– А куда?
Волхв только покачал головой.
– Понятно. Ищи-свищи.
– Не горюй, новгородец. Спрячем камень – сгинут и напасти. И никто его никогда не найдет.
– Кто захочет, найдет, вещий Аргамирон. Примету мне сказали броскую. Возле камней таких ни деревья, ни трава не растет. Так что высохнут тут сосны, завянут кусты, попадает все, сгниет… И будет лет через сто стоять лысая гора. Как знак для колдуна знающего: подходи, мол, здесь врата заговоренные.
– Не доберется! – пообещал, поднимаясь на ноги, волхв. – Ну, новгородец, делай свое дело.
– Хорошо, – Достал из-за пазухи пайцзу ведун. – Только ты не пугайся…
Когда Олег пришел в себя, вещий Аргамирон стоял метрах в десяти в стороне.
– Ты чего, волхв? – удивился Середин.
– Ну, ты колдун, новгородец… – покачал головой тот. – Однако же начнем.
Вдвоем они взяли оставшиеся от сухостоины хлысты – тонкие бревнышки метра по два длиной, – подбили под камень, поднатужились, поднимая… Черные «врата» покачнулись, заскользили, за пару секунд проскочили десяток шагов и гулко ухнулись в яму – только искры из пещеры вылетели.
– Ты только не пугайся, новгородец, – улыбнулся Аргамирон, выбирая место над пещерой на вершине холма. Он поднял посох, закрыл глаза, что-то тихо проговорил – и резко ударил посохом. Земля отозвалась звонким гулом – и яма захлопнулась, слово пасть поймавшего муху пса.
– Вот и все… – Начал спускаться к реке волхв, но вдруг остановился, поднял палец: – Ты слышишь, новгородец?
– Что?
– Треск… Кажется, сегодня ночью ледоход начнется. Ты точно угадал с исполнением княжеского приказа… Но раньше месяца награды не получишь.
– Почему?
– Так ледоход, новгородец. С завтрашнего дня дорог на Руси нет. Потом половодье… У тебя ведь нет лодки?
– Нет, – вздохнул ведун.
– Ладно, не грусти, – усмехнулся вещий Аргамирон. – Пойдем в святилище. Я завсегда рад достойному гостю.