33
К следующему дню Ула о многом передумала. Закрыла в сердце скорбь по Харви, сосредоточившись на деле. Не время для уныния и слёз. За старика она отомстит, обязательно выяснит, кто прислал младшего советника. О вине Скоггарда думать не хотелось. Ясные серые глаза Дагдара, его высокая фигура на фоне огня в камине, запах коры и искры под кожей — всё отзывалось смятением и смутными чувствами, которым не было названия. Ула понимала, как важно поговорить с мужем спокойно, без недомолвок и вечного Фина где-то за спиной. Но каждый раз при мысли о разговоре начинали трястись колени. Ула так и видела осуждающий, яростный взгляд лорда, словно она была виновна в самых страшных преступлениях.
Лавина новостей от наставника оставила после себя растерянность и тревожную пустоту. В эту тьму проникал один светлый лучик — появление Карвелла. Он помнит о ней. Он рядом и готов помочь.
Отдых Улы продлился до середины второго дня, когда в дверь постучали и в комнату вплыла неторопливая, грациозная Аласта.
— Леди Урсула.
Приветственный поклон, внимательный взгляд — сегодня госпожа Пэрриг выглядела свежее, держалась прямо, но высокий ворот платья продолжал скрывать её неприятные тайны.
Растрёпанная неодетая Урсула плотнее завернулась в одеяло и промолчала. По сравнению с совершенной красотой племянницы советника она показалась себе блёклой простушкой.
«Дагдар никогда и не посмотрит на меня. Все его взгляды — гнев, презрение или осуждение», — с грустью подумала Урсула. И тут же отругала себя за мысли о Скоггарде.
Ула, потерявшаяся было перед госпожой Пэрриг, выпрямилась и расправила плечи. И это она способна перенести. Это и многое другое. В том числе ненужные, тягостные визиты, которые придётся терпеть, улыбаясь в ответ. Ула так и поступила. Вежливая улыбка растянула непослушные губы. Стало противно, точно сама стала такой же лицемеркой, как Фин и его отец.
«Похвали меня, Харви. Скажи доброе слово. Твои уроки оказались очень нужны леди земель». Сдержав гримасу, Ула ничем не выдала себя.
— Дядюшка умолял навестить вас, дорогая леди Урсула. Мы все переживаем за ваше здоровье. Эилис ничего не говорит. Кружит вокруг да около, по обыкновению. Что за человек!
Она повела плечами, как показалось, довольно раздражённо, недовольно.
— Немного устала. Переволновалась из-за свадьбы.
Ула показала, что гостья может присесть, соображая, как вывести разговор в нужное русло.
— Ах да! Нам, девушкам, всегда непросто даётся замужество. — Аласта улыбалась — идеальная куколка в ярких нарядах. — Могу ли я быть откровенна с вами?
Ула напряглась в предвкушении и согласно кивнула. Любое слово способно приоткрыть тайное.
— Я такая любопытная. — Аласта сложила изящные руки на коленях. — Простите за вопрос, леди Урсула. Никогда бы не решилась, но вы всё равно знаете правду и так добры, что не осудили меня раньше…
— Не смущайтесь, — подбодрила госпожу Пэрриг Ула, теребя в нетерпении краешек одеяла.
— Я всегда думала об этом, но не с кем было поговорить, по-женски. Не гневайтесь. Одиночество в замке, только в обществе мужчин, сделало меня жадной до бесед. Вас не пугает… — Замолчав, Аласта наклонилась вперёд, огляделась, словно их могли слышать. — Не пугает рука лорда? Этот необычный изъян…
— Почему она должна меня пугать? — осторожно переспросила Урсула, думая о ловушке, устроенной Аластой.
Фин и Личвард-старший решили точно узнать, состоялся ли брак до конца? Для крайне сомнительного вопроса Аласты нашлось только такое объяснение. Ула не хотела говорить правды, раз муж предпочёл сделать вид, что брак консумирован, то так тому и быть. Она подыграет Дагдару. Ула чувствовала: в войне с Личвардами они на одной стороне. Аласта же загнала её в тупик. Вот она уже улыбается и смотрит немного лукаво. Что если у Скоггарда и нет ничего особенного с руками, а Ула проговорится.
— Как же! Вы должны были видеть! — Аласта всполошилась, вскинулась.
— Я не смотрела. — Ула покраснела самым натуральным образом, опустила глаза, уходя в спасительное смущение; пришлось представить, что могло происходить между ней и мужем в ту ночь. — И Дагдар не снимал рубашки. — Она выдохнула, найдя подходящий ответ.
Улыбка Аласты слегка поблекла.
— Что ж, вполне в его стиле, — пробормотала она, нервно сцепила пальцы, отвернувшись к камину.
А Улу озарило неожиданной правдой: госпожа Пэрриг любила Дагдара или испытывала к нему нечто похожее на глубокую привязанность и влечение. Оговаривала, выставляя чудовищем перед невестой, не только исполняя чьи-то приказы, но и борясь за своё, что никогда не станет полностью принадлежать ей.
— Больше я не видела мужа в спальне, — добавила Урсула, внимательно изучая лицо Аласты. — Наверное, он хотел немного подождать, а затем я заболела. Вчера Дагдар принёс фрукты и дал понять, что до выздоровления не станет тревожить жену.
Полуправда, которая противоречила всем россказням о жестокости хозяина. Ложь ради доверия врага. Пусть видят, как Урсула откровенна с ними.
— Он может быть заботливым. — Аласта продолжала нервничать, стараясь не смотреть на Улу. — Пока его забавляет игра.
Урсула стиснула зубы, чтобы не воскликнуть, что знает правду: хватит притворяться, очерняя Скоггарда. Неприятно царапнуло по сердцу. Чёрные слова о муже ранили и её. Почему так, она старалась не думать.
— Напрасно я заговорила о хозяине. — Госпожа Пэрриг вздохнула. — Непростительная глупость.
Разговор оборвался. Они пытались обсудить что-то ещё, но Уле стало неинтересно, а Аласта потеряла ту живость, с которой пришла в комнату. Наряды, постоянно дождливая погода, урожаи яблок в саду при замке — всё быстро приелось.
Когда Аласта попрощалась, Ула немедленно встала и позвала служанку. Дана помогла ей собраться. Ула запомнила, где можно разыскать лекаря, и приступила к исполнению задуманного. Личварды не теряли ни минуты, постоянно беспокоились о деле, раз прислали Аласту. Пора обеспокоиться и ей.
Возле двери в кабинет Кодвига висела картина. Первый раз Ула не успела рассмотреть её, влетела следом за Дагдаром, что бежал с собакой на руках. Она остановилась, перебирая в голове самые важные вопросы к лекарю, разволновалась и решила отвлечься. Осенние тёплые краски Ведьзмарского леса на картине отчего-то встревожили Улу. Лес занимал основное место в сюжете, и только всмотревшись, она увидела, что среди увядающей чащи разрастается молодое древо. Удивительно сочная зелень кроны раскинулась над серыми валунами: земля вокруг напоминала о беде, наползающей из проклятого леса. Мёртвая земля захватила пространство картины так же, как поглощала земли Бидгар.
Дверь открылась, и показалась белая голова Эилиса.
— Я вас жду, леди Урсула, — произнёс он громко и чётко. — Я же назначил вам на утро, а вы пропускаете визит к лекарю. Нехорошо. — Кодвиг смотрел сурово, и Ула действительно почувствовала себя виноватой, хотя совсем не припоминала о назначении точного времени.
Как же они оба умели остро и вдумчиво смотреть — Эилис и Дагдар. Она вошла в кабинет, где с момента её прошлого появления ничего не поменялось.
— Присаживайтесь, девочка. — Эилис внезапно сменил гнев на милость, тепло коснулся взглядом, до щемящей тоски напомнив ей старика Харви.
Кресло в кабинете Кодвига оказалось мягким и удобным. Всё в комнате точно согревало Улу. Она почувствовала себя в безопасности, как бывало только в родном замке. Проверив пульс гостьи, Эилис сел напротив Улы с весьма довольным лицом.
— Вы держитесь, мне это нравится, — заявил он. — Сильная и прямая. Вы справитесь.
— Мне бы вашу уверенность. — Ула удивилась его словам и тому, что сейчас Кодвиг заговорил с ней иначе, чем бывало раньше, стал более откровенным. — И с чем я справлюсь?
— С болезнью, конечно же! — Он чуть улыбнулся.
— Вы об этом!
— Я готов ответить на вопросы, но точно не на все. Есть чужие тайны, которые я не имею права раскрывать. Как врачеватель и как человек порядочный.
— Например, что лорд болен? Что у него с рукой? Крой рукава привлекает внимание.
Уле понадобилось усилие, чтобы побороть все чувства и сумбур в мыслях. Сердце забилось быстрее: неужели часть загадок замка Скоггарда будет разгадана?
Эилис лишь покачал головой.
— Я лекарь, девочка. Придёт время, я верю, что оно настанет, когда Дагдар сам расскажет. И вам, Урсула Бидгар, придётся сделать выбор.
— Не пугайте меня.
— Только правда. Ваш муж не безумен и не болен. Этого достаточно.
— Зато он ненавидит меня. Злой и холодный. Вчера мне только показалось, что Дар оттаивает, как появился Финиам и будто случайно сделал так, что муж опять в ярости.
— Случайное не случайно.
— Я знаю. Чем я успела обидеть Дагдара? Скорее у меня есть причины… Я всего лишь хотела договориться с ним о мирном разрыве договора. Никто ничего не теряет. Советник настроил Дагдара против меня?
— Дело не в вас, Урсула. Хорошо, что вы догадались не доверять Личвардам.
— И вы, зная о них, ничего не можете сделать? — Поражённая, Ула выпрямилась в кресле. — Хозяин земель Скоггард позволил им заправлять в своём замке?
— Я попробую объяснить, но прежде должен понять, с чего начинать, и отделить чужие тайны от правды. — Эилис стал так серьёзен, что по спине Улы прошёл озноб. — Дару грозит опасность, девочка. — Помолчав, лекарь заговорил снова: — И после вашей свадьбы она приблизилась к порогу его комнаты.
— Отравленная вода, — прошептала Урсула.
— И многое другое, о чём никто не знает. Я боюсь, что вы, леди Урсула, такое же орудие, как и всё остальное.
34
Слова лекаря поразили Урсулу. Она не желает зла Дагдару. Да, она успела возненавидеть его, считала мерзким чудовищем, но поборола неприязнь, навязанную Личвардами и обстоятельствами. Если и думала убить мужа, то лишь защищая себя. И сейчас для неё Скоггард такая же жертва договора их отцов. Как она может стать орудием против лорда?