«Не хотят, чтобы я проводила с Дагдаром много времени и родила. Зачем же выдавали замуж так поспешно?»
— Доброе утро, господа. — Аласта проскользнула за стол. — Леди Урсула, вы что-то бледны сегодня. Муж не дал вам уснуть?
Фин не успел помочь ей сесть, помрачнел. Его тут же сделалось слишком много и для такой большой залы. Приобретённое равновесие пошатнулось.
«Это тебе не дали уснуть сегодня ночью», — подумала Ула, рассматривая замазанный синяк на скуле Аласты. Высокий ворот прикрывал шею.
Госпожа Пэрриг сидела, опустив голову, все движения были скупы, будто через силу. Ответить Урсула не успела, хотя язвительная колкость вертелась на языке. Другая часть, оставшаяся от прежней Улы, испытала сочувствие к родственнице советника и гнев к Скоггарду.
Дагдар появился неожиданно. Спокойный, строгий и отстранённый. Не человек — статуя. Сдержанно поприветствовал всех.
«Нет, он не мог. Или, разозлившись на меня, лорд направился прямиком к прежней любовнице. Оторвался на ней. Выместил ненависть». Ядовитое семя, брошенное Личвардами, вырвать с корнем никак не получалось.
В конце концов, Ула ничего не знала о муже. Любое предположение и сплетня могли оказаться правдой. А Скоггард отгородился от жены, не позволяя ей и приблизиться к разгадке.
Место рядом с Улой оставалось единственным свободным. Его Дагдар и занял. Волна запахов леса коснулась Урсулы, окутывая силой и солнцем. Казалось, в зале сделалось светлее. За окном моросил дождь, а за столом Улу согревало теплом. Дыхание сбилось, и она невольно приложила руку к груди.
«Я же ненавижу тебя, Скоггард. И это взаимно. Неважно почему, но нас насильно свели друг с другом. Ничего не выйдет». Мысли Улы метались, встревоженные присутствием мужа.
— Леди Урсула. — Голос Фина заставил вздрогнуть. — Вы желали заниматься кинжальным боем? Я помню, что вы любите оружие. Могу ли я предложить несколько уроков? В поездке мы хорошо проводили время вдвоём.
Дагдар молча налил себе воды из кувшина и замер, глядя в кубок. Не желая того, Ула покраснела. Почему-то ей совсем не хотелось, чтобы муж знал, что она окажется наедине с Фином. Его замечание об отношениях на пути к замку вовсе выглядело двусмысленным. Урсула даже разозлилась на Личварда и хмуро ответила на цепкий взгляд.
«Он нарочно дразнит Дагдара. Но нужно соглашаться. Иначе как узнать правду?» — уверенно решила Ула.
Вдалеке залаял пёс. Урсула положила руки на колени, с силой сжала, готовясь к ответу, посмотрела на мужа. Скоггард точно и не слышал слов Личварда. Он внимательно смотрел в кубок, затем опустил в воду палец, будто проверял, горячая вода или нет. Ула сглотнула, в горле пересохло. Она схватила кувшин со стола, почти поднесла к своей глиняной кружке. Быстрым движением рука Дагдара перехватила кувшин. Собачий заливистый лай приближался. Лорд выхватил сосуд у жены и бросил на мозаичный пол.
29
В залу влетел песочный пёс, ворчливо ткнулся носом в Дагдара, благодушно тявкнул. За столом все замерли, оглушённые неожиданным поступком лорда. Пёс, радостно размахивая хвостом, лизал воду рядом с хозяином, отпихивая черепки.
— Фу, Фолганд! Прекрати! Нельзя! — Дагдар уговаривал, обхватил собаку, оттаскивая от лужи.
Упрямый пёс упирался всеми лапами, вероятно, считая, что с ним играют. Он выскальзывал из рук лорда, бурчал и тянулся к воде. Лизнув пол несколько раз, собака внезапно завалилась на бок, лапы перестали держать Фолганда. Дагдар не дал псу упасть окончательно, подхватил на руки.
Ула как-то сразу поняла, что собаке плохо, вскочила с места, сама не зная зачем, но испытывая тревогу за пса. Скоггард неопределённо дёрнул головой в сторону Личвардов, прорычал что-то и побежал к выходу из залы. Урсула невольно сорвалась с места и побежала следом. Вода, необычные действия мужа, славный пёс, умирающий на руках хозяина. В голове воцарился хаос, и мысли не складывались во что-то внятное.
Дагдар не оглядывался, стремительно бежал по лестнице, по коридору, уткнулся в дверь, распахнул её, пнув ногой.
— Эилис! Фолганд! Отрава! — Он был краток, выкладывая пса на небольшой стол у стены.
Лекарь точными быстрыми движениями доставал склянки с полок.
— Не стой, девочка, поможешь мне.
Ула, застывшая на пороге комнаты, нерешительно топталась на месте. Она тянула шею, рассматривая собаку. Бока пса тяжело и судорожно поднимались и опускались, толстые мохнатые лапы дрожали.
— Фолганд, потерпи. Потерпи, милый. — Дагдар опустился на колени перед столиком, гладил лобастую голову пса большой ладонью, один раз даже прижался щекой к ослабшему песочному туловищу. — Мерзавцы!
Находясь рядом, Урсула ощутила, как усилился аромат леса и зелени. В кабинете лекаря пахло травами, но запах сплетался с теми оттенками, что окутывали Скоггарда и, кажется, Эилиса тоже. Уле немедленно сунули в руки несколько маленьких баночек.
— Держи крепче. — Кодвиг смешивал порошки, капал в чашу зеленоватую жидкость, иногда забирал очередную баночку из рук Урсулы и возвращал так ловко, что она чуть успевала перехватить. — Дар, думай о жизни, держи Фолганда, держи, не дай уйти.
— Не дам. — Лорд положил обе ладони на тело пса, опустил голову, коснувшись его лбом, продолжая шептать успокаивающие слова.
Улу потянул вперёд запах цветущих яблонь, ласковое солнце разрасталось в сердце, забирая страх и печаль. В комнате происходило нечто, чему она не могла дать название, не могла описать или объяснить. Непонятное ей таинство самой жизни заполнило кабинет лекаря.
— Зачем она здесь? — Немного повернув голову, Дагдар исподлобья в упор смотрел на Улу, на этот раз без явной ненависти, но тёмным уставшим взглядом.
— Не отвлекайся, Дар. — Кодвиг закончил приготовления. — Раскрой ему пасть.
Совместными усилиями они влили собаке лекарство. Баночки из рук Улы тут же забрали. Не выпуская пса, Дагдар снова прижался лбом к гладкому боку, а затем отвернулся от жены. Подчиняясь порыву, Ула коснулась ладонью бархатистой шкуры на голове пса, погладила. Русые волосы мужа, выбившиеся непослушные пряди на затылке оказались совсем близко. Она заставила себя сдержаться, чтобы не коснуться и их.
Эилис прибирался, молча расставляя по местам свои зелья. Он ничего не спрашивал, точно достаточно было того, что увидел, и лицо с резкими чертами оставалось спокойным. Белые волосы цеплялись за пуговки на камзоле, когда лекарь двигался.
Почувствовав себя неловко, Урсула отступила на шаг. Она здесь чужая. Дагдар переживал, трудно не заметить или не понять. Только разделить с ней свои чувства он не хотел. Скоггард пошевелился и встал.
— Леди Урсула. — Голос — точно ледяной водой окатило. — Прошу вас оставить меня наедине с лекарем.
Подчёркнуто вежливо и строго. А Ула всё равно чувствовала себя так, словно её выставили за дверь. Взглянув на пса, она убедилась, что тот в безопасности — дыхание сделалось ровным, и дрожь пропала, — и ушла. Некоторое время Урсула бессмысленно бродила по коридорам. Потом оказалась в маленьком закутке, где стояло старое кресло. Туда она и присела, приводя в порядок мысли и чувства.
Ула восстановила в памяти происшествие за столом. Кувшины с водой ставили в основном для лорда. Сама Урсула также предпочитала простую воду или взвары. Иного они не пили. Дагдар так внимательно смотрел в кубок. Она снова увидела его странный сосредоточенный взгляд. Скоггард изучал воду, отрешившись от разговоров, коснулся пальцем, чтобы убедиться в выводах. Он не позволил Урсуле выпить воды из подозрительного кувшина. Возможно, спас ей жизнь. Очевидные факты сложились для неё в почти ясную картинку. Вода была отравлена. Как об этом догадался Дагдар, непонятно. Бедный пёс — Фолганд — пострадал по собачьей глупости.
Их обоих хотели отравить на следующий день после свадьбы. Ула потёрла лоб, пытаясь сообразить, зачем это нужно Личвардам. А кто ещё мог затеять такую гадость? Или пытались убить только её мужа?
Приехав в замок, Ула понимала, что жить здесь ей будет сложно, но убийство — не просто сложность или неудобство с холодной водой и пустым камином. Отравить за завтраком или обедом так легко. Она и не успеет этого понять. А вот Скоггард по одному ему ведомым признакам сообразил, что воду пить нельзя. Она должна поговорить с Эилисом, попросить совета. Доверять можно только лекарю.
Урсула вздохнула и пошла искать лестницу в столовую. На счастье, ей попалась служанка, которая подсказала, куда свернуть, и через пару минут Ула входила в светлую башенку с накрытым столом. Аласты не было. Фин обсуждал что-то с отцом, но в сбивчивом шёпоте Ула ничего не разобрала, а затаиться у входа не догадалась.
— Как вы себя чувствуете, милая? — ласково потекла речь советника.
— Благодарю за беспокойство. — Урсула села на своё место, осмотрела стол и осознала, что не сможет есть вместе с этими людьми, никогда больше.
— Не думал, что дойдёт до подобной вспышки. — Личвард покачал головой, взглянув на сына, который комкал салфетку с весьма недовольным видом.
Фин то и дело глубоко втягивал воздух, пытаясь восстановить потерянное спокойствие, но снова и снова нервно дёргался и комкал очередную салфетку. Вокруг него образовалась целая горка измятой бумаги.
— И виноваты теперь будем мы. — Следующая салфетка полетела в сторону своих сестёр по несчастью.
Фин заметно нервничал.
— Виноваты в чём? — Ула обхватила кружку, задумчиво крутила её в руке, только бы не прикасаться к еде.
— Вы не поняли, дорогая Урсула⁈ — Советник всплеснул руками, сокрушаясь таким естественным образом, что не поверить было невозможно.
«Да они же все комедианты! Самые настоящие, гениальные притворщики, способные убедить человека в чём угодно! Посмотрим, какую новую ложь они приготовили для меня». Ей стало противно, но пришлось стерпеть и не показывать вида.
— Любимое развлечение милорда, — буркнул Фин. — Сделать вид, что его хотят убить.
— Такой характер, — продолжил сокрушаться Раян. — Но некоторые лекари считают, что это следствие его состояния. Дагдар с детства был болезненным мальчиком, со странностями.