— Тихо-тихо, Ула. — Он осторожно отстранил её, нахмурил брови, как и прежде бывало, когда в своих чувствах она выходила за невидимые границы между ними.
— Почему ты здесь? Как пробрался в замок⁈ — Она перескакивала с одного на другое, задыхаясь и не желая выпускать рук наставника.
— Ула, ты должна быть сильной. — Его тёмные глаза смотрели с печалью и сочувствием. — Я буду говорить. Молчи и слушай. И тихо, дозоры на стене. Не привлекай внимание.
Кивнув, Ула выдохнула, все ещё не веря, что Карвелл рядом. Встревоженный, с уставшим напряжённым лицом, но родной и тёплый. Ничего не страшно, когда он так близко.
— Ты только добралась до замка жениха, — начал Карвелл, — как приехал новый посланник от лорда Скоггарда. С ним большой отряд стражи. Они привезли приказ распустить стражу замка Бидгар и отказали мне от места, начиная со дня вашей свадьбы. Младший советник ужинал с Харви. Я не успел вернуться с дороги. Наутро… Ула, наш старик умер. — Он чуть коснулся плеча Урсулы, поддерживая и утешая, предупреждая любой отклик на горькую весть.
31
Прикусив ладонь, Ула молчала, как и просил Карвелл. Слушала и не верила тому, что слышит. В голове сразу сделалось пусто, а сердце, напротив, затопило болью и тоской. Лорд отправил посланника и воинов, не дождавшись венчания. Дорога занимает время. Дагдар торопился. Дагдар? А может быть, Личвард? Первая волна ненависти к Скоггарду отпустила Улу. Она столько видела в замке, что охотно поверила бы во что угодно, но скорее уж Личвард поспешил заявить права на замок Бидгар. Слабый и болезненный лорд допустил возвышение советника? Как такое могло случиться?
Но всё это потеряло для Урсулы всякий смысл из-за Харви. Добрый и мудрый Харви. Ужин с младшим советником, личным поверенным Личварда. И старика больше нет. Все дни, когда Ула вспоминала его, держась за память о наставнике, Харви был мёртв. Ула не смогла проститься с наставником, не сказала, как он дорог ей. Она до крови прокусила кожу на руке, судорожно вздохнула.
— Лекарь осмотрел тело, — продолжал Карвелл. — Говорит, что сердце. Но я не верю. Скоггард прислал убийцу в ваш дом, леди Урсула.
— Не Скоггард. Я думаю, что не он. — Она кусала губы, только бы не разрыдаться. — Он заложник в собственном замке. Он… — Одна слезинка стекла по щеке.
Карвелл то ли зарычал, то ли застонал, обхватил лицо Улы ладонями, заглянул в глаза, забывая о правилах и своём положении.
— Он не обидел тебя⁈
Порыв Карвелла, его горячие большие ладони, взгляд сказали так много. Когда-то она немало отдала бы за подобную близость. Это отозвалось в Урсуле теплом и любовью. Спокойной и надёжной любовью девочки к наставнику. Он всегда был и оставался для неё лишь старшим товарищем, почти отцом, которого она никогда не знала. Поражённая открытием, Ула не сразу ответила, а Карвелл помертвел лицом.
— Убью его.
— Нет! — Ула очнулась, испугалась решительного взгляда: Карвелл способен выполнить угрозу. — Дагдар не виноват. Очень сложно объяснить. Я сама до конца не понимаю, что происходит в замке.
— Я поселился в деревне рядом с замком Скоггарда. — Отпустив её, Карвелл оперся о ствол яблони. — Наблюдаю за всем. Хочешь, увезу тебя из замка?
— Нет, Карвелл. — Уле стало холодно, она обхватила себя руками, задрожала, и наставник тут же обнял её; рядом с ним спокойно и надёжно. — Я потеряю наследие. Навсегда потеряю. И не половину. В замок нам нет пути. Скрываться всю жизнь я не стану. Я Бидгар и буду бороться.
— Харви прав… был. Ты сильная девочка. Я готов помочь. Найду, с кем присылать записки. Нет, опасно. Придумаю позже. И последнее… — Он задумался, будто подбирал верные слова. — Мне удалось кое-что увидеть. Из замка Бидгар я выехал тут же, как понял, что Харви убили.
— Ох. — Ула вспомнила. — Перед Домом Пастыря! Это же был ты⁈ Мне показалось…
— Был. — Карвелл мрачно кивнул. — Еле сдержался, глядя, как моя девочка идёт под дождём одна. — Замолчав, он на минуту отвернулся от Улы. — Но главное не в этом. Так… — Он потёр переносицу, точно растерялся, что с ним происходило редко, собрался, отстранился от Урсулы. — Нужно по порядку. Думаю, важно, чтобы вы знали. Вначале про вашего мужа. — Карвелла так и бросало от отеческого обращения к хозяйке земель до предписанного правилами. — Однажды ночью я был в этом саду, осматривался. Скоггард ходил, точно неупокоенный мертвец, между деревьев, затем его увели стражники и Фин. Лицо его… Мне не понравилось его лицо. Видел неблизко, свет луны искажает многое.
— Я знаю, видела в окно. Эту загадку я обязательно разгадаю.
Ула внимательно слушала его, впитывая каждое слово, отложив горе по Харви на будущее. Мысли путались.
— Не верю я в крестьянские байки, — проворчал Карвелл. — Ну да ладно, всё равно скажу. Мы с вашим отцом нашли лорда Скоггарда и убитых стражников в проклятом лесу.
Ула знала эту историю наизусть. Сотни раз слышала в детстве и юности. Неужели начальник стражи не рассказывал всего!
— Я никогда не говорил, но один человек там остался жив. Лорд Скоггард взял с собой маленького сына. У мальчика была рассечена бровь и по лицу текла кровь, в остальном он оказался здоров.
— Дагдар был там? Зачем отец взял такого малыша в поход?
— Он сидел на земле и даже не плакал, смотрел на тело отца. Рядом скрючившись лежал человек. Не стражник и не сопровождающий из свиты. Странный человек. Он так крепко вцепился в руку наследника, что мы с трудом их разъединили. Наши деревенские подходить близко не стали, говорили, что ведьмак ребёнка коснулся.
— И что это значит? Новая загадка. — Ула снова теряла силы; столько вестей и боль за Харви опустошили её, а она так тяжело собиралась, чтобы выстоять. — Что мне с ними со всеми делать?
— В бою каждая мелочь важна.
— Конечно, Карвелл. Хорошо, что рассказал.
— Надеюсь, что вы последовали моему совету и не доверяете Фину?
Она печально улыбнулась.
— Уже нет. Ты верно понял тогда, что он не друг нам.
— Фин убийца. — Короткое слово Карвелла перевернуло всё в Урсуле, отозвалось смутным согласием. — Он убил человека из леса. Ночью прирезал раненого. Я видел. И убил Резло. Меня отправили в замок Бидгар, но отъехал я недалеко и вернулся. Следил за повозкой. Следовал за вами. Фин полосовал советника кинжалом. Холодно и осмысленно.
— Великий Пастырь! — Она закрыла лицо руками. — С Резло они не друзья, но почему так? И раненый. Чем несчастный помешал Личварду? — Ула с наслаждением прижалась спиной к яблоне, точно на плечи давила вся тяжесть замка Скоггарда.
— Резло явно был пьян. Фин велел ему не мешать делу — они говорили тихо, близко подобраться я не смог.
— Советник вёл себя омерзительно. Казалось, что Личвард защищает меня.
— Не представляю, как оставить вас в замке один на один с убийцей и этим слизняком Скоггардом. — Карвелл с силой ударил кулаком по стволу.
— Дагдар не слизняк! — Вспыхнув, Урсула недовольно свела брови.
— Тот, кто не способен держать в руках власть, защитить жену и позволяет подданным вести дела за спиной… Слизняк и есть!
Резкость Карвелла ранила. В чём-то Ула была согласна с обвиняющим словом наставника, но понимала, что простой логикой положение вещей в замке объяснить невозможно.
— Дагдар мой муж.
Она провела ладонью по лбу, невероятно горячему, кажется, даже капельки пота выступили.
Карвелл уже успокоился и опустил голову.
— Простите, рассчитывайте на мою помощь, леди Урсула. Я найду способ наладить связь. Держитесь. — Он пару мгновений подержал её за руки, отступил ближе к стене, уходящей прямо в резкий склон, ведущий к реке, и перемахнул за неровный край.
Урсула дождалась тихого всплеска внизу и медленно поплелась в центральную часть сада. Скорость, с которой на неё налетел вихрь перемен и новостей, сбивала с ног, до головокружения и слабости. Она дошла до беседки, когда поняла, что её лихорадит. На лбу выступил холодный пот.
«Харви… Почему так вышло? Чем ты угрожал им?» Она оперлась о серый камень изящной колонны, приятно холодный и освежающий. Поднялась по ступенькам, прижалась разгорячённым лбом к шершавой поверхности. Так легче, снимает жар, но не забирает боль за старика Харви.
— Леди Урсула?
Наверное, ей кажется, что Дагдар произносит её имя. За последние дни он не сказал и слова, случайно встречая жену в замке или в саду. К столу в обеденной зале Скоггард приходил редко.
Улу качнуло, когда она, с неохотой оторвавшись от прохладного камня, обернулась. Серые ясные глаза мужа смотрели изучающе, внимательно, словно он пытался отыскать нечто внутри Улы, какой-то изъян или трещинку. На его строгом лице читалось: «Я так и знал, Ула Бидгар. Мои самые худшие опасения подтвердились».
— Дар. — Она почувствовала, что теперь и губы стали жаркими и сухими, а из спутанных обрывков мыслей родилось странное краткое имя лорда. — Дар… — Она с трудом сглотнула, сухое горло сжалось, следом поплыли ступени беседки, и сама земля перевернулась.
Ула чувствовала холод и жар одновременно. Шею охватило морозными иголочками. Кожа стала такой чувствительной, что в неё точно впечатался каждый изгиб узора на пластине подвески.
Она уткнулась во что-то тёплое, приятное и надёжное. Вдохнула полной грудью аромат леса и терпкой коры. Свет, поднимающий ввысь, окутал Урсулу, одарил радостью. Острое горе на время покинуло её. Под кожей быстрым потоком побежали маленькие искорки. Она показалась самой себе весенним ростком, пробуждающимся к жизни. И кто-то большой, сильный звал её, помогая пробиться сквозь мрак холодной земли.
— Какой чудесный сон, — прошептали губы.
— Госпожа! — Испуганный голос Даны ворвался со стороны, грубо и навязчиво.
— Следите за моей женой. Я приведу лекаря. — Низкие ноты, так похожие на голос того, кто звал и защищал.
В ответ искорки в крови Улы загорелись огнём — жарким, требовательным. Пальцы сжали одеяло, а желали совсем иного. Взять и не отпускать. Никогда. Русые волосы. Непослушные прядки на затылке. Прямая упрямая спина. Урсула приоткрыла глаза, чтобы увидеть всё это. Дагдар стремительно удалялся по коридору. Дана закрыла дверь.