осто не подверженные колдовству смертные тоже встречаются. Редко, правда – но ведь и армия большая.
– Что же мне не везет-то так этим летом, – вздохнул Олег. – Ни одна задумка гладко не проходит!
Он достал из мешка пару пластинок вяленого мяса, пожевал. Прикинул, сколько еще осталось припасов. Ведь на довольствие его никто не ставил. К дружине ведун никакого отношения не имел, а ополченцы воевали каждый за свой счет.
– Н-да… Пару недель я в осаде еще выдержу. А потом придется или сдаваться, или прорываться. Ну, не будем торопить события. Зато мешок уже совсем легким стал. Что ни делается, все к лучшему.
Подкрепившись, он все-таки сходил к внешнему участку стены. Но слабые надежды не оправдались – домов никто не разбирал, камней, бревен или хотя бы чурбаков не запасал. Даже лучников лишних и то княжич не добавил. Похоже, для Чеседара мнение горожан о правителе действительно значило больше, нежели их жизни.
– Ладно, подождем. Может, что и переменится, – махнул рукой ведун, вернулся к реке и долго наблюдал, как внизу, вдоль воды, лесная ведьма прогуливается с первым в своей жизни хахалем. Парочка оживленно беседовала. Девочка-волк и ремесленник-горожанин. Интересно, о чем? Что у них вообще может быть общего?
Сирень вернулась уже в сумерках, держа Водяного за руку. Он выглядел смущенным, порезов на ладонях видно не было. Все же умела ведьма, когда хотела, когти железные скрывать!
– Вот, батюшка, – поклонился паренек. – Ничего, если я завтра приду?
– Заглядывай, чего тут еще делать? – хмуро кивнул Олег. – Хорошо, в городе живешь, а не в башне с нами. Хоть ночью отдохнем.
– Благодарствую, батюшка, – смиренно, с еще более низким поклоном поблагодарил жемчужник и ушел вниз по лестнице.
– Чего ты с ним так грубо, боярин? – моментально вступился за ухажера один из ратников. – Он парень хороший, мы его тут все знаем. Жених завидный. Кабы не молод был, окрутили бы давно…
– Пусть знает, на чей каравай рот разевает, – ответил ведун. – Ишь, как расхрабрился!
– Да у него от твоей…
Что за мысль хотел озвучить воин, узнать не удалось: Сирень с царственной небрежностью взмахнула рукой, и все ополченцы мгновенно уронили головы, засопев во сне.
– Колдун, зачем мужчины дарят женщинам цветы? – присев ближе к изголовью, спросила девочка-волчица.
– Цветы очень красивые, это одно из самых прекрасных творений, которые придумала природа, – закинув руки за голову, ответил Середин. – Когда молодой человек хочет сказать девушке, что она невероятно прекрасна, он собирает самые красивые цветы, какие только видит, приносит ей и дарит. И она понимает, насколько ему нравится.
– А разве сказать нельзя?
– Сказать, что губы твои – как маки, глаза – как васильки, щеки – как космеи, зубы – как лепестки ромашки, а пахнешь ты, как лаванда? Может, проще все-таки сразу показать? И чем красивее букет, тем большее, значит, впечатление девушка произвела.
– А Водяной мне совсем маленький принес!
– Так ведь он хотел показать, что ты красивая, а не большая. Незабудки в букете были?
– Да…
– Ну, все, – безнадежно вздохнул ведун. – Значит, больше он тебя никогда не забудет.
– Врешь! – засмеялась Сирень.
– Это не я, это он. Сейчас он думает, что не забудет тебя никогда в жизни, что ты самая лучшая, что лучше тебя он никогда никого не встречал. Но, конечно, это ему только кажется…
– Почему кажется? – теперь уже нахмурилась ведьма.
– Потому что проверить правдивость его страсти можно только годами. Если через десять лет он будет держать тебя за руку так же, как сегодня… Тогда, получится, не казалось. Сейчас же это просто… цветы.
– А еще был колокольчик. Разве колокольчик похож на меня?
– У тебя голос как колокольчик, звонкий и прозрачный.
– А лютик?
– Ты стройная и нежная, как он.
– Правда? Любава была куда крупнее.
– Но ведь Водяной подошел к тебе, а не к тем девушкам, что похожи на нее.
– Да, – то ли подтвердила, то ли порадовалась ведьма. – Скажи, а разве на Луне кто-то живет?
– Он сказал, что ты свалилась с Луны?
– Откуда ты знаешь?!
– Неважно, – усмехнулся Олег. – Соглашайся на Луну. Скажи, что ты тамошняя княжна и привыкла, когда за тебя все делают слуги.
– Зачем?
– Если девушка не умеет ни шить, ни прясть, ни даже костра разжечь, то ей лучше сразу прикинуться княжной. Какое-никакое, а оправдание.
– А еще он сказал, что умеет на вид определить, в какой ракушке жемчужина есть, а в какой нет. Обещал подарить жемчужный кокошник после осады.
– Вот прохвост! И что ты ответила?
– Спросила, что это такое… Ты чего смеешься, колдун? Он тоже смеялся и за руки хватал.
– Кокошник – это головной убор замужней женщины. Подарить его девушке… Ну, я не знаю здешние обычаи, однако это было похоже на неявное предложение. Представляю, как он ошалел от твоего ответа!
– Он говорил, у них несколько дворов на разных реках, и в Булгар они часто плавают.
– Заманивал? Приглашал прокатиться? Пожалуй, уши я ему все-таки откручу!
– Не нужно, колдун. Он твоего разрешения спросить обещался. Про матушку еще меня спрашивал. Я сказала, что убью, если про нее еще хоть раз помянет.
– Поверил?
– Испугался. Долго сказывал, как от дома один отъезжает и даже в любой чащобе никого не боится и оборонить сможет.
– Эк ты ему на сердце легла… – удивился ведун. – С первого взгляда!
– Я сказала, что в чаще и сама могу кого угодно оборонить.
– Бедный мальчик… – опять засмеялся Середин.
Сирень рассказывала ему о своих приключениях почти до рассвета, и потому задремать ведуну удалось только под первыми солнечными лучами. И почти сразу его грубо растолкали княжеские посланники:
– Вставай, боярин! Княжич тебя кличет. Тревога!
– Что случилось? Штурм?
– Хуже! Вода ушла.
– Какая? Откуда?
– Из реки!
– Что за бред?
Сонно продирая глаза, Олег поднялся, выглянул в бойницу.
Насчет того, что вода ушла, стражники явно сгустили краски, но обмелело русло заметно. Унжа похудела вдвое, если не более. Ведун перебежал на другую сторону башни: по дну рва бежал скромный ручеек в два шага шириной. Если булгары до сих пор его не перешли, то только потому, что глинистое дно оставалось вязким и илистым. Но на жарком солнце грязь затвердеет быстро, и дня не пройдет.
– Ква! Вот тебе и жданная неожиданность.
Он бегом промчался по стене, влетел во дворец. В горницу ведуна пропустили тоже беспрепятственно.
– Здрав будь, боярин! – поднялся навстречу юноша, теперь уже в куяке, обшитом овальными железными пластинками и от того похожем на рыбью чешую. – Вот, видишь, беда к нам пришла. Река обмелела. Теперича булгары в любой миг и вправду подступиться могут. Совет мы держим, с какого направления опасность самая большая грозит. Ты, как я понял, воин опытный, от совета не откажусь.
– Вчера у вас святилище сожгли, сегодня река обмелела, а вы на беду ссылаетесь? Пока думаете, воды и вовсе не останется! – И Середин четко, решительно приказал: – Дозорных сюда созовите. Найдите плуг или соху. Знаю, что город, однако же хоть где по дворам, мыслю, имеются?
– Зачем это тебе, чужеземец? – опять проявил недовольство седобородый боярин, на этот раз накинувший шубу поверх кольчуги.
Просто удивительно, на какие муки человек готов идти, лишь бы знатность свою людям показать! Лето, жара – в поддоспешнике уже тяжело, в броне жарко до безумия. А они со вторым родовитым боярином еще и шубы таскают!
– Княжич? – вопросительно поднял брови ведун.
– Никита, дозорных покличь! – распорядился юноша, и сидевший внизу стола служивый человек, обходящийся лишь кольчугой и тюбетейкой, послушно поднялся и вышел.
– Плуг, мыслю, и в наших кладовых найдется, – добавил другой воин, тоже из сидевших «внизу».
Олег разбираться с местами не стал, прошелся по палатам от стены к стене, постоял у окна, а когда вызванные дружинники прибежали, развернулся к ним:
– Слушайте меня, воины. Что река и ров обмелели, вы уже, верно, заметили. Без колдовства сильного такого сотворить невозможно. И издалека тоже. Чтобы вред здешней земле можно было сотворить, прямо на ней кудесник обряды свои проводить обязан. Посему поднимайтесь на шатры свои и внимательно все окрест оглядите. Ищите одного или нескольких людей в странных одеждах. Они прямо сейчас обряды проводить должны. Дымы пускать, вести себя странно, петь, плясать… В общем, от обычных воинов отличить таковых нетрудно. Идите и смотрите в оба! Как заметите – сказывайте сразу.
– В святилище сожженном странное нечто творится, – вскинул голову молодой ратник, тоже светловолосый и белолицый, как княжич. – Я так заметил, дымок вился. Помыслил, пожарище еще тлеет. Однако же как внимательно глянул, так там по золе вроде топчется кто-то. Она оттого и пылит.
– Молодец, глазастый! Показывай…
Вслед за обрадованным ратником Олег выбежал на стену, вгляделся в сторону яблоневого сада. Святилища он не разглядел, оно скрывалось в кронах, но какая-то легкая дымка над ними и вправду поднималась. Ведун оглянулся на дозорного.
– Шатер зело выше стоит! – задрал руку тот. – Отсель не разглядеть, а оттуда, через деревья, видно. Копошится кто-то.
– Да верю, верю, – успокоил его Олег. – Святилище, разрушенное для чародейства, – самое верное место и есть. Но вот как колдуна там достать? Через рати осаждающие не пройти, из лука… Лучник у вас есть хороший, с оружием крепким?
– Отсель никакой лук до святилища стрелы не добросит… – Вслед за Серединым на стену вышли почти все княжеские советники. Однако встрял, конечно же, именно седобородый. – А коли и добросит, рази попадешь?
– Мне стрела надобна без наконечника, княже, – пропустив его слова мимо ушей, обратился к Чеседару ведун. – Ну, древко. Рог олений – кусочек с мою ладонь, – кровь, клей костный горячий и земля. Хотя землю я и так на берегу наберу.
– Чья кровь? – сглотнул княжич.