– Где Всеслава? – тихо спросил Олег, когда Марья поставила пищу на стол и скрылась.
– Не знаю… Не знаю, ведун, честно говорю.
– Но куда Глеб мог ее унести? Хоть предполагать-то ты должен.
– Славушку, внучку мою, Глеб унес, знамо, в Еловый лес, больше некуда, – уверенно сообщил Борис. – Но вот что с ней дальше случилось – не знаю.
– А у Асфири спрашивал?
– Благодетельница не допустит, чтобы с ребенком беда приключилась, – уклончиво ответил староста.
Поужинали в тишине. Олег вдоволь напился квасу, но от бражки отказался: не ко времени. Он уже решился идти искать Всеславу в лес, а что-то подсказывало ему, что и Рада будет где-то неподалеку. О Раде хотела тогда сказать Асфирь, звала его, но ведун не поверил… И правильно сделал! Верить паучихе нельзя, даже если говорит правду. Звучит смешно, а по сути верно.
– Слышал я, и Рада пропала, – будто прочел мысли Середина староста. – Но если хочешь совета, Олег, – не ищи ее.
– Это отчего же?
– Девица она не простая, Асфирь сама о ней заботится. Красота Рады прельстительна… Уж коли повелительница решила ее забрать из деревни, то, значит, так тому и быть. – Борис хитро посмотрел на Олега, даже слегка подмигнул. – Не ищи, не то и на себя, и на нее беду накликаешь.
– Ревнует Асфирь? – фыркнул Олег. – Все ты перепутал, старый пень. Разве не Ратмирка негодный, с черными книжками балуясь, Раду из деревни куда-то перенес?
– Ратмир не сможет в Озерцах сделать ничего, что бы не дозволила ему наша благодетельница, – убежденно заявил Борис.
Середин был вынужден признать, что старик прав. Он и сам подозревал это с самого начала. Ратмир мог быть просто орудием в руках чародейки. А мог, с другой стороны, вообще не иметь отношения к похищению… Олег ведь его даже не видел, только слышал похожий голос.
– Спасибо за угощение. – Ведун поднялся, поправил саблю.
– Ночевать не останешься? – спросил Борис. – А может, баньку протопить? Чурбаны эти, сыновья мои, все здесь. Крикну – воды натаскают.
– Я сегодня уже купался, – усмехнулся Олег. – А ночевать, наверное, приду. Прогуляюсь перед сном – и вернусь.
Он уже решил утром идти в Еловый лес. Именно утром, ночью нежить все-таки становится сильнее. Если волки будут мешать… что ж, придется сразиться с волками. Хватит их бояться, после путешествия по болоту это даже смешно.
Не только искать Всеславу и Раду собрался ведун. У него наконец-то появился план, хотя все зависело от его же чувствительности. Дважды он видел в небе паутину, накрывшую всю эту проклятую местность. Если искать силу чародейки – то именно в центре этой паутины. Так уж заведено у пауков: сеть крепится по краям, а сидит тварь в середине. Там ее и ищи, ежели хочешь убить.
По всем прикидкам, этот центр не мог находиться возле Озерцов или Овражков, владения повелительницы простирались на юг. Значит, следовало идти в Еловый лес, искать там.
На улице Олег окунулся в чудесный летний вечер – немного душный, но зато ароматный, напоенный уютным пением насекомых. Он пошел по улице, намереваясь в конце ряда домов свернуть к озерам. Злость на водяного, союзника-предателя, все еще кипела в Олеге, а спать пока не хотелось. Что ж, если и не отомстить, то хотя бы высказать водному народу все, что о нем думаешь, – и то хорошо.
Он не спеша, разглядывая крупные звезды, дошел до околицы, потом свернул направо и издалека увидел тонкую фигурку в белом платье, застывшую у самой воды. Встреча не показалась Олегу нежелательной. Бояться умруна? Поздно, он давно в паутине. Не ускоряя шаг, Середин приблизился к чародейке, остановился рядом.
– Ты про Раду выспрашивал? – тут же заговорила Асфирь, даже не оглянувшись.
– Неужели ты думала, что я о ней забуду?
– Я думала, что ты уже забыл. Вспомни, почти на этом самом месте я звала тебя к ней. Ты не пошел, поверил водяному…
Олег промолчал. Да, так все и было – лишний счет к «царю пучеглазых рыб». И все равно он правильно сделал, что не пошел с Асфирью, – хоть один раз, да отказался играть в ее игры.
– Понравилось тебе болото? – насмешливо поинтересовалась чародейка и, не дождавшись ответа, заговорила серьезнее: – Вот где зло. Вот где страх. Если дать им волю, всю землю превратят в такую топь, и людям места не будет. А ты говоришь – я плохая… Меня любят.
– Будет время, доберусь и до болота, – буркнул Олег.
– Сил не хватит, пропадешь, – качнула головой Асфирь и снова была права. – Учиться тебе еще нужно. Много лет… Слишком много для обычной человеческой жизни. Вот поэтому и послала тебе судьба меня, суженый мой.
– Я пойду, погуляю… – Ведун прошел мимо чародейки, углубился в перемычку между озерами, в которых отражались тысячи звезд. – Надеюсь, не увидимся.
– Злой! – весело крикнула вслед Асфирь. – Но про Раду еще хочу сказать! Я думала, ты между нами уже выбрал, забыл ее. Ошиблась?
– Я между вами выбрал! – откликнулся из темноты Олег. – И не тебя!
– Злой!
Когда Олег оглянулся, белого платья на берегу уже не было видно. Усмехнувшись в усы, ведун пошел дальше, осторожно нашаривая сапогами дорогу. Вот чертовка, все еще играет с ним… На что надеется? Непонятно. Но это не важно, теперь надобно найти слабое место и ударить – вот и вся работа для охотника на нежить. А вот потом придется поговорить с Радой… Если будет с кем говорить.
Сердце сжалось, но Олег приказал ему биться ровно. Главное – сохранять самообладание. Сейчас ведун немного потешится над водяным народцем, а потом отправится спать. Утром – в бой.
Достаточно далеко углубившись в царство водяного, Олег позвал его, опустив в воду крестик. Однако он просидел на берегу битый час, а никто так и не появился.
– Эй! Царь пучеглазых рыб! – негромко крикнул Середин. – Лоскотухи, кровопийки толстозадые, где ваш лысый батюшка?! Это друг ваш пришел, Олег-ведун. Или не ждали живым?
Тишина. Даже лягушки притихли и криксы не хихикали. Олег насторожился, огляделся. Озера выглядели мертвыми – ни русалок, ни упырей. Никого. Неужели так испугались возвращения ведуна?
– Эй, кто-нибудь! – Олег опустил руку с крестиком под воду, поболтал там ладонью. – Что, передохли? А почему тогда не всплыли кверху пузом?
Долго никто не показывался, а потом раздался тихий, нежный плеск, и в озерцо через протоку вплыли лоскотухи. Они не пели, двигались медленно, и Середин понял, что случилась беда.
– Здорово, девки! – нарочито бодро позвал он. – Батю утопили и празднуете?
– Враг наш! Враг наш! – заголосили кровососки, но не так громко, как обычно. – Губитель!
– Да разве я вас губил? Это водяной, царь рыб пучеглазых, меня сгубить хотел, на болота послал. Разве не помните?
– Нет больше нашего батюшки, осиротели мы… – пропели лоскотухи, кружась хороводом в середине крохотного водоема. – Некому больше защитить, некому наказать… Ты пришел, губитель, враг наш. Кто отразит тебя?
– Что с ним случилось? – окончательно посерьезнел Олег. – Убили? Кто?
– Умрун-чародей… – тихо пели лоскотухи. – Умрун-чародей погубил батюшку… Все его забыли и покинули, все по протокам попрятались, одни мы горюем. Бедный наш, бедный батюшка…
– Да за что же?! – всерьез удивился Середин. Случившееся опять все переворачивало с ног на голову. – Разве водяной не слуга умруну был?
– Служил поневоле… Да хотел тебя погубить, за это и наказал его умрун. Хочет умрун на тебе жениться, осерчал. А батюшку жалко…
Середин поднялся на ноги, вздохнул. Лоскотухи, конечно, все перепутали, Асфирь не жениться собиралась на Олеге, а скорее уж замуж выходить, но разве объяснишь это толстозадым дурам?
– Значит, водяной меня убить хотел тайком от чародейки? Так? Ну, хватит петь, ответьте же!
– Да! – сердито ответил хор. – Не хотел батюшка, чтобы ты в силу вошел, враг наш. Теперича вместе с умруном всех победишь, никому нет спасения. Бедные мы, бедные, осиротели…
– Плывите в другое место плакать!
Лоскотухи стали ругаться, но хор не сложился, и ведун ничего не расслышал. Когда кровопийки уплыли, Олег еще немного постоял на берегу, подышал свежим ночным воздухом и понял, что развлечься не удалось. Асфирь его опередила. Делать у озер было больше нечего, и ведун не спеша направился к деревне.
Утопленника он заметил издалека, когда тварь, распластавшись на песчаной отмели, выползала на берег. Олег на ходу вытащил саблю, пошел прямо на нежить.
– Ведун! – узнал его утопленник и так же медленно пополз задом обратно в воду. – Враг наш…
Голос у нечисти был шипящий, тихий. Олег бегом приблизился, занес оружие.
– А ну, стой! На вопросы ответишь – помилую!
– Говори, враг… Не губи, клад покажу…
– Клады себе оставь, лгун донный. Расскажи, как и за что умрун убил водяного.
– Батюшка у ключа с живой водой на дне все время лежал, – сразу поведал мертвец. – Хорошо ему было, привольно. Но умрун-чародей ту воду как-то отравил, вот и умер батюшка. Лежит на дне, на том же месте, рыбы его гложут, лоскотухи куски рвут. Гниет…
– За что она его так? – присел на корточки Олег. Утопленник оказался куда более приятным собеседником, чем лоскотухи.
– За то, что тебя сгубить хотел, к болотникам на Большой Разлив послал. Испугался батюшка, что твоя сила умруну перейдет, сможет он тогда свою власть на озерах поставить.
– А разве не так было? Разве не служил водяной умруну-чародею? – Олегу показалось, что по склону холма кто-то спускается к воде, но аура незнакомца едва светилась.
– Не служил, а младшим себя признал. Опосля того, как умрун помог болотников отразить. – Утопленник понемногу все же сползал в озеро. – Батюшка говорил: скоро всем нам конец. Или умрун нас изведет – не нужны мы в его царстве, – или болотники погубят. Потом и ты пришел, враг наш… Батюшка сказал: у ведуна сила могучая, никому не подвластная, чужая… С ней умрун вдесятеро сильнее станет, нельзя того допустить…
С тихим всплеском утопленник ушел на дно, Олег не стал его задерживать. Вряд ли нежить лгала, утопленники обделены мозгами. Значит, и вправду была когда-то война озер с болотом, в которой помог умрун водяному. А теперь Асфирь убила его, отомстила за попытку погубить своего «суженого».