Entendu?
— Entendu, — сказала Мод, борясь с сомнением.
Она воровка. Она нарушила одну из десяти заповедей. Но, если верить маман, этого не было.
Ночью, перед тем как уснуть, Мод загадала на фарфоровом крылышке желание, чтобы папа завтра весь день провел в библиотеке.
Ее желание сбылось в таких масштабах, что она и представить себе не могла. Папа решил остаться за границей для продолжения исследований и послал их домой одних.
А дальше было еще лучше. Вскоре после того, как они вернулись в Вэйкс-Энд, Ричард заболел ревматической лихорадкой. Через несколько недель опасность миновала, но за ним все еще нужен был постоянный уход. Маман и няня были все время заняты, и Мод нужно было всего лишь не попадаться им под ноги.
Это было самое вольное и счастливое время в ее жизни. Маман ни разу не болела, а Мод, если каждый день делала свои до смешного легкие уроки и не опаздывала к столу, была свободна.
Свободна!
Она помогала Коулу в саду, и он научил ее, как класть четыре семечка в каждую ямку: «Одно для грача, одно для сороки, одно сгниет, одно вырастет высоко».
Она проводила много времени на берегу канала, шедшего вдоль границы поместья, и в один памятный день заметила в тростниках выпь. Птица уставилась на нее мрачным желтым глазом, и Мод поняла, что встретила духа болот.
Ей всегда нравилось, как Вэйкс-Энд выглядит снаружи. Его неровные крыши покрывали пятна оранжевого лишайника, а слуховые окна чердаков торчали, словно брови на лохматом зеленом лице, покрытом плющом. Плющ служил Мод надежным укрытием, а теперь она подружилась с теми существами, которые жили в нем: осами, пауками, целыми семействами воробьев. Она лежала в постели, глядя, как ржаво-зеленый свет пробивается сквозь листья, и слушая, как топают по крыше сороки. В старом доме жили тысячи созданий природы, и даже папа не мог их выгнать.
Весна закончилась, началось лето, а папа все не возвращался.
Становилось жарче, и Мод начала страстно завидовать деревенским детям, которые бегали босиком. Доктор Грейсон говорил, что детям полезно потеть, поэтому она всегда была закутана в целый ворох одежды: тесный кожаный нагрудник для защиты легких, две фланелевые нижние юбки, юбку из камвольной шерсти, кофточку, жакет, чулки, ботинки на пуговицах и черную соломенную шляпу, лак на которой от солнца становился липким и начинал пахнуть.
Однажды в особенно жаркий день, когда ее не было видно из дома, Мод осмелилась снять шляпу. Ничего не случилось, и она распустила волосы и расчесала их пальцами. Ветерок приятно холодил кожу головы. Папа и доктор Грейсон были бы в ужасе.
На следующий день Мод расшнуровала нагрудник и засунула его за ящик в упряжной. С тех пор она носила его только к столу. Потом она избавилась от чулок. Ничего приятнее травы между босыми пальцами она еще не ощущала.
Еще через неделю она начала воровать фрукты. Им с Ричардом редко разрешали есть фрукты — доктор Грейсон говорил, что для детей они слишком кислые. А теперь Мод стала совершать набеги на сад и огород. Яблоки, груши, смородина… Особенно ей нравилась тугая кожица и нежная зеленая мякоть крыжовника. Если Коул что-то и замечал, то закрывал на это глаза.
Осень прошла молниеносно. Зимой Мод продолжала бродить вокруг усадьбы и следить за тем, как по небу летят гуси. Как-то раз она нашла на снегу отпечатки крыльев совы. Узор раскинутых крыльев был виден очень четко, каждое перо словно ножом вырезали. Коул сказал, что это неясыть на мышей охотилась, но Мод-то знала, что это ее сова, белая посланница болот.
И действительно, вечером пришли умопомрачительные новости: папа останется за границей как минимум до весны. От таких вестей Мод набралась смелости и сделала то, о чем мечтала уже много месяцев. Она забралась в библиотеку. Книги отца она трогать не посмела, но нашла полку с книгами, которые принадлежали его отцу. Одюбон ей понравился из-за картинок, а книга Лайелла об окаменелостях показалась трудной, но увлекательной. Она с изумлением прочитала, что много тысяч лет назад болото было лесом, а мореный дуб — это остатки древних деревьев.
А больше всего Мод полюбила «Робинзона Крузо». Она перечитывала эту книгу снова и снова. Она завидовала Робинзону, потому что у него был попугай, и мечтала жить в одиночку в глуши. Самое любимое место в книге у нее было то, где собака выбралась из обломков корабля и поплыла за Робинзоном, чтобы верно ему служить.
Даже больше, чем книги, Мод нравилась возможность побыть одной. Раньше она жила в детской с Ричардом и няней и была одинока. В библиотеке она оставалась одна и была счастлива.
Но ей не приходило в голову, что можно так жить всегда. Об этом она подумала только в следующем году, когда познакомилась с Джубалом Ридом.
Глава 5
Мод так пока и не решилась отправиться на болота, но Ричард теперь спал в дневной детской, а спальня осталась ей, и она часами глазела на это запретное царство.
Как-то ночью она услышала далекий пронзительный крик и разглядела, как через тростники кто-то пробирается. В другой раз она увидела человека, уверенно скользившего по льду замерзшего канала. Потом она его заметила в лунную ночь, на плече у него было копье, на котором извивалась связка черных угрей. Мод вздрогнула от ужаса и восторга. Это, наверное, Джубал Рид, дикарь, который живет в болоте.
Если верить кухарке, у Джубала на ногах были перепонки между пальцами.
— Хотя я-то сама не видела, — добавила она с усмешкой. — Старый Джубал моется, разве что когда в болото свалится.
— Не такой уж он старый, — сказала Дейзи. — Поговаривают, что он тут в усадьбе сапоги по молодости чистил, когда хозяин еще ребенком был.
— Бекасов он стреляет как никто, — заметил Коул.
— Но любит крепкие словечки, — хихикнул Джессоп. — Он как сказанет, так, пожалуй, на крыше сарая смола расплавится.
— Ну довольно, — оборвала их няня, которая как раз заметила Мод. — Джубал Рид гадкий и дурной человек, даже и не вздумай к нему подходить!
Разумеется, Мод сразу отчаянно захотелось с ним познакомиться.
Пришло лето. Отец по-прежнему оставался за границей.
Ричард подхватил скарлатину, так что взрослым было чем заняться. Мама еще никогда так хорошо себя не чувствовала, и Мод знала, что все дело в болоте. Она поклялась на шкуре гадюки, что еще до того, как ей стукнет десять, она перейдет мостик и лично его поблагодарит.
За день до своего десятого дня рождения Мод исполнила свое обещание.
Мод пробиралась сквозь заросли осоки с острыми как бритва листьями, и сердце у нее в груди отчаянно стучало. Она наконец оказалась на болоте, вдохнула его зеленый топкий дух. Вокруг жужжали комары. Она слышала пронзительный крик водяных курочек и хлопанье их крыльев. Мод шла босиком по краю канала. Она знала, что если упасть туда, то обязательно утонешь.
Болото было ни капли не похоже на то, чего она ожидала. Оно ею не интересовалось. Оно ее не хотело. Мод это знала, но все равно двигалась дальше.
От дома до озера на болоте было меньше двух миль, но дорога туда казалась бесконечной. И вдруг Мод вышла из зарослей на ослепительно-яркий солнечный свет и увидела раскинувшееся перед ней водное пространство, заросшее тростником и зловеще поблескивавшее в солнечных лучах. Головокружительно пахло болотной бузиной. Тростник шуршал и покачивался, в небе кричали стрижи. В деревне их называли чертенятами, и крик их действительно казался жутковатым, как из ада.
Озеро было для нее под абсолютным запретом — ведь тут водились блуждающие огни и болотники, которые только и ждали подходящего момента, чтобы затянуть тебя вглубь и утопить. И все равно Мод тянуло к его краю. Она подошла поближе и наклонилась. Рыбы сыпанули прочь от того места, где ее тень упала на воду. В зеленом мраке она разглядела скелеты полусгнившей травы.
— А ну отойди! — вдруг заорал кто-то и рванул ее назад.
Мод вывернулась из державших ее рук и упала на спину. Лохматая рыжая собака подошла понюхать пальцы ее ног. Хозяин собаки сплюнул в озеро коричневую жидкость и раздраженно посмотрел на Мод:
— Напугала ты меня до полусмерти. Что, тебе никто никогда не сказывал держаться подальше от ентого озера?
Джубал Рид был маленький, жилистый и словно весь пропитался болотом. Кожа у него была коричневая, будто его вымачивали в торфяной воде, а руки — крепче мореного дуба. Борода у него спуталась, как шерсть у овцы на заду, а волосы росли сквозь прорехи в шапке, которую он никогда не снимал. Одежда его представляла собой много слоев прокопченной мешковины, которая была перевязана кожей угря, чтобы отогнать ревматизм. Есть ли у него перепонки на ногах, Мод так и не узнала, потому что он не снимал ботинок ни днем, ни ночью.
Из осторожности не подходя слишком близко, она смотрела, как он загоняет свою плоскодонку в тростники, разворачивает грязный платок, достает из него сушеную кожистую рыбину и делится ею с собакой. При этом она забыла про страх. Наконец-то она встретила легендарного жителя болот.
— Здравствуйте, как поживаете? — сказала Мод вежливо. — Меня зовут…
— Знаю я, кто ты такая, — прорычал Джубал. Его черные глаза с покрасневшими белками яростно блестели. Похоже, одного мимолетного взгляда ему хватило, чтобы изучить Мод с головы до пят.
Она задумчиво прикусила губу.
— А как зовут вашу собаку?
— Нелли.
— Можно ее погладить?
— Да гладь на здоровье.
Нелли была дружелюбнее своего хозяина. Скоро она уже облизывала Мод ноги и позволяла ей гладить свои уши, покрытые спутанной шерстью.
— Она ваша верная спутница? — спросила Мод. — Как в «Робинзоне Крузо»?
— Енто еще кто?
Она ему рассказала, но Джубала ее рассказ не впечатлил.
— Ты, значит, ученая, как хозяин.
Он достал из-под свисающей мешковины фляжку из свиной кожи и сделал большой глоток.
— Что вы пьете? — спросила Мод.