют сотням сирот, вдовиц и одиноких стариков. И хотя в обычном понимании она не явилась начинательницей благотворительных дел в Петербурге, она вне всякого сомнения является небесной покровительницей всех, кто занимается делами призрения и помощи обездоленным.

Она бывала в своем бывшем доме у Антоновой, у благочестивых прихожанок Матфеевского храма Беляевой и Голубевой. Но в основном проводила ночи под открытым небом. Ее видели на паперти Матфеевского храма. Она часто уходила за городскую черту и проводила ночи в молитвенных бдениях на пустыре, который находился там, где сейчас проходит Чкаловский проспект.

Архивные документы хранят показания городовых, которые свидетельствуют о том, что «Андрей Федорович выходила в поле молиться Богу, утверждая, что присутствие Божие в чистом поле явственнее, и молилась по нескольку часов, кланяясь в землю на все четыре стороны».

В результате многолетнего за ней наблюдения было установлено еще одно очень любопытное обстоятельство — она «очень редко и неохотно произносила свои пророческие слова». Это объясняет в некоторой степени то, что в ее житии отмечено всего лишь несколько эпизодов и всего-навсего двенадцать кратких пророческих фраз. Из них пять вошли в «Житие святой блаженной Ксении», остальные считаются апокрифическими. Современники свидетельствуют о том, что блаженная Ксения говорила крайне редко короткими малопонятными фразами. В основном она хранила молчание. Но благодатное воздействие на людей происходило и при полном ее молчании.

Я спросил Владимира Антоновича, почему он занялся этими поисками. Так ли важно знать, какой священник отпевал блаженную и почему отпели ее в Матфеевском храме, а похоронили на Смоленском кладбище? И на что повлияют собранные им факты? Ведь святая уже прославлена.

Владимир Синкевич ответил мне словами Феофана Затворника, утверждавшего, что для верующего, почитающего какого-нибудь святого, необходимо знать как можно больше о его жизни. Подражание святому и знание его земных подвигов есть свидетельство нашей любви к нему.


Рождественская история


Мой друг Николай заболел. Чем заболел — никто из врачей не мог определить. Каждый день высокая температура, отеки ног, странные блуждающие по всему телу боли — то суставы ломит, то грудь, то вообще все заболит, да так, что ни рукой, ни ногой не пошевелить. Положили его в больницу. Перво-наперво кровь проверили. Нашли, что кровь плохая, что идет воспалительный процесс (это и так очевидно), но в чем причина, сказать не смогли. Перевели его в другую больницу. Там ему томограммы да узи всякие сделали. И опять ни диагноза, ни внятной стратегии лечения. Отправили его на сей раз не в больницу, а в научный институт к великим специалистам. Стали его каждый день антибиотиками потчевать. У Николая разболелась печень, и ходить он стал с большим трудом. Здесь обнаружили у него непорядки с позвоночником и приказали лежать на спине не вставая.




В Рождество я позвонил его жене: поздравил с праздником, спросил, когда можно навестить Николая.

— Когда угодно: с Нового года ни врачей, ни квалифицированных медсестер ни разу не видела.

Разговор наш она закончила фразой: «Не знаю, на кого надеяться». Я не стал напоминать ей о том, что в Рождество «Надежда ненадежных» принесла в мир самую Великую Надежду и Упование. Пробормотал что-то утешительное, не поминая Господа Бога. Но и всесильную современную медицину тоже не стал поминать.