Страх, ненависть и презрение перемешались в душе Урсулы. Чем больше раскрывался перед ней образ Дагдара Скоггарда, составленный из осколков чужих фраз и эмоций, тем страшнее становилось. Подчинение и покорность — Аласта высказалась однозначно. Не следы ли подобной покорности на её собственном теле? Ула не допустит, чтобы с ней обращались так же.
— Не волнуйтесь, всё у вас сложится и наладится после свадьбы, — нежно повторяла госпожа Пэрриг. — Такова воля вашего отца. Неужели вы не желаете почтить его память?
— Немного трагично, но так и есть, — вторил ей Личвард. — Прекрасно понимаю вас, леди Бидгар. Вам многое кажется странным. Нрав милорда и его поступки могут удивлять. Не показывайте недовольства на празднике. Ничего не спрашивайте. — Советник снова перешёл на «вы» в разговоре с гостьей, мягко и вкрадчиво объяснял, убеждал. — Улыбка и мягкость.
Ласковые голоса и тревожный смысл слов, произносимых сразу с двух сторон от Улы, отдавались болью в висках.
— Как поступит лорд, если я уеду⁈ — Настойчивый шёпот проникал в сознание тёмными щупальцами, сжимал сердце. — Я хочу договориться!
Она поднялась из-за стола, точно действительно собралась бежать.
— Ваши земли, милая, — напомнил Личвард-старший. — Договор? Лорды сделали это за вас. Поэтому будьте терпеливы с мужем. Вам предстоит разделить с Дагдаром заботу о землях, встречи с подданными и… постель. — Он многозначительно смотрел на Улу, точно желая высказать нечто важное, предупредить.
— Он не муж мне! — Жаром вспыхнуло лицо, стоило советнику напомнить о супружеском долге.
— Пока нет, но дело решённое. Вы не можете отказаться. Сочувствую вам. — Раян склонил седую голову. — Вы сможете выдержать, дорогая Урсула. Наставник Харви считает вас сильной и умной девушкой.
Руки Улы безвольно легли вдоль тела, плечи опустились, словно на них упала вся тяжесть стен замка Скоггардов. Упоминание имени старого воспитателя окончательно лишило её способности сопротивляться неизбежному.
— Не могу отступить. Вы правы. — Ула села за стол, перед глазами поплыло, но она заставила себя выпрямить спину.
Сама согласилась и пришла. Сама отдала себя неизвестно кому. Ради своих земель придётся покориться и жить с… С кем? С чудовищем? С самодуром? Она не знала. Мучительно хотелось кричать, выплёскивая тьму и ужас, или бежать без оглядки через проклятый лес, ища защиты в сильных руках Карвелла.
«Никогда ты не поможешь мне. И никто другой не поможет», — подумала Урсула.
На Фина, несмотря на странное очарование им, она не рассчитывала. Сын советника не пойдёт против лорда и интересов отца. А каким бы приятным человеком ни был Раян, он соблюдал свои интересы. Урсула быстро поняла это. И Личвард, и Аласта ласково просили её добровольно пойти на смерть или на то, что гораздо хуже.
— Ох! — Личвард внезапно хлопнул себя ладонью по лбу. — Я совсем забыл. Придётся помучить вас ещё немного. Бедняга Резло. Начато следствие, и хотелось бы услышать вашу версию событий.
Урсуле не оставалось ничего другого, как сдержать собственные чувства и рассказать о незнакомце из леса, погибшем в одну из ночей, и о младшем советнике, убитом в Ведьзмарском лесу уже следующей ночью. О мерзком поведении Резло она упоминать не стала. Он умер, а значит, не сможет больше досаждать ей. Этого достаточно.
— Непонятный случай. — Личвард принял к сведению слова гостьи. — Бывало, из проклятого леса выходили раненые или безумные крестьяне, но я никогда не верил в лесных людей и другую нечисть. Скорее они наносят себе смертельные раны сами от страха и предрассудков. Резло же был человеком практичным и приземлённым.
— Он выпил много вина в ту ночь. — Ула неуверенно дополнила историю, не зная, стоит ли раскрывать все подробности.
— Вы сможете разобраться, дядюшка. — Аласта равнодушным взглядом смотрела на него и на леди Бидгар; страшное происшествие, кажется, ничем не затронула красавицу.
Госпожа Пэрриг откровенно скучала и рассматривала колечки на аккуратных пальчиках. Ула почувствовала, что разговор её вымотал. Ей необходим был свежий воздух и возможность побыть одной.
— Я могу выйти в сад или пройтись по замку? — Опустошённая, она продолжала держаться твёрдо перед чужими людьми, не зная, надолго ли хватит сил.
— Конечно, дорогая Урсула. Несомненно! — воскликнул Личвард и повернулся к родственнице. — Аласта составит вам компанию.
— Но… — Ула не успела возразить, понимая, что отделаться от навязчивого внимания, похоже, будет не так просто.
— И не думайте, что мы бросим вас одну! Вам пока рано бродить по замку без сопровождения. Заблудитесь или, того хуже, свалитесь с тёмной лестницы. Есть такие каменные ловушки, что не выберешься. Нам будет очень-очень жаль. И лорд Скоггард никогда не простит нам такой оплошности.
Про себя Ула даже усмехнулась. Из речи советника осталось неясным, заботит ли его жизнь невесты лорда или наказание в случае внезапной гибели гостьи. К тому же лорд, не проявивший к ней интереса, вряд ли вспомнит, что кто-то там приезжал в его земли. Немного подумав, Ула словно со стороны взглянула на всё и уловила тонкую трещину в собственной душе. Слишком скоро она стала видеть в приятных словах и взглядах людей из замка Скоггарда неискренность или тайные смыслы. Урсула очень хотела бы им доверять, но с каждой минутой её опасения росли. Тревога маленьким зудящим насекомым поселилась в сознании. Добросердечие Личварда-старшего, покоряющий жар Фина и идеальное поведение Аласты — всё только усиливало страх перед будущим. Ледяной ужас перед замужеством с неведомым Дагдаром Скоггардом разрастался.
С госпожой Пэрриг они медленно прошли через галерею, миновали несколько дверей, за которыми стояла пугающая тишина, и спустились по светлой лестнице, покрытой поражающим чистотой паласом. При всём желании Урсула не смогла бы поскользнуться и переломать себе кости, как считал Личвард. Слуги встречались редко и бесшумно семенили по своим делам, и каждый раз Уле казалось, что внимательные и испуганные глаза подданных лорда Скоггарда смотрят ей в спину.
— Вы хотели прогуляться по саду? — с милой улыбкой уточнила Аласта. — Идёмте. Здесь чудесные яблони. Жаль, цветения мы не увидим. Рано.
Ула с радостью бы полюбовалась на цветущие яблони — в другое время. Сейчас, когда она шла рядом с Аластой, Урсулу не покидали мысли о синяках на руках и шее этой идеальной красавицы. На языке так и вертелся вопрос, который Урсула боялась задать.
Выход в сад оказался в стороне от широкого моста и главных ворот, через которые они въехали в замок. Мост, сложенный из огромных серых блоков, виднелся вдали, но и отсюда Ула различала штандарты Скоггардов и фигурки стражников в дозоре. Гружёные телеги медленной вереницей ползли по мосту.
Пичуги вспорхнули с веток, стоило ступить на аллею. Ровные ряды деревьев стояли обнажёнными вдоль тщательно утоптанной и посыпанной мелкими цветными камешками дорожки. Почки только начинали набухать на тёмных ветвях. Уле стало легче дышать. Запах свежей молодой листвы и юного весеннего леса витал в воздухе. Леди Бидгар с удивлением разглядывала голые ветки яблонь и аккуратного кустарника вокруг, не находя и признаков зелени. Вскоре Урсула услышала живую и певучую трель. Звуки точно пронизывали пространство, касаясь каждого дерева или кустика, опоясывая и огибая сад. Мелодия флейты застигла Урсулу врасплох, остановила печальный ход мыслей. Она неловко поставила ногу на камешки, опасаясь шагать дальше, чтобы не создавать лишнего шума. Сам воздух пел вместе с флейтой. Не произнося ни слова, Ула вопросительно смотрела на Аласту.
Госпожа Пэрриг несколько раз заметно куснула и без того алые губки и сделала вид, что изучает нечто интересное вдали. Сердце Улы наполнилось неясной тоской, совсем не той, что жила в ней вот уже несколько дней, а светлой и зовущей, точно приподнимающей над землёй. Флейта плела невесомые узоры, проникая в самое сердце. Музыка задевала томлением тонкие нити под кожей. Ула вдыхала мелодию вместе с запахом леса, деревьев и цветов. На миг весна упала на неодетый сад, заставив зацвести раньше срока.
— Вы слышите? — Она не вынесла молчания и вмешалась в чарующее звучание мира. — Флейта.
— Возможно, кто-то из музыкантов. — Аласта морщилась и беспокойно оглядывалась по сторонам. — Они разбредаются по всему замку.
Не вслушиваясь в слова спутницы, Ула стремительно пошла было на звуки флейты, но под ногами так грубо хрустел камень, ломая гармонию, что ей пришлось остановиться. Однако с нового места она увидела светлые колонны с густыми изгибами лоз и вытянутую тень, неровно лежащую на ступенях беседки.
— Кто-то играет в беседке. Посмотрим? — Она с надеждой обернулась к Аласте, не смея самовольно решать, куда идти дальше.
— Ничего интересного, леди Урсула. — Та состроила гримасу, способную обезобразить любую женщину, но только не её. — А покажите мне свою комнату! — Внезапно Аласта бесцеремонно потянула Урсулу за рукав назад к замку. — Вас хорошо разместили? В каком крыле?
Опешив от напора и беспрерывного щебетания госпожи Пэрриг, Ула отвлеклась от пения флейты. Узоры, сотканные из звуков, осыпались жухлой листвой. Весна умерла, а земля снова тянула вниз, в серую пыль и камни.
— Я такая любопытная! — восклицала Аласта, уводя гостью всё дальше и дальше, заводя назад на лестницу.
Музыка смолкла в сердце Урсулы. Она растерянно следовала за шустрой красавицей, не выпускающей из пальцев край рукава леди Бидгар, точно боялась, что та ускользнёт.
— Я не запомнила дороги, — охнула Ула, понимая, что действительно заблудилась бы без провожатого.
— Не беда, дорогая моя. Я в замке знаю каждый уголок. Опишите, как вас вёл Финиам?
16
До комнаты они добрались быстрее, чем ожидала Урсула. Новая дорога, по которой шла Аласта, оказалась не настолько пугающей или запутанной, немного прояснилась общая планировка замка. Но ни о чём другом Ула думать уже не смогла — сосредоточенно подмечала детали обстановки и приметные особенности лестниц и коридорчиков. От идеи пройтись по замку в одиночестве она не отказалась.