Послышался грохот – и от дверей кафе к женщине направился странный субъект бомжеватого вида: лохматый и плохо выбритый, в странной свободной накидке, сшитой из кусков оленьего меха, и меховых же сапогах, опоясанный широким ремнем, на котором висела сабля, нож, ложка и небольшой замшевый подсумок. Протискиваясь между столами, странный человек ронял стулья, задевал блюда, опрокидывал чашки и вазочки с цветами, обтирался накидкой об обнаженные спины жалобно вскрикивающих дам. Наконец он оказался рядом, улыбнулся и преподнес девушке букет пышных бордовых роз:
– Привет, Танечка! Как жизнь?
– Олег? Ты?! – У Тани медленно отвисла челюсть.
– Ты кто такой?! Чего тебе здесь надо? Пошел вон! – сразу со всех сторон устремились к ее столику портье, охранники и официанты.
Олег Середин, усевшись напротив, вытянул из ножен саблю и положил на стол, острием к залу. Портье, охранники и официанты моментально отвернулись. Олег рассмеялся:
– Какой прекрасный клинок! Даже во сне и то помогает!
– Откуда ты здесь, Олежка? – развела руками девушка. – И почему в таком виде?
– Ты же помнишь, Таня, что я колдовством немного балуюсь? – Середин наклонился вперед, забрал у нее цветы, поставил в вазу и сдвинул на край стола. – Вот этим я сейчас и занят. Пробрался к тебе в сон, чтобы угостить чашечкой кофе и поговорить.
– Мы же в Венеции? – неуверенно сказала девушка.
– Да, конечно, – согласился Олег. – Какая красота!
В восхищении он раскинул руки, задев сидящую за соседним столиком женщину. Та вскочила:
– Что вы себе позволяете, мужлан?!
– О, простите, сеньорита! – Середин вскочил, низко поклонился, задев краем широкой накидки стоящую на перилах сумочку дамы. Та качнулась, сдвинулась – и булькнулась в канал.
– О боже! – вскинула руки к лицу женщина.
– Ой! – Олег дернулся следом, но сумочку не поймал, а лишь смахнул рукавом на пол все, что имелось на столике соседей: шампанское, вазу с фруктами, кофе и бокалы.
– Я немедленно вызываю полицию! – поднялся одетый во фрак спутник дамы.
– Да хоть две! – отмахнулся Олег и отвернулся к Тане.
– Откуда ты здесь, Олежка? Почему в таком виде? – повторила девушка.
– Просто я немного в отъезде, Таня, – вздохнул молодой человек. – На самом деле я сейчас брожу в диких лесах где-то в окрестностях Перми. И не совсем в этом времени. Где-то примерно тысячу лет назад. Или полторы. Или вообще в другом измерении… Колдовство – это не точная наука, поди разбери. Я, например, до сих пор не врубаюсь, почему прекрасно понимаю всех и везде, от немцев до китайцев. Хотя языки вроде должны быть разные?
– Ты меня совсем за дуру держишь, Олег? Пермь, лес, другое измерение… Что за бред?
– Тань, не заморачивайся. Мы же во сне. Тут можно все!
К столику подошел официант, поклонился, протянул меню.
– Мне, пожалуйста, бенье и горячий шоколад, – небрежно распорядился Середин.
– Сию минуту, сеньор!
– О, ты заметила? – вскинул палец Олег. – Венеция, а все по-русски разговаривают. В точности как в моем мире.
– Просто здесь всегда много русских туристов.
– Ладно, тогда считай, что я просто проходил мимо и заметил тебя у столика, – не стал спорить Олег и убрал саблю в ножны. – У меня тут просто вопрос один возник, а спросить не у кого. Ты не поможешь?
– Какой вопрос?
– Когда у нас на Русской равнине сошел последний ледник? Не в смысле весны, а в смысле Ледникового периода? Где этот ледник лежал, как отступал, где и когда кончился?
– Можно подумать, я помню! Валдайское оледенение вроде как десять тысяч лет назад завершилось. А Валдайское оно потому, что край ледника по Валдаю нынешнему проходил. На юг от него была тундра почти до Черного моря, мамонты гуляли и носороги шерстистые. Потом ледник стал уходить, биоценоз меняться… – Таня задумалась, мотнула головой: – Нет, так не помню!
– Какая ты умница! – восхитился Олег. – С ходу ответила! Валдай – это ведь как раз середина Руси примерно получается?
– Смотря что считать Русью. Если всю Русскую равнину, то где-то треть, если средневековое государство – то да, середина.
– Можно я тебя поцелую?! – обрадовался Олег.
Татьяна окинула его взглядом, критически поджала губы:
– Ты не обижайся, Олег… Но давай как-нибудь в другой раз?
– Не обижаюсь, – рассмеялся Середин. – Это ведь всего лишь сон! А где был центр ледника, куда он отступал?
– Говорю же, не помню!
– А ты не могла бы посмотреть? Когда проснешься, уточни, когда, откуда и куда, а я в следующий сон снова загляну.
– В сон? – вскинула брови Таня.
– Ты не веришь, что это сон?
– Все настолько реально… – девушка посмотрела по сторонам.
К столику подошел официант, поставил перед Олегом блюдце с пышкой и кофе:
– Приятного аппетита!
– Спасибо. – Молодой человек пригубил шоколад, поднял взгляд на Татьяну: – Это верно, зачастую сны кажутся столь реальными, что, пока не проснешься, не поверишь.
– Смотри, полиция, – кивнула в сторону двери Таня. – Они все-таки приехали. Как полагаешь, сколько суток сна они присудят тебе за маленький дебош и большую саблю?
– Твою руку, – поднявшись, Олег протянул ей ладонь.
– И что будет? – Таня тоже встала, с сомнением посмотрела на его пальцы. К ее удивлению, они были чистыми, и даже со стрижеными ногтями. И потому Татьяна послушалась, доверила свою ладонь молодому человеку. – Что теперь?
– Посмотри мне в глаза. Внимательно. Глаза в глаза.
– Ну, смотрю. Голубые. Ресницы все выгорели, и брови.
– Это, наверное, из-за Хорса, – сказал Середин и отодвинулся, позволяя порыву ветра ударить в лицо девушке.
Таня испуганно взвизгнула и прижалась к нему, крепко вцепившись обеими руками в накидку на боках Олега. Прямо от зеленых туфель начиналась слегка подернутая облаками пропасть, где-то далеко на дне которой рассыпались квадратики крыш.
– Где мы?!
– Техническая площадка обслуживания антенн на Останкинской телебашне.
– Как мы сюда попали?
– Во сне любой, кто в нем находится, может управлять событиями. Преимущество всегда у того, чей сон, но если он отвлекся, то у гостя развязаны руки, – улыбнулся Олег. – У тебя тоже очень красивые глаза. И если ты все еще мне не веришь, мы можем спрыгнуть.
– Не-ет!!! – в ужасе вздрогнула Татьяна. – Забери меня отсюда!
– Посмотри мне в глаза! Это же просто ветер… Морской ветер. Мы рядом с мачтой, паруса наполнены, под ногами не решетка, а тиковая палуба из мелких бежевых дощечек. Чувствуешь, яхта слегка раскачивается под ногами?
– А разве это не башня?
– Это море… И оно совсем рядом, рукой достать можно. Разве ты не чувствуешь брызг?
Таня осторожно скосила глаза, облегченно выдохнула, шлепнула его обеими руками по груди:
– Никогда больше так не делай! – Отступила, взялась за леер, глядя на проносящиеся мимо пенные волны. – Как ты это делаешь?
– Ворон научил… То есть учитель мой, у которого я занимался. Часами заставлял медитировать. Сперва созерцать какой-нибудь предмет, ни на что не отвлекаясь, потом думать над чем-то конкретным, на другие темы не спрыгивая, потом думать над целью… Он называет это «дисциплина мысли». Хочешь мартини?
– Да! – требовательно кивнула девушка.
– Стеклянный, чуть желтоватый фужер с широким округлым донышком, высокая тонкая ножка в две ладони высотой, – выставив перед собой ладонь, начал рассказывать Олег. – Выше расширяется бутоном с чуть вогнутыми внутрь краями, а внутри колышется, постреливая пузырьками, чуть сладковатое вино. Ты это видишь?
Татьяна посмотрела на его ладонь, и там, прямо на ее глазах, возник бокал, в точности совпадающий с описанием.
– Здорово!
– Это ты сделала. Во сне желаемое достаточно просто ярко себе представить. Я рассказал, ты представила… Пей!
Таня хмыкнула, осторожно взяла фужер, сделала пару глотков:
– На вкус на газированный чай похоже.
– Прости, никогда не пил мартини. Думал, ты знаешь, какой вкус ощутить.
– Я тоже никогда не пила. – Таня взяла молодого человека за руку, заплетя свои пальцы между его, сделала еще глоток: – Если не пил, почему предлагаешь?
– Звучит красиво, – пожал он плечами. – «Марти-ини».
– И верно, красиво. Под таким названием даже газированный чай неплохо пьется.
На носу яхты прозвучал гонг, потом еще один.
– Склянки? – удивился Олег. – Странно, я о них не думал. А ты?
– Кажется, это будильник… – неуверенно произнесла Татьяна.
– Ледник! – моментально вскинулся Олег. – Узнай про ледник! Границы, центр, как и куда…
Молодой человек в оленьей накидке, яхта, море, фужер, зеленое платье – все рассеялось, и остались только комковатая подушка, тонкое одеяло из верблюжьей шерсти и край раскладного дивана, подпирающий девушке ребра. Таня открыла глаза, подняла перед собой руку, все еще помнящую прикосновение мужских пальцев… Но никаких перстней и морских брызг на ней, конечно же, не имелось.
– Приснится же такое… – вздохнула она и решительно поднялась.
Поспать Татьяна любила, а потому будильник ставила впритык, чтобы только-только собраться и доехать. Сорока минут обычно хватало, чтобы вскочить, одеться, наскоро накраситься, выпить стакан кефира – и пулей выскочить за дверь, чтобы ровно через семнадцать минут уже открывать дверь лаборатории зоопарка.
Дальше можно было уже, не торопясь, надеть рабочий халат, еще раз привести себя в порядок перед зеркалом, выпить чашечку кофе, после чего приступать к нудным однообразным занятиям: бакпосев, витамины в пищу, обход клеток и вольеров с осмотром подозрительных животных, и потом, если никто не заболел, небольшая передышка за чашкой кофе в ожидании обеденного перерыва.
В этот раз, на удивление, никто из животных не захворал. Посему ветврач городского зоопарка Татьяна Зорина смогла в полном спокойствии и одиночестве насыпать себе растворимого кофе, залить его кипятком и безмятежно развалиться в кресле, вяло помешивая быстро темнеющую жидкость в кружке.