щенный жизнью.
«Презираю тебя, Скоггард. Никчёмный и бессердечный». Ула много раз повторяла эти слова, привыкая говорить с призраком, а не с живым человеком.
Ула подумала, что проведёт день в постели, что случалось с ней редко. Когда в дверь постучали, она беспокойно дремала. Дана открыла, впустив Аласту, сегодня болезненно бледную, с тяжёлым задумчивым взглядом, что никак не умалило кукольной красоты.
— Леди Урсула. — Она остановилась на пороге, увидев, что гостья лежит, несколько раз позвала ласковым голосом. — Дядюшка приглашает вас к завтраку сегодня. Очень хочет вас видеть.
— А Дагдар Скоггард не желает? — Ула раздражённо зарылась в подушки, поморщилась от медовой сладости в щебете госпожи Пэрриг. — Или он слишком устал от своих причуд, — буркнула, удивлённо поймав себя на толике обиды.
Она до сих пор не могла определиться, хочет ли видеть жениха. Потом решила, что всё дело в пренебрежении со стороны лорда. Этим он унизил её. Скоропалительно привёз в свой замок и запихнул в дальний угол, словно ненужную игрушку.
«Не смей на него обижаться! Он и этого не стоит!» — фыркнула Ула, поднимаясь из постели.
— М-м, раз уж мы тут… — Аласта оглядела леди Бидгар с натянутой улыбкой: волосы растрёпаны, рубаха висит мешком, глаза опухли. — Покажите мне платье для празднеств, которое вы привезли с собой.
В хорошо поставленном голосе Аласты Уле почудилось снисхождение, и она с усилием вернула лицу то выражение, которое старый Харви всегда называл «для официальных гостей». Непросто оказалось выпрямить спину и держаться, как положено леди земель, если на тебе ночная рубашка, а вид такой, точно сама всю ночь по саду бегала. Госпожа Пэрриг чуть заметно изогнула идеальную тонкую бровку, по-своему оценив усилия Урсулы.
— Достань платье, Дана. И помоги мне собраться. — Ула не хотела, чтобы её голос звучал так холодно и строго, но другого тона к официальному лицу не прилагалось.
Горничная засуетилась, мышкой бегала по комнате, только бы угодить хозяйке. Дана, конечно же, не понимала перемен в леди Бидгар. Уже в ванной Урсула шепнула ей, что не сердится, а играет для Аласты.
— Такая красивая, — прошептала Дана в ответ. — Но не настоящая она. Вы намного лучше, миледи.
— Спасибо, милая. — Губы Урсулы тронула тёплая улыбка. — Без тебя я бы совсем здесь пропала.
В комнату она вернулась одетая для выхода. От ледяной воды лицо посвежело и дышало жизнью. Густые каштановые локоны Дана уложила особым образом, постаралась ради любимой хозяйки, и Ула чувствовала себя обновлённой и свободной рядом с бледной красавицей.
— Никуда не годится. — Аласта разглядывала платье со всех сторон, приподнимала его, расправляла ткань, кривя пухлые губки. — У меня есть прекрасный наряд на примете.
— Вы считаете, стоит искать что-то особое? — Сохраняя отстранённость, Ула откровенно язвила. — Лорд Скоггард и не заметит, что на его невесте есть платье. Да вовсе не обратит внимания, пришла я или нет. О, отличная идея! Я останусь в комнате, а праздник пусть идёт своим чередом.
Урсула с удовлетворением увидела удивление и озабоченность на правильном личике Аласты. Та опять скривилась.
— Не показывайте лорду характер, леди Урсула. Добрый совет. Покорность и подчинение, помните.
«Да-да. Лорд увидит образец покорности», — подумала Ула со злорадством.
Так просто она не сдастся. Докажет, что и у маленькой птички есть острые коготки. Следом вернулась мысль о землях и помощи замку, но она попробует договориться с Личвардом. Раян производил впечатление вменяемого и разумного человека.
Завтрак проходил в той же светлой зале, что и в прошлый раз. Ула вошла туда с высоко поднятой головой, готовая встретить самого Дагдара Скоггарда. Лорд снова не явился, что не удивило Урсулу. Ночь у него выдалась непростая. Она уверенно думала о мужчине в саду как о хозяине замка.
— Прелестная леди Урсула! — Фин немедленно поднялся из-за стола, как и отец. — Я скучал по нашим беседам.
Отвечать Ула не стала, улыбнулась вежливо, но не более, стараясь не попасться вновь на внимательный взгляд карих глаз и притягательность Финиама Личварда, точно на рыболовный крючок. Его фигура в облегающем светлом камзоле и приветливая улыбка смущали и тревожили её. Всей кожей она ощущала неясное давление. Фина было слишком много для этого места, казалось, он подчинял одним присутствием.
Невозмутимая Аласта вжалась в кресло, старалась не делать лишних движений, не говорить — с удивлением отметила Ула. Между Фином и двумя девушками густел воздух, искрясь от напряжения, заставляя бороться с притягательностью сына советника.
— Хорошо ли вам спалось? — текучим ласковым голосом поинтересовался Личвард-старший.
— Прекрасно. — Поборов себя, Ула посмотрела прямо в глаза Раяну, а затем на Фина. — Обидно, что я так и не увидела замка. Яблоневый сад хорош.
— Поверьте, замок Скоггарда мало отличается от вашего. — Беззаботный, расслабленный Фин пожал плечами.
Только Ула не верила его ленивой манере держаться. Перед ней сидел опасный, затаившийся хитрец.
— Намного выше замка Бидгар. — Возразив, она подумала, что стоит выудить немного сведений. — Такие высокие стены. Не было ли несчастных случаев?
Она сильно рисковала, намекая на горничную, сбросившуюся со стены. Личварды и Аласта разом выпрямились, переглянулись, а Ула сидела с самым невинным видом, подмечая мельчайшие движения эмоций в их лицах.
«Спасибо тебе, Харви. Ты многому научил меня», — с благодарностью думала она, включаясь в игру с интриганами.
19
За столом повисло тяжёлое молчание. Советник кашлянул, и немые, застывшие фигуры стряхнули с себя оцепенение, задвигались, обретая жизнь, видимо, определившись, что отвечать. Ула сидела с чашкой простой воды, вертела её в руках, разглядывала резные панели на стенах, как человек незаинтересованный. Словно и вопрос прозвучал случайно, откликом на поток мыслей. Слетел с губ и забылся.
— Какой ужас! — Аласта всплеснула изящными руками и поднесла ладонь к губам. — Я о таком и думать не хочу.
— Милая Урсула, откуда подобные мысли? — Ласковые слова советника сплетались со скрытой настойчивостью.
— Вы сами пугали, что я могу свалиться с лестницы. Стены замка высоки. Вот и подумала. Я трусиха. — Она смущённо, по-детски рассмеялась.
Снисходительная улыбка Фина сделалась шире, но Ула увидела неестественную гримасу — или ей показалось. Она не была уверена. Неискушённая в интригах и хитростях, Ула засомневалась. Все они пугали её. Откинувшись назад, Фин захохотал и коснулся плеча Аласты.
— Прекрасная компаньонка для вас, дорогая кузина. Аласта у нас пуглива. Вы должны всегда ходить вдвоём, держась за руки, чтобы не трястись от страха.
Урсула заметила, как госпожа Пэрриг незаметно отклонилась, чтобы выскользнуть из-под руки Фина, на шее напряглась жилка.
— Пока рядом смелые мужчины, нам нечего опасаться. — Утренняя болезненность Аласты проявилась ярче, как-то острее. — Простите меня. — Она коснулась висков. — Голова разболелась. Пойду на воздух. Миледи, завтра мы выберем платье. Пошить новое не успеют, поэтому я покажу вам гардероб, где можно выбрать наряд.
Госпожа Пэрриг удалилась, а Фин вернулся к завтраку, говорил между делом, коротко бросая слова.
— Наша гостья права, отец. Сам знаешь, стены замка строились с расчётом на частые наводнения. Высокие и толстые. Подвалы и первый этаж затапливало при каждом паводке. Мы на острове и платим за это определённую цену.
— И теперь затапливает? — Живой интерес Улы выглядел искренним, но прямого ответа на вопрос она не получила, что тут же отметила для себя. — Поэтому на нижней галерее только камень и пустые залы?
— Именно так. Стены укрепили, но вода просачивается в подвалы. Первый этаж сухой много лет.
— В давние времена вода поднималась до линии моста или выше, сад стоял в воде, — кивнул советник. — А в подвалах невозможно хранить продукты или ценности.
— Зато захватить замок, минуя мост, нельзя.
Ула поставила себя на место Скоггардов: решение построить замок на маленьком острове, страдая от наводнений, но оставаться защищёнными со всех сторон, — весьма оригинально.
— Вы мыслите как хозяйка земель, — радовался Личвард-старший. — Прекрасно, леди Урсула. На этом позвольте попрощаться. Дела земель. Сами понимаете.
На минуту Ула решила, что их с Фином намеренно оставили вдвоём. Слуга с бесстрастным лицом стоял слишком далеко от стола, не мешая разговорам. Урсула была уверена, что он и не пошевелится, даже если молодой Личвард кинется на гостью у него на глазах. Она дичилась и постоянно ускользала от прямого взгляда, чтобы избежать любимого капкана Фина, притягательного, но подавляющего волю.
— Слушайте моего отца, Урсула. — Фин доверительно потянулся к ней, пытаясь поймать, зацепить тягучим вниманием. — Вы умны, он опытен и умён. С его советами — не пропадёте. Маленькая птичка нуждается в помощи.
— Почему вы так думаете?
— Может быть, вы решили последовать примеру Аласты? — Жадный интерес в его глазах тревожил Улу. — Покорность и собачья преданность жестокой руке?
Она вспомнила, что беспокоило её во взгляде — вначале Резло, а потом и Фина, пока они ехали через лес. Её заставлял трепетать этот алчный огонь, точно Урсула являлась для мужчин желанным подарком. Неприятное чувство. Догадавшись о чём-то, Личвард медленно выпрямился, прикрыв глаза, плечи обречённо опустились.
— Вы опасаетесь меня. — Сухие, тихие слова. — Напрасно, леди Урсула. — Он показался искренне опечаленным, и Улу тут же кольнуло стыдом. — Я хочу вам только добра. Я произвожу неприятное впечатление. — Улыбка Фина угасла. — Не моя вина. Моя беда. Из-за этой «особенности» я не знаю душевной близости с другими людьми. Меня пугливо терпят и избегают. Моя мать рано умерла. Отец посвящал время землям и молодому лорду. Я лишь немногим старше Дагдара, но дружбы у нас не сложилось. Причин много. Одна из них — мы слишком разные, а ему нравилось… подчинять. — Фин умолк, посмотрел прямо в лицо Урсуле. — Неважно… Я был совсем один и придумал себе образ, который, как мне думалось, защищал от одиночества и жестокости тех, с кем мне не по силам и статусу бороться.