‒ Сиди, где сидишь, ‒ проговорил сквозь зубы Райнхардт. ‒ Я думаю.
Локи налил в рог меду, потом дунул легко на воду и поставил рог вертикально на морскую гладь.
Сосуд качнулся, как бакен, а потом плавно поплыл в сторону субмарины, пока не ударился о корпус балластной цистерны. Достаточно было наклониться, чтобы достать его из воды.
Райнхардт отпил глоток.
‒ Те, кто нас сюда завлекли, приходили к Одину с подобным предложением, ‒ заметил он. ‒ А Один разнес их в клочья.
Локи рассмеялся и покачал головой.
‒ Тогда была совсем иная ситуация. Послушайте. О Старике можно рассказывать разное, но он определенно не глуп. Отнюдь не глуп. Уж точно не он, который добровольно лишился собственного глаза ради знания. Он ведь превосходно понимал, что это за субъекты. Приплыли, повесили нескольких беззащитных израненных пленников, якобы в подарок ему. А потом… Понимаете..? После этого старались внушить ему, будто он такой же, как они сами, да еще и предлагали сразиться во славу их недоношенного извращенного диктаторишки. Ему ‒ Одину! Известно ли вам, почему Одина называют Хангагуд или 'Бог повешенных'? Наверное, не потому, что он обожает казни и вешает беззащитных! Ведь он сам себя повесил! Сам принес себя в жертву, чтобы получить силу рун. Не ведая, обретет ли желаемое или же протухнет на том дереве! Так он доказал, что готов на все ради приобретения столь бесценного дара! Какое самопосвящение! А эти, вместо жертвы, подносят ему трусливое убийство. Ничего удивительного, что он так рассвирепел. Невдомек глупцам, что представления об Одине, как о жестоком варваре, это позднейшая христианская пропаганда. Нет, я предлагаю другое. Послушайте, капитан. Будьте честны сами с собой. Загляните поглубже в собственную душу и выслушайте меня. Есть ли у вас перспективы? Ну а если, в самом деле, взять да и подпалить этот мир? Выкурить всю его дрянь: политику, лицемерие, Гитлеров, Сталиных и Черчиллей с ними заодно, и всю адвокатскую братию, и любителей разбрасывать камни, и дармоедов, живущих на всем готовеньком, и попрошаек, и раздающих привилегии? Выжечь весь этот заплесневевший мир, заморозить его ‒ и пусть на его месте появятся, в конце концов, счастливые луга! Спросите у своей совести: на чьей стороне вы хотели бы оказаться в момент последней битвы? На стороне безукоризненных, блистательных лицемеров, которые желают сохранить республику такой, какая она есть? Или же на стороне отчаянных парней, готовых сражаться за свою мечту или погибнуть? С кем вы, капитан? Не правда ли, знакомое искушение? Звучит увлекательно? Кем лучше быть ‒ пиратом или невольником, Райнхардт? Выслушайте же мое предложение. Я собирался строить драккар. Ужасный корабль, предназначенный для последней битвы с врагами. Несущий ужас 'Нагльфар', построенный из ногтей мертвецов. Но потом подумал ‒ а почему собственно драккар? Почему бы не океанская субмарина XXI серии? Не безымянный 'у-бот' с каким-то там номером, бороздящий океаны по прихоти какого-то идиота. Мои карлики сумеют скопировать все. Возьмут ваш корабль за образец и сотворят, не мешкая, ужасный 'Нагльфар', который принесет в заплесневевший мир очистительную бурю. Подводная лодка из ногтей мертвецов! С шестью торпедными аппаратами. С зенитными орудиями. И вы. В белой командирской фуражке.
Райнхардт отпил еще глоток меда и продолжал молчать.
‒ Так что? ‒ поинтересовался Локи.
Райнхардт встал.
‒ Мне необходимо посоветоваться с экипажем.
‒ Я подожду. Мне не к спеху.
* * *
И вот мы минуем Радужный Мост. Проходим туда и обратно.
Нам нужны ногти. Много ногтей. Их вид уже не вызывает у нас отвращения. В ловких руках карликов из Нифльхейма ногти мертвецов становятся ковкими, как металл. Превращаются в отменный ‒ прочный и легкий материал, из которого эти мастера способны построить все, что угодно. Иногда мы заходим в пещеру, превращенную в сухой док, чтобы взглянуть как они устанавливают шпангоуты, встраивают балластные цистерны, укладывают трубопроводы, собирают прочный корпус, монтируют крышки торпедных аппаратов. Посмотреть на блестящие золотом, серебром и платиной картеры дизелей, на сияющие золотом и полированной костью переключатели и рычаги панелей управления. Мы любуемся снопами искр от сварочных аппаратов и наслаждаемся грохотом клепальных машин.
Он великолепен.
В результате ловких манипуляций маленьких кузнецов из Нифльхейма наш 'Нагльфар' понемногу меняет свои очертания. Киль и шпангоуты напоминают позвоночник и изгибы ребер живого существа, а кабеля вьются внутри, словно его нервы и кровеносносные сосуды.
Еще немного ‒ и наша работа будет закончена. 'Нагльфар' будет готов. Готов нести огонь очищения этому паршивому, неудавшемуся миру. Чтобы покончить с несправедливостью, нищетой и отчаянием. Положить конец мерзости в мире и блуду, которому нет меры.
Еще немного…
Уже на подходе век мечей и секир, когда треснут щиты.
Уже на подходе век бурь и волков.
Еще немного.
Надо лишь добыть побольше ногтей. Много ногтей.
К счастью, ногти мертвецов ‒ это тот товар, которым ваш прогнивший мир способен обеспечить нас с избытком. Как и кровью, что великолепно воспламенится в цилиндрах наших дизельных двигателей. И бесплодными надеждами, которыми мы зарядим наши аккумуляторные батареи. 'Нагльфар' сумеет питаться тем, чем ваш мир обладает в избытке.
Надо лишь еще больше ногтей.
И ради этого мы снова и снова минуем Радужный Мост и перемещаемся в воды вашего мира. Мы можем вынырнуть всюду, где чье-то безумие повелевает убивать невинных. Мы всплываем и снимаем плоды спеси безумного муэдзина и одержимого бесчеловечной идеологией тирана, животной ненависти готовых перегрызть друг другу глотки полководцев. Даже суша не является для нас преградой.
Дарфур, Сребреница, поля под Пхеньяном, Сьерра Леоне, Гавана.
Так много мест. И так много ногтей.
Слух о нас распространился по всем морям. О проклятой субмарине с командой нежитей. О капитане в задубевшей от соли куртке, с глазами свинцового цвета северных морей. О нас знают мореплаватели-одиночки и моряки под флагами третьестепенных государств. Знают и экипажи красивых роскошных яхт. Но редко кому удается поделиться тем знанием.
Кровь, вожделения и ногти… Вот все, что нам нужно.
Затем мы возвращаемся на Берег Мертвых и ждем. Мы чувствуем, что наш час близок, хотя до сих пор все идет по-прежнему.
Мы ждем.
‒ Уже скоро, ‒ молвит Локи, ‒ скоро придет наш час. Залает Гарм. Волк Фенрир сорвется с привязи и проглотит Солнце. Отправится в путь наш 'Нагльфар'. Наступит век бурь и волков. Уже скоро. Этот час все ближе.
Уже скоро.